Страница 54 из 93
По ближней к нам полосе шли машины меньших размеров, которые я предположительно счел легковыми, хотя внутри их никого не заметил. Там, где должны были быть окна, поверхность казалась сделанной из зеркал или полированной стали. Машины были длинные, низкие и обтекаемые, как дирижабли.
Теперь я увидел, что шоссе не одно, а два. Транспорт на той половине, что была ближе к нам, шел на восток, а на расстоянии по меньшей мере в сотню ярдов другой поток стремился на запад. Еще дальше, видимая только в промежутки между машинами, тянулась прочная стена, образуя северную границу самой широкой из всех виденных мной полос отчуждения.
Мы тащились по обочине шоссе. Я уже начал сомневаться, что нас подберет какая-нибудь попутная машина. Даже если они замечали нас (что нельзя было утверждать со всей определенностью), то как могли остановиться на такой скорости? Тем не менее каждой проезжавшей машине я показывал поднятый большой палец.
Свои сомнения я держал при себе. После того как мы прошли какое-то, казалось, бесконечное время, машина, которая только что обогнала нас, вышла из ряда, свернула на обочину, остановилась не менее чем в четверти мили от нас, а затем пошла задним ходом, причем с такой скоростью, которую я счел чрезмерной, поскольку мы тоже двигались к ней. Мы торопливо отошли подальше в сторонку.
Машина остановилась рядом с нами. Зеркальное покрытие шириной в ярд и примерно столько же в высоту отскочило наподобие подъемной двери подвала, и я сообразил, что вижу пассажирский салон. Водитель посмотрел на нас и ухмыльнулся:
— Глазам своим не верю!
Я попробовал улыбнуться в ответ.
— Я и сам не верю. Но, как видите, вот они — мы. Подвезете?
— Возможно. — Он оглядел Маргрету с головы до ног. — Погляди-ка, какая прелестная штучка! Что случилось?
— Сэр, мы потерялись, — ответила Маргрета.
— Похоже на то. Но как вам удалось потерять еще и одежду? Вас похитили? Или что? Ладно, с этим можно и подождать. Меня зовут Джерри Фарнсуорт.
— А мы — Алек и Маргрета Грэхем, — ответил я.
— Рад познакомиться. Что ж, кажется, оружия у вас нет — исключая ту штуковину, что у вас в руке, мисс Грэхем. Что это такое?
Она протянула ему коробочку.
— Безопасная бритва.
Он взял ее, повертел и вернул обратно.
— Будь я проклят, если не так. Не видел ничего подобного с тех самых пор, когда был еще слишком мал, чтобы бриться. Ну, не думаю, чтоб вам удалось взять меня в заложники с этой игрушкой. Влезайте. Алек, можете сесть позади; ваша сестра займет место рядом со мной.
Еще одна секция покрытия поднялась вверх.
— Спасибо, — ответил я, припомнив горькие слова о нищих, которые не выбирают. — Марга не сестра мне, а жена.
— Счастливчик! Не возражаете? Если она посидит рядом со мной?
— Ох, конечно, нет.
— Я думаю, что от вашего ответа измеритель напряженности зашкалил бы. Дорогая, вам, пожалуй, лучше сесть сзади, вместе с мужем.
— Сэр, вы пригласили меня сесть с вами, и мой муж вслух выразил свое согласие.
Маргрета скользнула на переднее сиденье. Я было открыл рот, но тут же закрыл, обнаружив, что сказать мне нечего. Потом я уселся на заднее сиденье, и мне показалось, что внутри машина гораздо больше, чем снаружи; сиденье было широкое и удобное. Двери закрылись; «зеркала» оказались окнами.
— Я сейчас снова войду в поток машин, — сказал наш хозяин, — так что не противьтесь механизму обеспечения безопасности. Иногда этот «жучок» взбрыкивает не хуже буйвола Брамы — до шести «g» или больше. Нет, погодите минуточку. А куда вы направляетесь? — он поглядел на Маргрету.
— В Канзас, мистер Фарнсуорт.
— Зовите меня Джерри, дорогая. Вот так голышом и пойдете?
— У нас нет одежды, сэр — мы ее потеряли.
— Мистер Фарнсуорт… Джерри, — вмешался я, — мы в ужасном положении. Потеряли все, что у нас было. Да, мы пробираемся в Канзас, но сначала нам где-то надо раздобыть одежду… Может быть, в Красном Кресте? Не знаю. А мне надо найти работу, чтобы добыть немного денег. И тогда мы продолжим наш путь в Канзас.
— Понимаю. Во всяком случае думаю, что понимаю. Какую-то часть. И как же вы доберетесь до Канзаса?
