Поздняя осень любви

– Смотри, Саша, тебе с ней жить.

Что она имела в виду, Александр тогда так и не понял. Он был счастлив с любимой. Мать подарила молодоженам немного денег, и уже через неделю они уехали.

Так началась их семейная жизнь. Вскоре после возвращения стало известно о двух вещах. Первая, что Сашку тщательно проверили, и, принимая во внимание, что он служил в секретной части и уже не раз подвергался проверке, его кандидатура одобрена. И вторая, что Кристина не беременна. Эта вторая новость Сашу смутила, но он решил, что Кристина могла просто ошибиться и принять желаемое за действительное.

Скоро он вышел на работу, а Кристина вернулась в свой детский сад. Потекли обычные будни.

Александр неожиданно для себя занялся бизнесом. Однажды к нему подошел поляк и предложил приобрести кое-какие вещи, провезенные контрабандой. Так и завертелось. Скоро у Сашки появилось достаточно много «поставщиков» и «покупателей». Поставщики иногда просто оставляли сумки в укромном месте, клиенты, покупатели и заказчики приезжали из самого Львова. У него появились деньги, и он смог в хозяйство приобрести козу, по прозвищу Марья Ивановна, кроликов и поросенка. В городе он стал уважаемым человеком, даже участковый набивался ему в друзья.

Польские товары не отличались качеством, но при тотальном советском дефиците и они пользовались огромным спросом. Поляков старались поймать на провозе и реализации контрабанды по всей трассе и во всех населенных пунктах. Им не разрешалось съезжать с трассы и на проезд давалось только сорок восемь часов. Поэтому на Сашкиной заправке они чувствовали себя в безопасности.

Однажды знакомый поляк завернул прямо ко двору дома Кристины. Он опаздывал, его двое суток на территории СССР заканчивались, а он не успел реализовать привезенный товар. Как назло, Александр в этот день не работал, и кто-то из служащих заправки участливо подсказал коммерсанту, где Саша живет.

Не успел посетитель отъехать, как в дверь постучали. Это был участковый, который хотя и приобретал иногда у Саши дефицитный товар, все же был представителем закона и никак не мог одобрить «неприкрытую спекуляцию».

Он вызвал Александра на крыльцо, закурил и сказал, старательно не глядя Сашке в лицо:

– Ты бы поосторожнее. Помни, что за тобой приглядывают. Попадешься – лет на семь загремишь кедры лобзиком пилить.

Он отбросил окурок и, развернувшись, ушел не попрощавшись.

Дома Александр развил бурную деятельность. Он затеял ремонт, провел газ, оборудовал ванну. Все свободное время занимался хозяйством, но семейная жизнь не складывалась. Кристина наконец показала свой истинный характер. В семье начались постоянные скандалы. Молодая жена была всем недовольна, придиралась к любой мелочи. Сначала Саша списывал это на то, что Кристина была, теперь уже по-настоящему, беременна, но скоро понял, что её агрессивность и раздражительность не связаны с появлением будущего ребенка.

Она бросалась не только на него. Иногда, будучи в раздраженном состоянии, она забегала в комнату к родителям и на пустом месте начинала ссору с отцом, которая часто заканчивалась примитивной дракой. Александру приходилось разнимать родственников. Битье посуды и матерная ругань в доме были обычным делом.

Александр ближе узнал и тестя. Тот раньше работал в местной школе учителем труда, но из-за постоянных пьянок его уволили. И только по милости руководства его оставили работать кочегаром. Влодик был человеком рукастым, хорошим работником. При необходимости он мог исполнять и работу слесаря и сварщика. Никогда не отказывал в просьбе выполнить ту или иную работу. Поскольку в кочегарке его нетрезвого не могли видеть учащиеся, ему позволили работать. Но пить он не только не бросил, но и отдался этому занятию ещё усерднее. После работы в кочегарке он всегда был измазан угольной пылью и не утруждался частым мытьем. Несколько раз Сашка заставал его лежащим на диване и плюющим в потолок. Слюна приставала к потолку, а потом медленно сползала вниз на Влодика. Похоже было, что это странное занятие тому очень нравилось.

