Соломон. Забытая нежность

Глава 8. Аня

Аня

Жизнь научила меня многому, я никогда и ни на кого не надеялась, не ждала ни чьей помощи, я просто знала, что ее никогда и ни от кого не будет. Родители, правда, не всегда пили, но мы всегда жили в нищете. Сколько себя помню. И видела много таких семей вокруг и детей, что росли в подобных условиях. И не хотела я такой жизни, не хотела стать продолжательницей традиций своих родителей и для Маши хотела другого будущего. После Маши мать родила ещё одного ребёнка. Мальчика. Мертворожденного. Она уже до беременности пила, а после как родила его мёртвого так и вовсе будто умом тронулась. Отец… Это вообще отдельный разговор. Я за последнее годы ни дня не видела его трезвым. Алкоголь опустил и превратил их в животных. И главное на эту пакость, проклятый алкоголь, им всегда хватало денег, он стимулировал их работать и искать заработок. Ни Маша, ни я, а вот такие неизменные радости и потребности. Поэтому я как та лягушка, попавшая в кувшин с молоком, собиралась барахтаться до последнего. А там будь что будет.

Наверное я тоже немного тронулась умом, но у меня внутри равнодушие и пустота были и щепотка облегчения, что родителей больше не стало. И какое-то горькое сожаление ведь они не всегда такими были, а по своей глупости погорели и чуть нас с Машей на тот свет не забрали. Мне в груди было очень тяжело. И я сильно переживала за сестру и наше будущее. Я рано познала взрослую жизнь и знала о ее законах и обратной стороне очень много. И если бы не Игорь… то Машу у меня уже забрали, потому что его договоренности с опекой и подготовка всех документов решались денежным путем. Если бы не он я бы и родителей не смогла похоронить в такие короткие сроки…

Во всей этой ситуации с предложением Соломона меня смущало лишь одно — это Маша и ее привязанность к мужчине. Пока я лежала в больнице они успели поладить и сблизиться, да и Маша бы не смогла потянуться к плохому человеку. Слишком она добрая и открытая девочка и если человек плохой остро это чувствовала и замыкалась в себе. Отца видела и плакать начинала от страха. А тот как будто издевался над ней, и пьяный доводил ребёнка сильнее. Мы потому прятались от них от греха подальше. А то он в последнее время руки принялся распускать, я все боялась до беды это все дойти могло. Что в итоге и произошло…

Я не спала почти всю ночь, слушала, как стрекотали сверчки и шумел ветер в деревьях, гладила голову и спинку Маши и думала. Думала о том что согласилась в первую очередь ради нее. Потому что нам некуда идти. Даже соседи и те не пришли узнать что с нами и как после пожара. Что за нелюди! Обычно в маленьких посёлках все друг друга поддерживают, а тут… Хотя какое может быть отношение к девочкам, дочерям алкашей, из-за которых чуть не погорел поселок? Я поэтому не хотела оставаться больше в Рыбачьем. Тем более я никуда не поступила, а Маше нужно в школу идти. А жить, а кушать на что? Даже одежды толком не было, спасибо Игорь и об этом позаботился. Нет, я не собиралась таким образом перекладывать всю ответственность за нас с Машей на плечи Соломона, но одной мне сейчас не выкарабкаться и я отчётливо это понимала.

У меня даже вариантов других не было как откинуть все сомнения и воспользоваться предоставленным шансом. Главное у моей девочки все будет хорошо, она пойдет учиться в школу, будет хорошо питаться и я возможно устроюсь куда-то на работу. Потихоньку окрепнем, встанем на ноги и уйдём от Соломона, чтобы не быть для него обузой и не мешать его личной жизни. А там глядишь, и время пролетит и я попробую ещё раз поступить куда-нибудь… А моей решимости и запала уж точно хватит, чтобы не опустить руки.

