Соломон. Забытая нежность

Глава 11. Аня

Аня

Игорь уехал вслед за доктором. После укола Маше стало значительно лучше, она быстро заснула снова, а я прошла на кухню и села за стол, опуская голову на трясущиеся руки. Меня всегда потряхивало после таких вот судорог сестры. Стоило ей заболеть и появиться температуре эта напасть была тут как тут.

Не знаю сколько прошло времени, я наверное заснула на кухне за столом, сложила руки и опустила на них голову. Очнулась когда почувствовала чьё-то прикосновение, вздрогнула и разлепила сонные глаза. На новом месте по-прежнему плохо спалось, да и переживания эти выедали меня. Я ощущала слабость, в глаза будто насыпали песка. Хоть самой к Маше ложись рядом и проси укола, но только успокоительного или наоборот бодрящего и возвращающего к жизни. А тут ещё незнакомый человек, который все пытался создать видимость что мы ему не безразличны. Недели две как знакомы, а так оберегает, словно мы родные ему…

— Аня, все в порядке? — спросил Игорь низким голосом.

Поставил прозрачный пакет с лекарствами на стол, снял куртку, повесил ее на спинку стула и склонился передо мной на колени, трогая лоб. Его красивые глаза с беспокойством бегали по моему лицу. Он наверное подумал что я тоже заболела. Но нет, я чувствовала себя хорошо. Просто навалилось всего разом слишком много. Но я очень сильная и не такое переживала.

— Я… просто задремала… — улыбнулась через силу.

Прикосновение Игоря застигло меня врасплох и вызвало контрастную гамму чувств от неловкости и смущения до приятного трепета. Он был так близко, что я ощущала его дыхание на своем лице. Растеряно смотрела в его глаза и не могла отвести взгляда.

— Со мной все в порядке, — я быстро поднялась и направилась в гостиную проверить как сестра.

Маша по-прежнему спала посередине дивана, свернувшись калачиком, а температура тела снизилась до нормальной. Я легла рядом и провалилась в беспокойный сон. Мне снились какие-то погони и полная неразбериха. Проснулась наутро с разбитой головой и лучше бы и вовсе не ложилась спать.

— Аня, — Маша погладила меня по руке. — Я хочу пить, — девочка снова была горячей и это окончательно привело меня в чувство от ночных кошмаров.

Взглянула на часы отмечая про себя что Игорь ещё наверное спал. Тихо прошмыгнула на кухню, налила Маше в стакан воды, посмотрела лекарства, что купил Игорь, выбрала жаропонижающее и градусник и вернулась к сестре. Новый скачок температуры снова мог вызвать судороги, а мне бы этого очень не хотелось. Видела как Маша мучается в эти моменты и лучше бы я болела чем она, ей-Богу. Дала ей лекарство согласно инструкции и легла рядом, поглаживая маленькую спинку. Рассказывала шепотом одну из любимых сказок и очень переживала за сестру. Так я любила, когда она радостно носилась по дому, а не лежала бесчувственным овощем не в состоянии даже пошевелиться. Аж сердце болезненно сжималось, когда видела эту картину.

— Маша, горло болит? — тихо спросила я.

— Болит. Аня все тело болит и особенно спина, — отозвалась слабо сестра.

— Это от жара. Сейчас станет легче, — я продолжала гладить спинку и головку, чтобы Маша успокоилась и еще поспала хоть немного. Градусник показывал слишком высокую цифру. Но я решила подождать действия лекарства, а не паниковать раньше времени.

Укола, что поставил знакомый врач Игоря, хватило на несколько часов. И вот все по новой. Маша и до этого болела, но чтобы так сильно и с такой высокой температурой — впервые.

