Друзья по несчастью

— Странно, вроде всё верно, оформлено согласно утверждённым формам, с рекомендациями и отметка есть о прохождении первичного обучения, присвоение класса… Третий класс! Не гражданину третий класс! Такое невозможно! Запрещено!

Ситуация вырисовывалась нестандартная: человекоподобному, уроженцу планеты, не только не входящей в Альянс, но и представителю расы, не вступившей в контакт с населяющими Галактику цивилизациями, переданы, хоть и в сжатом, общем виде, но знания воинской специальности.

Но, углубившись в изучение предоставленной информации, Тараскин пришёл к выводу, что даже формальные основания для отказа в гражданстве разумному, как указано в прошении, Павлу Кенгирскому, у службы регистрации отсутствуют. Тем более, соверши описанный в рекомендации поступок гражданин Альянса, то обязательно получил, если не медаль, то, как минимум, благодарность в личное дело, но не гражданину, одна награда — гражданство Альянса.

Чуть помедлив, Тараскин сформировал для себя алгоритм решения нестандартной задачи и направил уведомление о Павле в армейскую кадровую службу, снабдив выдержками из личного дела. Получив на запрос расплывчатый ответ, с лёгким сердцем зарегистрировал новоиспечённого гражданина — Павла Кенгирского.

***

— Помнишь, что говорил?! Не забудь! — увещевал стажёра Ускус перед научным Советом, который собрали по возвращении исследовательского корабля на планету. Ничего необычного, рутинное представление отчёта, после которого вновь разгорится научный диспут, но факт участия в миссии третьего — незарегистрированного участника скрыть не удастся, тем более по сведению капитана, в состав Совета включён лейтенант — представитель надконтрольного органа главы объединённой цивилизации кенгиров…

— Очень хорошо, — изучив сводку, выслушав доклад Ускуса, говорил председатель научного Совета, — как вижу, все мероприятия выполнены в полном объёме, полученную информацию по климату планеты и развитию жизненных форм предстоит ещё изучить подробней, но данные имеют архиважное значение в изучении проблем образования озонового слоя.

У капитана уже отлегло, может и пронесёт, не заметили факт привлечения стороннего, но когда с места поднялся представитель главы, понял, вот тот самый момент истины: или награда за успешное выполнение задания, или наказание за обман и подлог.

— Уважаемый капитан, в службе безопасности зафиксирован факт выдачи временного паспорта аборигену планеты, на которой проводилась миссия. Уточните обстоятельства данного события. В отчёте я не нашёл упоминаний о данном факте.

— Именно так, в отчёте нет о случившемся информации, так как событие не касалось непосредственно эксперимента.

— Поясните, что произошло? Почему воспользовались пунктом правил и приняли на борт, включили в состав дополнительного члена экипажа.

— Во время забора проб, — под укоризненным взглядом капитана тихо принялся говорить Куртис, — произошёл сбой, и транспортный луч захватил на борт вместе с образцами два живых объекта. Один из них мохнатое чудовище угрожающих размеров кинулось на меня, но повезло! Второй объект одолел, как оказалось представителя животного мира, но получил травмы. В это время корабль стартовал в обратный путь, и возвратиться обратно не было технической возможности. Оставлять умирать разумную жизнь противоречит Законам Альянса. Пришлось вылечить аборигена и по закону расы кенгиров, согласно своду правил экспедиционных миссий, зачислить разумного, представившегося Павлом, в состав экипажа, — выпалил на одном дыхании заученную историю Куртис.

— Что показали записи «чёрных ящиков»? — задал вопрос один из членов научного Совета.

— В том-то и дело, что ничего не показали, — задумчиво ответил лейтенант, — запись информации извлечь не удалось. Такое ощущение, что «чёрные ящики» подверглись механическому воздействию чудовищной силы, словно побывали под прессом или по ним пробежалось стадо гутонгов[1].

— Да, да! Мохнатое чудовище крушило всё подряд и успело, частично, повредить корабль! Только мужество и героизм аборигена спасли нас от неминуемой гибели, и опыт капитана Ускуса, позволил нам вернуться назад, — эмоционально кивая и размахивая руками, говорил Куртис.

