Страница 17 из 23
Естественно, что после аварии стали искать «крайних» по всем направлениям – от физиков-теоретиков и создателей данного типа атомного реактора до проектировщиков и строителей станции. Закономерно возник также вопрос: а в чью это «мудрую» голову пришла шальная мысль строительства атомной станции фактически на берегу водохранилища, снабжающего столицу Украины питьевой водой, да еще и на столь непрочных грунтах? Этот же далеко не праздный вопрос стал весьма осязаемо витать в воздухе и после аварии в Волгодонске, на одном из основных объектов советского атомного машиностроения, где произошло обрушение стены предприятия. Сюда же можно «до кучи» добавить и скандал, поднятый вокруг идеи строительства Крымской АЭС в зоне тектонического разлома земной коры. Да и с Южно-Украинской и Хмельницкой АЭС тоже не все было гладко…
Картина оказалась удручающей. Заинтересованные организации и их должностные лица стали валить вину друг на друга, пытаясь решить при этом свои застарелые шкурные проблемы. Особенно ярко это проявилось в очень неприглядном эпизоде, связанном с фактической травлей и с последовавшей после этого трагической гибелью академика Легасова, но это уже отдельный серьезный разговор.
Кое-что чекистам все-таки удалось «нарыть». Было установлено, что значительная часть ведущих специалистов-проектировщиков, причастных к разработке главных конструкционных элементов промышленных зданий специального назначения, благополучно пребывают ныне за рубежом, покинув в разные годы СССР в основном по каналам эмиграции.
Занимались проработкой всех, даже самых невероятных, на первый взгляд, версий произошедших в стране катастроф советские органы госбезопасности? Занимались, конечно, да что толку?
Голова-то в государственном теле уже фактически отсутствовала, некому было важные решения принимать, некому было брать на себя лишнюю обузу и нести дополнительную моральную и политическую ответственность за происходящее в стране и вокруг нее.
Единое союзное государство вовсю рушилось по всем возможным швам и скрепам, а генсеку-президенту все происходящее внутри страны было до лампочки. Он после XIX партконференции всю внутреннюю политику страны забросил в пыльный угол и преимущественно стал, совсем как недавно до него «выдающийся защитник дела мира и социального прогресса» Никита Хрущев, дутый международный авторитет себе зарабатывать да за лаврами миротворца и почетными званиями гоняться – от нобелевского лауреата до «почетного немца».
Следует сказать прямо и недвусмысленно: Горбачев в подобных случаях всегда принимал известную позу страуса или трех обезьян на статуэтке: не слышал, не видел, не знаю, не докладывали, не информировали. Нагло врал, конечно, причем в подавляющем числе эпизодов.
Так, о нарастании напряженности в Тбилиси накануне известных тбилисских событий он был подробно информирован еще 7–8 апреля 1989 года, будучи в зарубежной поездке. На то и существовал «ССК» – совершенно секретный коммутатор, а также другие виды закрытой оперативной связи в любой точке пребывания главы государства.
И решения по сложившейся ситуации в Тбилиси принимал именно М. С. Горбачев, а не кто-то другой за него, даже если он сам и находился до конца дня 8 апреля вне Москвы. Но реагировал генсек на происходящие в Грузии события в свойственной ему манере, истинно «по-горбачевски» – не ставя собственноручной подписи в ознакомлении на доложенных ему шифротелеграммах и на иных письменных докладах силовиков, а ограничиваясь лишь устным указанием руководителю Общего отдела ЦК и чужой пометкой на них, типа: «М. С. Горбачеву доложено. В. Болдин».
Все это делалось сознательно и, скорее всего, для того, чтобы сохранить за собой возможность отмежеваться от происходящего и переложить впоследствии всю ответственность за коллегиально принятые решения по Тбилиси на Е. К. Лигачева, формально остававшегося на период отсутствия генсека «на хозяйстве» в ЦК в качестве хранителя печати № 2 (Секретариат ЦК КПСС). Ни при чем здесь был Егор Кузьмич, все указания по действиям силового блока шли напрямую от Горбачева, иначе и быть не могло!
