Перерождение

А что, я согласна, одно дело, посмотреть малютку в колыбельке и отойти, а потом гадать, то ли было, то ли показалось, а другое — проанализировать записи с первого дня.

Он даже заметил (ну надо же какой внимательный!), что мои хаотичные дерганья ручками-ножками за неполную неделю начали приобретать осмысленность и упорядоченность. А что! Я старалась изо всех сил и уже на самом деле добилась кое-каких успехов. По крайней мере, могу ручками как вместе, так и по отдельности подвигать, побыстрее-помедленне. Также и ножками. Что-то типа зарядки для новорожденных. Задача тривиальная-достучаться мозгами до своих конечностей. И ведь стало получаться! Но я никак не могла предположить, что найдется какой-нибудь умный Сан Саныч, который обратит на это внимание. Да и не обратил бы, честно говоря, если бы не Светик! Золотко мое, я тебя уже люблю!

И под конец Сан Саныч совершено неожиданно выдал.

— Я не берусь судить вас за ваше решение, хотя искренне считаю, что ребенка, тем более такого, невозможно бросить как котенка. Не знаю, каковы у вас причины, но если вы не уверены, что малышка будет желанной и любимой, то лучше оставьте ее здесь.

Это что он такое сейчас сказал?! Я не хочу в дом малютки! Я не хочу на опыты! Я хочу в свою семью!!!

А Сан Саныч продолжил: Я заберу ее к себе, у нас сынишка трех лет, будут вместе расти!

О! Теперь хочу, чтобы меня бросили! Папочка, мамочка, оставьте меня здесь!

Следя за речью Сан Саныча я совершенно забыла и о Наташе, то есть о мамочке, и об отце. А тот пристально смотрел на меня, что уж он там сумел рассмотреть, не знаю. Для меня всю жизнь было непонятно, как в маленькой сморщенной физиономии младенца, выносимого из роддома, можно рассмотреть черты отца или матери! Но Алексей Николаевич резко поднял голову и глядя на Наташу ровно произнес, именно произнес…

— Мы забираем девочку послезавтра. Я заеду за вами в одиннадцать.

— Но Алексей!

— Не обсуждается, — с нажимом сказал Алексей. Он плавно поднялся, глядя в глаза Сан Санычу протянул руку, и крепко пожав ее, вышел из палаты.

Наталья в растерянности зло смотрела на меня и, кажется, ненавидела. Теперь я смогла рассмотреть родившую меня женщину, потому что в первый день мне было как-то не до нее, да и тыканье мною в ее грудь не располагало к созерцанию.

Ну что сказать, молода, очень молода, и очень красива! Просто невероятно красива! Поза полулежа не позволила рассмотреть фигуру, но, полагаю, что и там все в порядке. Даже завидно стало! Не была я, ох, далеко не была красавицей в своей жизни. Может хоть сейчас повезет! Вон мама как картинка, да и отец ничего так себе, должно же дите более-менее на них похоже быть. Хотя, генетика порой такие финты откалывает, что концов не найдешь!

— Доктор, а почему она все время молчит? Может она немая?

— Поверьте, вам несказанно повезло, что ребенок тихий. И она не немая, и не глухая, и не, не, не… У нее все в порядке, — улыбнулся Сан Саныч.

— Да откуда вы знаете, если она молчит! Она ведь совсем не плачет, мне сестры говорили! Децибелы набирали обороты. Тетушка (так никто и не обратился к ней по имени) пыталась уговаривать и успокаивать Наталью, Сан Саныч, пытаясь произнести что-нибудь утешительно-успокоительное, собирал бумаги, медсестра поднялась с намерением унести меня в свою палату, и тут до меня дошло, что и вправду, я ни разу не плакала, не вякала… Надо показать людям, что я на самом-то деле способна издавать звуки. А способна ли? Что-то я сама засомневалась. Надо что-то делать! Я открыла рот, но не подумала изобразить плач малютки, а запищала на одной ноте — а-а-а-а-а….

Все замолчали и ошалело посмотрели на меня. Я тоже замолкла. Есть голос, не немая, дальше нечего публику развлекать

— Мне показалось, или малышка показала нам свой голос? Я не удивлюсь если она нас поняла, — ошалело произнес Сан Саныч. — Все золотце, неси ее в детскую палату, я занесу бумаги и домой…а то так и рехнуться недолго негромко пробурчал он, выходя из палаты.