Когда лекарство подействовало, Маша уже провалилась в сон, а я уснуть больше не смогла. Слышала как спустя какое-то время сработал будильник Игоря, и он тихо выругался. Я даже немного улыбнулась, представив его заспанное и хмурое лицо спросонья. Слушала как он принимал душ и старался не создавать шума, собираясь на работу, как остановился перед дверьми в нашу комнату… Глупо, конечно, было притворяться спящей, но я закрыла глаза, когда мужчина тихо вошел в гостиную. Не знаю зачем я это делала, но встречаться с ним взглядами и говорить пока не хотелось. Откуда вдруг взялось это смущение и настороженность? Игорь долго стоял в комнате напротив дивана, где мы лежали с сестрой, мне даже в какой-то момент показалось, что он уже ушёл, а я просто не услышала. Но вдруг он приблизился, поправил нам одеяло и так же тихо вышел. А я открыла глаза лишь когда щелкнул замок входной двери и зачем-то вспомнила о его вчерашних прикосновениях холодных пальцев к моему лицу, когда ненароком заснула на кухне, и будто снова почувствовала как моя кожа покрывается мурашками… Никогда не считала себя слабонервной и податливой, но все события последней ночи вызывали совсем иные чувства. После такого яркого выброса адреналина за пережитые страхи и волнения касаемо здоровья сестры, я ощущала себя высушенным озером. Игорю тоже досталось немало волнений этой ночью, и теперь он наверняка сидел в своем кабинете и заливал в себя горький кофе, чтобы немного взбодриться. Этой гадости в его доме стояло на одной из полок в кухне очень много. Зато он совсем не ел сладкого. Для меня и Маши он покупал конфеты и сладости, а сам к ним не притрагивался. Еще в Рыбачьем я это заметила.

Ближе к полудню Игорь вернулся вместе с детским врачом. Мужчина средних лет, но значительно старше Игоря, осмотрел Машу, и провизию лекарств, что привез ночью Соломон. Отсеял ненужные. Подтвердил ангину и сказал что приедет на новый осмотр завтра в это же время. Если судороги повторятся, то рекомендовал вызывать скорую и ехать в больницу. Мне от этих слов и вердиктов ещё тревожнее сделалось за сестру. Увезли девочку называется в новую жизнь…

Весь день я провела рядом с Машей и не отходила от нее ни на шаг. Чуть ли не каждые полчаса трогала ее лоб и мерила температуру. И стоило градуснику показать критическую отметку, я незамедлительно делала сестре компрессы и держала под рукой жаропонижающее лекарство, чтобы дать ей при малейшем ухудшении состояния.

Игорь позвонил ближе к вечеру, сообщил, что задержится, спросил, справлюсь ли я одна. Я даже опешила от такого вопроса. Потому как до этого самого дня я только и делала что справлялась со всем в одиночку. Заверив его, что все в порядке, и я со всем справлюсь, повисла тишина, а потом Игорь все же спросил:

— Ты ведь не спала утром, правда?

Я растерялась и чуть не выронила телефон из рук, не ожидая подобного вопроса. Неужели он стоял все то время и смотрел на меня? Или все-таки на Машу? И какое это имело значение? Или он как и я периодически возвращался мыслями к той короткой сцене на кухне? И если да, то наверняка понимал почему притворялась. Потому что… не могла толком объяснить даже для себя этого смущения, но до этого самого момента я не воспринимала Игоря как… мужчину, который мог бы мне понравиться.

— Маша проснулась… — я сглотнула нервный ком и в телефоне снова повисло молчание.

— Звони, если потребуется помощь. Я сразу приеду, — напомнил он мне и разъединил звонок.

На третьи сутки Маше стало значительно легче, у нее появился аппетит, настроение и желание играть, она начала походить на прежнюю веселую и озорную девочку, а я, кажется, обзавелась несколькими седыми волосами. Пусть их не будет видно в белой копне моих волос, но стресс я пережила за эти дни мощный. Доктор назначил антибиотики и только после их принятия состояние Маши улучшилось.

Игорь как всегда уходил рано утром и приходил поздно вечером, днем мы поддерживали связь по телефону. И лишь сугубо на тему здоровья Маши. Вечерами он заглядывал к нам, но Маша почти все время спала, а я… вдруг отчетливо поняла, что стесняюсь оставаться с ним наедине. И в то же время не хотела чтобы он уходил, хотела побыть рядом с ним и просто о чем-нибудь поговорить. Какой-то замкнутый круг. И хорошо ещё что не порочный. Но если мои мысли не придут в порядок и не образумятся, то впору… уходить из его дома? Потому что я до дрожи боялась этого зарождающегося чувства внутри. И я как могла блокировала его и сопротивлялась этим новым для меня всплескам эмоций.