Теща, хоть и не пила, во всем остальном не отставала от мужа. После очередной драки со скандалом она убегала из дома к старшей дочери, которая жила неподалеку. Бегала она так быстро и, как настоящая легкоатлетка, перепрыгивала через забор, как сайгак, задрав полы болоньевого плаща. Разъяренный муж никогда не мог её догнать. Чтобы ещё больше разозлить супруга, она могла не бегу начать его передразнивать.

– Вэ-вэ-вэ! Вэ-вэ-вэ! – кричала она ему.

Тот в бешенстве хватал все, что попадало ему под руку, и бросал в спину убегающей жене. Пьяный Влодик часто падал и злился от этого еще больше. Такое представление повторялось так часто, что уже не привлекало внимания соседей. Они только крутили пальцем у виска и не скрывали, что считают эту пару не просто странной, но и откровенно сумасшедшей.

Постепенно Сашка начал понимать, что Кристина немногим отличается от своих родителей. Он все чаще стал задумываться об уходе. Но куда было идти? К тому же скоро на свет должен был появиться его ребенок.

Так тянулась эта странная семейная жизнь, которая все больше тяготила Александра. Он стал реже бывать дома.

По вечерам старался уходить к друзьям или просиживал вечера в ресторане неподалеку, где стал таким завсегдатаем, что ему даже выделили столик. Кристина злилась и постоянно устраивала сцены из-за его частых отлучек.

Неожиданно Сашка сблизился и даже подружился со вторым секретарем горкома, который так помог ему с работой. Фамилия секретаря была Серомский, и он оказался чудным дядькой.

Саша часто заходил к нему в гости. Он приносил небольшие подарки, которые выбирал из привозимого поляками товара: хорошую рубашку, галстук, коробку конфет.

У Серомского был гостеприимный дом и очень милая жена, которая всегда к приходу гостя накрывала на стол. Так, за рюмочкой домашнего вина, они иногда проводили целые вечера.

Однажды чуть захмелевший Серомский вдруг пошел на откровенность.

– Жалко мне тебя, парень, – закуривая и старательно глядя в темное окно, вдруг сказал он. – Попал ты в самое пекло. Эта семейка – то ещё логово змеюк.

Сашка от неожиданности подавился стопкой водки, которую только поднес ко рту.

– О чём это вы? – спросил он.

– Да Влодик-то ещё туда-сюда, – медленно ответил Серомский, – он мужик-то всегда был правильный. Мастер хороший… Да и педагог неплохой. Пока пить не начал. А потом… Стопка за стопкой, стопка за стопкой… Вот Стася его – та ещё тварь. Шалавой была конченой, шалавой осталась. Да и дура к тому же. Ты знаешь, что она семь лет отсидела?

– Отсидела? – поразился Саша. Он мог многое представить о своей теще, но «отсидела»?! – За что?

– Я же говорю – дура, – покачав головой, ответил секретарь. Он раскраснелся от выпитого, но было видно, что он переживает и вся эта история ему искренне неприятна. – Были выборы. Она пошла и в бюллетене накарябала «За вильну Украину!». Конечно, особенно по тем временам, её и ещё нескольких придурков под замок… Дали ей семь лет, отсидела в Караганде. Потом вернулась, женила на себе Влодика… Тут и понеслось…

Александр, удивленный всем услышанным, хоть и мог предположить что-то подобное, задумчиво опять наполнил стопки. Мужчины выпили, и Серомский продолжил, морщась то ли от выпитого, то ли от того, что рассказывал.

– Кристину мы жалели. Поэтому я тебе и с работой помог. Надеялся, ты девочку вытащишь из этой ямы. Но теперь вижу, она такая же, как мамаша её… Не получается и у вас семья. Ты смотри, веди себя осторожнее. Если доведут тебя до драки – они же тебя и посадят. Недаром Стася рентгенологом работает. Такую себе справку нарисует, лет тебя на семь посадят…

Почти по его словам и получилось. Разошлись Александр с Серомским далеко за полночь. Саша был растерян и угнетен. Он помнил, как ещё недавно любил Кристину, какой удивительной девушкой она ему казалась. Как верил в то, что их ждет удивительное и счастливое будущее. Он вернулся домой, когда Кристина уже спала, поэтому на этот раз обошлось без скандала. Александр долго лежал без сна, он планировал, как и о чем поговорит завтра с женой. Может, удастся убедить её съехать от родителей, и тогда они заживут по-новому? С этой мыслью он, наконец, уснул.