Попутно могу сказать, что при всей своей говорливости М. С. Горбачев отнюдь не блистал остротой ума, да и полемистом он был достаточно посредственным, все больше заемными мыслями и цитатами перебивался в беседах с иностранцами.
Надо отметить, что до советско-американской встречи на Мальте (включительно) всем членам Политбюро ЦК КПСС регулярно рассылались в порядке информирования подробные записи, представлявшие собой практически стенограммы переговоров и бесед главы государства со своими зарубежными коллегами. На основе таких материалов можно было трезво и реально оценивать ситуацию, проводить углубленные анализы и строить прогнозы.
Потом подобная практика по указанию Горбачева была почему-то свернута. И поэтому достоверно судить, что же на самом деле сказал «тет-а-тет», к примеру, Михаил Горбачев Гельмуту Колю во время их знаменитой прогулки вдоль ручья в Архызе, можно было отнюдь не на строго документальной основе, а лишь базируясь на косвенной информации, поступившей из различных источников.
Так вот, на заре перестройки сотрудники разведки, читавшие эти цековские записи, в шутку бились об заклад: упомянет ли в очередной раз М. С. Горбачев в беседе с очередным иностранным гостем расхожую фразу лорда Пальмерстона о вечных союзниках и вечных интересах Англии или нет?
Или, может быть, предпочтет ей изречение весьма спорной мудрости о том, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды? Или же просто патетически воскликнет в завершение беседы: «Дорогу осилит идущий!»?
А то вдруг что-нибудь еще более заковыристое из индийских «Вед» выцарапает (тут ему супруга изрядно помогала, благо была кандидатом философских наук) и из одной беседы в другую ни к селу, ни к городу станет эту фразу без устали поминать.
Одним словом – начетчик, любитель цитат и изречений, которые ему в изобилии готовили помощники и референты, доселе невиданный образчик природного мира, своим поведением и речёвкой напоминающий одновременно дятла, попугая и павлина.
Это не только мои наблюдения. Вот что писал бессменный помощник по внешней политике четырех генеральных секретарей Александров-Агентов в своей книге «От Коллонтай до Горбачева»:
«С приходом Горбачева к руководству сразу же хлынул поток динамических действий: совещаний, встреч, поездок в разные регионы страны и за рубеж. Но, с другой стороны, наблюдая его контакты с людьми, все больше убеждался, что внешняя открытость и благожелательная приветливость – это, скорее, привычная маска, за которой – холодный расчет. И второе. К сожалению, Горбачеву присущ очень серьезный для большого руководителя недостаток: он совершенно не умеет слушать, вернее, слышать своего собеседника, а целиком увлечен тем, что говорит сам. От Горбачева я ушел на пенсию потому, что он не имел потребности советоваться»[27].
Почему, к примеру, в Литве в очередной раз судят рижских омоновцев, а Горбачев, как суслик, привычно стоит в сторонке от происходящего? Да просто он, как всегда, действует все по той же испытанной формуле мелкого и трусливого политика: “Не знаю, не ведаю, не доложили, вовремя не проинформировали, злокозненные чекистские оборотни”…
То, что загадочные снимки в российских изданиях не исчезли и после развала СССР, можно с легкостью убедиться на примере рекламного приложения к журналу “Деловой мир”»[28].
Напомню, оно вышло из печати накануне известных событий «черного сентября» в Нью-Йорке и Вашингтоне. Смотрите сами и самостоятельно делайте выводы в меру буйства своей фантазии.
То, что этот снимок заинтересовал не только бдительных охотников за конспирологическими вывертами скрытых поклонников Бин (или Бен, кто его там знает в точности) Ладена, но и вполне благообразную интеллигентскую публику, свидетельствует вот эта заметка от 3 июля 2002 года на сайте известной дизайнерской фирмы «Студия Артемия Лебедева». Процитируем ее по касательной, это любопытно.
27
От Коллонтай до Горбачёва. Воспоминания дипломата, советника А. А. Громыко, помощника Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова, К. У. Черненко и М. С. Горбачёва. М.: Международные отношения, 1994.
28
Обустройство и ремонт. 2001. 3–9 сент. № 34 (63)