Вчера вечером Игорь сообщил, что ближе к обеду мы уедем в Москву. Глаз я ночью больше после этого заявления не сомкнула, а утром сходила на пристань и окинула печальным взглядом привычные и любимые места. Да, мне было очень тяжело уезжать из этих мест, прощаться с привычной обстановкой и отправляться в неизвестность, в совсем другой мир. Но разве были у меня другие варианты? Я не позволю никому отобрать у меня Машу и у меня получится устоять на ногах. Обычно трудности не только приносят много душевных терзаний и мук, но и закаляют, делают сильнее. Зачем-то эти испытания были посланы для меня свыше. Значит я должна была их преодолеть. Ради Маши и нашего с ней благополучия. У сестры больше никого не осталось кроме меня и я не хотела подвести ожидания и чувства маленького и любимого человека.

— Аня, пожалуйста, пойдём, поищем Пуховика! — мы уже собирались уезжать.

Я старательно отгоняла все мысли относительно этого момента и старта в новую жизнь. Не строила ни иллюзий, ни питала никаких надежд.

— Пойдём, — согласилась я, окидывая взглядом нашу комнату. Всё вещи уместились в один большой пакет.

— Пуховик и вчера не приходил, — сказала Маша дрогнувшим голосом и я подошла к сестре и обняла ее за плечи.

Чертяка и здесь повадился к нам ходить. Ещё накануне я сказала Маше, что мы уедем вместе с Игорем в город и сестра тут же принялась уговаривать меня и Игоря взять с собой Пуховика. Но ведь он лесной кот, дикий. Он не сможет жить в городе. Ему нужна воля и простор и… вешать на Игоря ещё одного иждивенца… Нас с Машей было достаточно. Но это все понимала я, а как было втолковать маленькой девочке, которая внезапно решила, что предаёт дружбу с котом, оставляя его здесь одного?

— Аня, он точно не будет по мне скучать? — серьёзно спросила Маша, видя что меня не трогают ее слезы и уговоры. Трогали на самом деле, но виду показывать не хотела, чтобы Маша еще сильнее не переживала.

Конечно, животина привязалась к нам и продолжит ходить к дому, в котором больше никто не будет жить, но… что я могла сделать в этой ситуации? У меня и так сердце болело за все, ещё теперь вот за переживания Маши, что она бросает друга… Жалко было кота и в общем, страшно уезжать. Но я уже все решила. И назад дороги не было.

— Маша, ну ты погляди какое здесь для него раздолье! Скучать он точно не будет. И ведь не каждый день он приходил к тебе…

— Ну и что! Мне жалко Пуховика. У меня ты и дядя Игорь, а он один останется… — Маша расстроено села на диван и опустила личико.

— Пошли! — я схватила Машу за руку и повела на улицу.

Если честно я и сама хотела увидеть напоследок кота. Не знаю почему, но просто… правильно так было. Попрощаться с последним живым существом, которому мы были не безразличны.

Игорь возился на улице с автомобилем, я не мешала ему, и сама сегодня сменила повязку на руке. С одной руки так и вовсе уже сняла бинты. Кожа заживала не быстро, но боли и дискомфорта я практически уже не ощущала. В скором времени я надеялась, что смогу пользоваться руками в привычном для меня ритме. Правда, на правой руке на запястье останутся вероятнее всего шрамы. Той самой руке, которой я тянулась к матери…

— Вы куда? — спросил Игорь, заметив как мы уверенно вышли из двора.

— Маша хочет попрощаться с Пуховиком, — Игорь стоял в одной майке на улице, хотя погода была уже не сильно тёплая. Его лоб слегка блестел от пота, лицо чистое и красивое слегка покраснело. Он вчера побрился и перестал быть похожим на… В общем, преобразился и как будто сбросил лет десять, не меньше.

— Я не видел его со вчерашнего утра, — Игорь мыл машину, протирал тряпкой капот и фары и тоже смотрел на меня.

После того разговора я почему-то стала смущаться его взглядов и… пока не представляла как буду жить со взрослым мужчиной у него дома…

Тяжело вздохнув и ничего не ответив, я отвернулась от Соломона, взяла Маша за руку и пошла в сторону леса, туда, где чаще всего видела Пуховика. На все про все было не так уж много времени. И если его не будет там, придётся уезжать не попрощавшись.