Итак, что мы имеем. Вопрос о моем статусе (семья или дом малютки) решился положительно. Послезавтра я перемещаюсь домой. Интересно, какой он, кто будет за мной ухаживать, ведь не мамаша, это точно. Такой только под руку подвернись, пришлепнет, глазом не моргнув. и не потому, что злая, а просто не нужна ей дочка и все тут. Ну, поживем-увидим.

Со здоровьем, насколько я поняла из обходов, у нас с Наташей(ну не поворачивается язык назвать ее мамой, а мамашей уже и неловко, в семью все же иду, непорядочно так как-то получается) все в порядке, анализы хорошие, можно было и сегодня выписывать, да вот ВИП-палата простаивать будет два дня, поэтому и задержали выписку. А что, все правильно, у клиентки деньги есть, а здесь персоналу с ВИПов тоже копеечка капает. Да и Сан Саныч не прочь за малышкой еще пару дней понаблюдать. Может и еще что-то интересное заметит. Ох, чувствую исследовательскую жилку, вот точно пару месяцев будет активно просматривать все записи из детской палаты, разглядывать глазки, ушки, считать кто сколько раз поплакал, пописал, как поспал и на кого и почему смотрел, если смотрел, конечно. Потом интерес поутихнет, если судьба нас не столкнет как-нибудь лбами, то впоследствии будет наш доктор вспоминать этот эпизод на предмет — «а был ли мальчик?»

Но вот дальше причин для энтузиазма немного, прямо скажем практически и нет совсем. Здесь все же профессионалы в уходе за детьми, а что меня ждет дома еще неизвестно. Наталья будет самоотверженно самоустраняться, что, впрочем только к лучшему. И хорошо бы та, что заменит мне маму, услышала сама здесь о некоторых моих особенностях, и позволила бы и дальше пребывать в чистоте и сухости, не пытаясь упаковать меня в памперсы. А то знаю я этих современных мамаш! Напялят на ребенка это супер-эффективное, а также супер-безобразное одеяние и пускают ребенка иногда в одних памперсах прогуливаться! Это же все равно, что девушке в прокладке без трусиков дефилировать! Нет у нынешней молодежи чувства внутреннего достоинства, все неприглядности стараются на общее обозрение выставить.

Глава 3

На следующий день все шло обычным порядком — ранний завтрак, гигиена, процедуры, сон, обход….

А потом пришел Сан Саныч. Один. Без сестрички. Сел на стул возле кроватки и, уставившись на меня, произнес в раздумьи:

— ну, здравствуй..

Я попробовала кивнуть, глядя ему в глаза, но сама не поняла, что получилось, по крайней мере то дерганье головой, что я смогла изобразить, мало походило на кивок. Тогда я попробовала помахать ручкой, выдав очередное малоконтролируемое движение, и кажется опять не достигла цели. Скривившись, я отвернулась, хотелось заплакать, но тут Сан Саныч опять заговорил:

— или я схожу с ума, или…

— жаль, что тебя передумали оставлять здесь….

— малышка, если ты меня понимаешь, поверни головку ко мне, посмотри на меня…

Я и повернула, и посмотрела! Ох, лучше бы не делала этого! Глаза у Сан Саныча стали огромные, круглые! Челюсть отвисла, рот приоткрылся, и сам он весь подался ко мне!

Я даже испугалась, зажмурилась, сморщилась, дыхание затаила, ну, думаю, сейчас что-то будет! Но раздался сдавленный вздох и слабое движение воздуха подсказало, что он все же отклонился от кроватки. Уф! Вдохнула, убрала гримасу с лица и открыла глаза.

Думала, ушел, но нет, сидит смотрит пристально. И лицо такое странное, непонятно, о чем думает. А мне что, я не инопланетянин, контакт с ним устанавливать, отвернулась, закрыла глаза и сделала вид, что засыпаю. Пусть себе думает о чем хочет, может и надумает что интересное, как-никак, исследователь, ему положено!

Спустя пару минут Сан Саныч как-то тяжело поднялся и медленно пошагал к двери. Надо же в такой ступор впасть! Но я уверена, что уже минут через пять-десять он помчится в аппаратную просматривать пленку, сама бы также побежала. А как еще убедиться, что с головой все в порядке, и не показалось, и не глючит, и много других «не».