Страница 62 из 82
Через несколько минут мы уже сидели за столом и пили ароматный чай с травами. Ммм… как же я люблю крымский чай! Я пристрастилась к нему еще в прежние времена, когда не было и намека на свободную торговлю. Мы покупали его у бабушек, украдкой от милиции продававших душистые пучки горного разнотравья. А потом, тихими вечерами под звездным южным небом, часами просиживали за чашкой охлажденного душистого напитка.
Асия, мать этой оравы, угощала нас, не задавая вопросов. А Регина, старшая дочь, бросала мимолетные взгляды на дверь, словно поджидая кого-то. И действительно, не прошло и пятнадцати минут, как дверь открылась и на пороге появился высокий крепкий, черноволосый и черноглазый красавец, почти точной копией которого, если сделать скидку на возраст, был Тимур, вошедший следом. Оба застыли у входа, оглядывая стол, нас, радостные рожицы детей. И если Тимур не смог сдержать счастливой улыбки при виде Юны, то мужчина слегка нахмурился. Асия быстро вскочила на ноги и подбегая к мужчине заговорила на татарском, из чего я только поняла имя – Мурат.
Но Юна синхронно переводила мне ее речь. Асия объясняла, что гости, то есть мы, появились неожиданно и Ричард повалил девочку, поэтому она пригласила детей в дом и помогла девочке умыться. А сейчас они только что приготовили чай и ждут его с сыном ужинать. И она еще не успела ничем попотчевать нежданных гостей, решила подождать мужа и сына.
Морщинка на лбу Мурата разгладилась, и он неожиданно открыто улыбнулся, поздоровался и тоже добавил фразу на татарском. Велел кормить всех ужином.
Пока женщины тихо и незаметно накрывали на стол, потеснив сладости и выставляя сыр, брынзу, мясо, лепешки, отварной картофель и зелень, мужчины скрылись ненадолго за перегородкой и вышли уже в свежей одежде. Сам собой завязался разговор между Юной и Муратом. Остальные, и я в том числе, молча ужинали. Несмотря на совсем недавний ужин дома, мы с подругой не отставали от других и дружно подъедали все, что было выставлено на стол.
Тут только я поняла, сколько средств необходимо заработать вот этому человеку, чтобы трижды в день накормить свою семью. Еще десять минут назад стол ломился от выставленных блюд, а сейчас на тарелках робко ютились жалкие остатки. Да, мужественный человек этот Мурат! Я насчитала за столом восьмерых детей.
Девочки, уже знакомая нам старшая дочь Регина, и еще одна, лет восьми, были похожи на мать и сложением и размытостью черт, а вот мальчики все как на подбор рослые, статные, яркие – маленькие копии отца.
Краем уха я следила за тем, как Юна объясняет Мурату свое появление в селе тем, что мы отстали от группы, но уже сообщили, что у нас все в порядке и мы доберемся на автобусе, а в аэропорту нас встретят и посадят на самолет. Юна знала, что самолет, на который нам заказаны билеты, улетает ночью под утро, и что последний автобус давно ушел, но преследовала одной ей пока известную цель.
К концу ужина, когда была выпита последняя чашка чая, они уже решили вопрос о том, что Тимур полетит с нами, погостит у нас и посмотрит на работу в школе, место в которой Юна непостижимым образом успела предложить для юноши, уверив, что директором школы является моя мать, и оплата, и условия проживания для него будут вполне приемлемыми. И билеты на самолет тоже есть, только надо позвонить и вместо сопровождающего, записать Тимура.
Думаю, здесь не обошлось без внушения, уж очень быстро Мурат решил отпустить сына в неизвестность, доверившись двум соплячкам. А с другой стороны, на следующий день он все равно должен был уехать со строительной бригадой, что тоже не самый лучший выход. И неизвестно, чем обернутся эти заработки. А здесь пока все приемлемо, затрат лишних не предвидится, а если, как говорит эта юная девушка, будет предоставлено хорошее жилье, работа и зарплата, то чего же лучше. Все не на стройке жилы тянуть.