— Понимаю, — задумчиво произнёс лейтенант.

— Согласно договору с аборигеном, — взял слово Ускус, — во исполнение условий с нашей стороны представитель расы «человек» получил временный паспорт для получения гражданства и был высажен на ближайшей по пути следования стационарной станции. Что дальше, ни мне, ни стажёру неизвестно.

— Абориген прошёл предварительное обучение? — не унимался лейтенант.

— Да, по его просьбе пройдено предварительное обучение третьего класса.

Видно, как лейтенанта передёрнуло после этой фразы.

— Капитан! Не гражданин не имеет права проходить третий класс образования! Вы разве не знали об этом?!

— Не знал. Наверно, изменение в правилах произошло после нашего отлёта для выполнения миссии, так что программа обучающего ложемента не была изменена в соответствии с регламентом, — сознался Ускус.

Молчаливая пауза затягивалась. Никто не хотел признавать нерасторопность в регламентном обслуживании программного обеспечения обучающего оборудования кораблей. Так как считалось, что используется только по прямому назначению — лечение, восстановление, а дополнительная функция — обучения, давным-давно стала прерогативой стационарных обучающих комплексов.

— Понятно, спасибо, капитан, — прервал затянувшееся молчание председатель научного Совета, — предполагаю, что выводы о принятом решении по включению аборигена в состав экипажа, примет служба, которую представляет лейтенант, а нам, уважаемые, необходимо дать оценку выполнения миссии. Прошу голосовать…

Заседание Совета закончилось единогласным решением об успешном выполнении миссии, и капитан поздравил Куртиса с завершением практики и присвоением звания «учёный». Вернувшись домой, Ускус нежно обнял жену и двоих детишек, встречавших отца на пороге дома.

«В этот раз повезло. Но с Куртисом в один корабль больше не сяду, даже если обещают держать его взаперти всю дорогу! Сколько сил и нервов стоило имитировать погром на корабле, последующий ремонт, уничтожение «чёрных ящиков», но, к счастью, удалось проделать манипуляции правдоподобно, и стажёр не сдрейфил, понял, что и его судьба решается. Говорил так убедительно, что и специальная служба главы не заподозрила обмана», — думал про себя Ускус, смотря, как исчезают в небе стартующие вдалеке корабли.

***

Переносить тяготы перелёта помогал здоровый, безмятежный сон. На корабле Павла разместили в отдельной каюте, из которой строго-настрого запретили выходить. Благо, что помещение снабжено всем необходимым для проживания. В том числе, санузел, пищевой автомат и главное — инфопанель, которую я «терзал» весь первый день своего заточения, но на следующий, с удивлением обнаружил, что доступ к единой сети информации заблокирован. Попытки выйти или связаться с кем из членов корабля, или с лейтенантом, не давали результата. Приходил один и тот же ответ: «Полёт продолжается в штатном режиме. Экипаж корабля желает приятного путешествия». Но сколько по времени занимает полёт, куда конкретно направляется корабль, так узнать и не удалось…

«Замуровали, демоны!» — думал про себя, безуспешно ища себе занятие в ограниченном пространстве каюты. За неделю успел отоспаться, отъесться, но безделье удручало. Пробовал заниматься гимнастикой: отжиматься, приседать, выполнять элементы обычной утренней зарядки, но в каюте два на три метра, в которой умещалась кровать, шкаф для вещей, стол, пищевой синтезатор и отдельно огороженный санузел, удовольствия постоянно биться о мешающую мебель, выполняя простые упражнения, приносило скорее дискомфорт, чем радость.

Завершалась вторая неделя полёта. Ориентироваться во времени помогали редкие объявления по кораблю о смене вахты.

Корабль, по ощущениям, пристыковался к станции, но за мной никто не приходил.

«Может, забыли?» — но не успел подумать, как дверь с шипением распахнулась, и в створках появился лейтенант Турисан собственной персоной.