— Я думал отправиться в Оклахома-Сити, а уж оттуда на север. Будем держаться главных шоссе. Мы ведь все время едем на попутках.
— Алек, а вы действительно заблудились. Видите ту ограду? Вы знаете, какое наказание ожидает пешеходов за пребывание в полосе отчуждения?
— Нет, не знаю.
— В невежестве — счастье. Будет гораздо лучше, если вы станете держаться небольших дорог, где поездки автостопом еще разрешены или во всяком случае к ним относятся снисходительно. Что ж, если вы направляетесь в Оки-Сити, я вам помогу. Держитесь!
Он сделал что-то с приборной панелью. К рулю он даже не прикасался, ибо никакого руля не было. Вместо него торчали две ручки.
Машина слегка завибрировала, затем прыгнула вбок. Мне показалось, что я провалился в какое-то мягкое месиво, а по коже словно пробежал заряд статического электричества. Машину стало раскачивать, как маленькую лодку в бурном море. Но «мягкое месиво» предохраняло меня от ударов. Внезапно все успокоилось, и осталась лишь слабая вибрация. Мимо нас стремительно летел ландшафт.
— Ну а теперь расскажите мне все, — сказал мистер Фарнсуорт.
— Маргрета?
— Конечно, милый. Так надо.
— Джерри… Мы из другого мира.
— О нет! — Он мучительно застонал. — Только не о летающих тарелках! Это, знаете ли, уже четвертый случай за неделю. Значит, вот какая у вас версия…
— Нет, нет. Я и летающих тарелок-то никогда не видел. Мы с Земли, но… с другой. Мы голосовали на шестьдесят шестом шоссе, стараясь добраться до Канзаса.
— Минутку! Вы сказали, на шестьдесят шестом?
— Да. Конечно.
— Так называлось это шоссе, пока его не перестроили. А сейчас никто его не зовет иначе как «межштатное сороковое»… Тому уж наверняка лет сорок, а может, и пятьдесят. Эге! Вы, значит, путешествуете во времени, так что ли?
— А какой сейчас год?
— 1994-й.
— И у нас тот же. Среда, восемнадцатое мая. Во всяком случае с утра было так. До перемены.
— Так оно и есть пока. Но… слушайте, давайте перестанем перепрыгивать с темы на тему. Начинайте сначала, каким бы оно ни было, и расскажите, как вы оказались за этой стеной, да еще в чем мать родила.
Я ему все и выложил.
Выслушав, он сказал:
— Насчет этой ямы огненной… Вы обожглись?
— Только маленький волдырь вскочил.
— Только волдырь, значит. Полагаю, вам бы и в аду пришлось недурственно.
— Слушайте, Джерри, они действительно расхаживают по раскаленным углям.
— Я знаю. Видел. В Новой Гвинее. Но попробовать не соблазнился. Этот айсберг… что-то меня в нем настораживает. Как может айсберг врезаться в борт судна? Айсберг лежит в воде неподвижно. Всегда. Конечно, корабль может в него врезаться, но тогда вмятина будет в носовой части. Верно?
— Маргрета!
— Не знаю, Алек. То, что говорит Джерри, в общем-то логично. Но случилось все именно так.
— Джерри, я тоже ничего не знаю. Мы были в одной из носовых кают, так что, может быть, смяло весь нос. Но если Маргрета ничего не знает, то я уж тем более, поскольку меня стукнуло по голове и я потерял сознание. Марга удерживала меня на воде, как я вам и рассказывал.
Фарнсуорт задумчиво разглядывал меня. Он развернул свое сиденье так, чтобы видеть нас обоих, пока я рассказывал, и показал Маргрете, как сделать, чтобы ее сиденье тоже могло повернуться. Теперь мы сидели дружным кружком и наши колени почти соприкасались, Джерри сидел спиной к движению.
— Алек, а что стало с Хергенсхаймером?
— Может, я плохо объяснил, но мне самому не все ясно. Пропал-то Грэхем. А я — Хергенсхаймер. Когда я прошел сквозь пламя и оказался в другой Вселенной, то, как уже говорил, обнаружил себя на месте Грэхема. Все звали меня Грэхемом и, кажется, в самом деле думали, что я — Грэхем… а Грэхема не было — пропал. Догадываюсь, что вы считаете, будто я воспользовался самым простым выходом из этой ситуации… но поймите, я оказался там, в тысячах милях от дома, без денег, без билета, и никто на корабле и не слыхивал о Хергенсхаймере! — Я пожал плечами и беспомощно всплеснул руками. — Я согрешил. Я надел его одежду, я ел за его столом, я откликался на его имя.