Для порядка перекинувшись с сыном несколькими фразами, Мурат согласно покивал головой и велел жене укладывать детей спать. А сам сходил куда-то договорился с машиной, чтобы довезти нас в аэропорт. Юна сделала вид, что просит переоформить билет на Тимура, передала его данные. Потом созвонилась с Данилычем, представила ему Мурата и передала трубку для подтверждения ее слов. А потом запросто включилась в процесс мытья посуды, что досталась Регине. А я исподволь приглядывалась к родителям и к детям. Даром проводника не владели ни один из родителей. Хотя зачатки силы были у отца. А вот в мальчиках, почти во всех чувствовалась сила, возможно наследство от дедушки. Я переглянулась с Юной, убедившись, что все верно понимаю, и довольная правильностью происходящего, позволила уложить себя отдохнуть на два-три часа.
В середине ночи нас подняли, умыли, попытались даже накормить, и отправили в аэропорт. Провожать нас поехал сам Мурат. Видно, и он, и Асия, и Тимур нисколько не спали. В багажник загрузили объемную сумку, Тимур обнял всплакнувшую мать, и сам с трудом удержался от слез, бурча при этом, как взрослый, что-то типа «развела тут водопад» и «что я, маленький, что ли».
На самолет мы уже были зарегистрированы. Багаж, как положено, сдали у стойки. Мурат, убедившись, что все хорошо, и мы не обманули их, сразу преобразился и из настороженного напряженного мужчины вмиг превратился в обаятельного весельчака. Вскоре нас пригласили на посадку и, помахав ручками, мы с Юной прошли вперед, давая возможность проститься отцу с сыном.
Тимур, видимо, впервые летел самолетом. Он робел и искоса оглядывал окружение, не желая показывать своей неуверенности. Все же две девчонки значительно младше его держатся вполне раскованно. Он сдержанно улыбнулся нам, попрощавшись с отцом, и проследовал к нам, слегка замешкавшись при получении посадочного талона.
Мы сделали вид, что увлечены посадкой очередного самолета, чтобы юноша немного успокоился и не чувствовал себя деревенщиной. В самолет я поднималась вообще с ним за руку, отчего он вдруг почувствовал себя ответственным за нашу доставку и забыл всяческие комплексы.
А я незаметно наблюдала за ним, все же первый полет – это событие в жизни каждого!
* * *
Глава 24. ч.1
Тимур быстро влился в школьную жизнь. Как любому молодому человеку, впервые попавшему в иное место, в иной коллектив, ему все было интересно.
Обустроили его в гостевом комплексе, предоставив отдельную комнату. Юноша был и рад, и не рад этому. С одной стороны, он никогда не имел личной комнаты, и обладание частью своего индивидуального пространства, приводило его в неописуемый восторг. Но с другой, уж очень сильно он скучал по своей большой и шумной семье. Здесь тоже было много детей, но для них Тимур был слишком взрослым. Почти учителем. Поэтому он тесно сошелся с нашей компанией – Валерой, Митей, братьями Вадимом и Антошкой и, непосредственно, моей персоной. Иногда к нам присоединялась Юна, вот тогда он был по-настоящему счастлив.
На работу юношу определили лаборантом к Темиру Анваровичу, в лабораторию минералогии, чему он был очень рад. С каждым камнем, с каждым образцом породы он обращался, как с живым существом. С упоением слушал рассказы Темира Анваровича, запоем читал учебники, готовил материалы для занятий и сам прилежно учился.
Семья молодого человека не была из ряда фанатиков веры, но и неверующими их нельзя было назвать. Так, как и большинство выходцев бывшего Союза – тут верю, тут «не может быть», там – кто его знает. Но традиции чтили свято, соблюдали национальные праздники, и этому же учили детей. На особом месте в семье стояло почитание старших. Пока жив был дедушка, он был главой, а теперь вот отец.
Так уж сложилось, что все решения в семье принимались старшим, а теперь и возможности посоветоваться с ним не было. Поэтому Тимур совершенно растерялся перед лицом открывшихся способностей, перед лавиной неизведанного и, как выясняется, вполне реально существующего. Поначалу он только посмеивался над нашими словами, когда мы пытались рассказать ему о силе, о потоках, о его предназначении, но с каждым днем все больше терялся, то в одном, то в другом, получая подтверждение наших слов.