Совсем другая любовь

Еще некоторое время он контролировал себя, концентрируясь исключительно на Джеймсе. Но в какой-то момент позволил дать себе слабину, прислушавшись к своим ощущениям. За что и поплатился. Позвоночник будто обожгло, а в паху стало нестерпимо тяжело и щекотно.

— Я… я скоро! — сбито прошептал — а может, и выкрикнул — Тай. И тут же его движения потеряли слаженность, а ласкающая пульсирующий член рука и вовсе остановилась, сжимая головку.

— Да-а… — отозвался Джеймс, и только тогда слово перешло в стон — оглушающе громкий, открытый и такой знакомый. И кончал он под ним уже так же, как и всегда — шумно, бурно, долго. Тай вколачивался в открытое для него тело, сколько только мог, даже во время выкручивающего жилы оргазма. И лишь когда опадающий член потерял силу, он неохотно остановился.

Джеймс погладил его по волосам и потянул за одну прядь, привлекая внимания.

— С возвращением, — прошептал он. — Теперь мне кажется, что не было всех тех лет без тебя — только кошмарный сон.

— А тебя с пробуждением, — прошептал Тай хрипло, все еще восстанавливая дыхание. Он вздохнул глубоко-глубоко, перекатился на бок и подпер голову локтем, наблюдая за Джеймсом. — И больше без кошмаров, — заявил он на сей раз серьезно, нащупал руку Джеймса и накрыл своей.

— Если бы… — вздохнул Джеймс и перевернулся на бок, крепко его обнимая и пряча голову на груди.

Глава 26

Джеймс так и не пришел, хотя прошло столько часов. А может, прошло вовсе не так много времени. Трудно о нем рассуждать, когда ждешь. В такие моменты каждая минута становится бесконечностью — тягучей и мучительной.

Ноги уже устали ходить от одной стены к другой, но сидеть на месте было превыше всяких сил. А что если самому попытаться найти Джеймса? Да и скорее всего долго искать не придется — наверняка он в той самой комнате. Вместе с этим…

От одной этой мысли кровь в жилах вскипела, и стало трудно дышать. Да и сомнения исчезли — он непременно должен увидеть Джеймса. Оставалось надеяться, что КРИС откроет ему нужную дверь.

Надежды оправдались, явив Майклу того, кого он так хотел увидеть. Вместе с тем, кого пожелал бы не встречать никогда.

Не было никаких сомнений в том, что недавно здесь происходило — даже если бы Майкл закрыл глаза, чтобы не видеть их переплетенные тела, безошибочно узнаваемый терпкий запах не позволил бы и усомниться.

Джеймс поднял голову, встретился с ним взглядом и медленно убрал руку, которой до этого обнимал Валентайна поперек груди. Он ничего не сказал, но глаза — счастливые и искрящиеся — постепенно потухли, а между бровей снова залегла складка.

Как реагировать, Майкл сразу и не сообразил. Попросту ему не изменяли никогда. Поначалу он стоял и молча смотрел на них во все глаза, а потом за него решили чувства.

Он и сам не понял, как столь быстро оказался около злосчастной кровати. Как хватило сил дернуть Валентайна за руку и рывком поставить на ноги. В глазах на миг потемнело, а затем вспыхнуло алое пятно на кулаке. Такое же растеклось у пошатнувшегося Валентайна под носом и по подбородку.

— Твою мать!.. — прорычал Майкл, вновь занося кулак. — Твою мать, Джеймс! — второго удара не последовало. Он перевел взгляд на Маклейна и медленно опустил руку.

— Блядь! — выдохнул Джеймс, вскочил на ноги и — Майкл не поверил своим глазам — кинулся к Валентайну. Джеймс внимательно осмотрел его нос и протянул свою рубашку, чтобы унять кровь.

— Нормально, — отмахнулся Валентайн. — Иди общайся. Только если он и твой нос попытается разукрасить, я ему все кости переломаю!

— КРИС, помоги ему! — приказал Джеймс и, натянув брюки, схватил Майкла за руку, буквально выволакивая в коридор. — Никогда! — рявкнул, толкнув к стене. — Больше никогда не смей его трогать!

Глаза Майкла распахнулись в удивлении, затем он прищурился и рванул Джеймса на себя, меняясь с ним местами.

— То есть это не я… это ты орать должен, так? — рыкнул он и толкнул Джеймса в плечо, пригвоздив к стене. — То есть это я косяк упорол? Так, Джеймс? Отвечай!

— Я отвечу! — Джеймс с силой отпихнул его. — Только Валентайна больше и пальцем не трогай! — он медленно выдохнул, остывая, и на секунду прикрыл глаза. — Если так хочется кого-то избить, бей меня. Это я ведь "накосячил".

— Ты, значит… — голос Майкла звенел от напряжения. — Да знаю я прекрасно, что ты! — выдохнул он, совладав с собой не повысить голос. — Ты ведь скорее позволишь руки-ноги себе переломать! Трахнуться тебя не заставишь! — последние слова пропитались горечью, но Майкл хотел верить, что Джеймс этого не заметит.

— Ты не понимаешь, — Джеймс все-таки заметил, потому что его голос дрожал не меньше. — Ты просто не понимаешь… — прошептал сдавленно. — Видят боги, я не хотел этого говорить, но… — он потер переносицу и посмотрел Майклу прямо в глаза. — Просто подумай: что было бы, если бы вернулась Селен? Я, кстати, не стал бы её бить, — усмехнулся горько.

— Кто? Я не понимаю? — отчего-то вокруг вдруг перестало хватать воздуха. — Ты в этом так уверен? — невесело усмехнулся Майкл. — Я понимаю. Только в отличие от тебя, Джеймс, я не могу сверкать пластмассовыми улыбками, делая вид, что все хорошо. С самого начала не мог, и сейчас учиться не собираюсь. Твоя это прерогатива! — горло сдавило будто обручем, и он с шумом сглотнул.

— Мы встретились, когда я уже смирился, — ответил Джеймс тихо. — Я повторяю, я тебе не врал! Но, черт побери, как же ты не понимаешь… — он запустил руку в волосы, сжимая их в кулак. — Ты не верил мне раньше, что я могу любить мужчину так же пламенно, как ты женщину, ты не веришь мне и сейчас. А правда в том, что я любил тебя, Майкл всем своим искалеченным сердцем, той частью, что от него осталась. И сейчас люблю, — добавил, кажется, едва сумев выдавить слова из глотки. — Но Тай вернулся, а с ним вернулось и все то, что отняла у меня его смерть. Я не считаю это любовью. Это нечто большее. Как будто я все это время провел на аппарате искусственного дыхания и вдруг сделал глоток воздуха сам.

Майкл выслушал его и так и стоял, не двигаясь и молча наблюдая за ним.

— А что теперь делать мне? — глухо спросил Майкл. — Чему верить? Словам или поступкам? Или, может, поздравить тебя? Что?

— А разве мои слова расходятся с поступками? — ответил Джеймс вопросом на вопрос и прислонился к стене. — Чего хочешь ты? Чтобы я похоронил Валентайна снова, уже живого?

— Я не хочу, чтобы ты меня… нас хоронил! — Майкл в два шага оказался рядом с Джеймсом. Он стоял к нему так близко, что чувствовал запах его кожи. И от этого ощущения нестерпимо хотелось подойти еще ближе.

— Как, Майкл? — Джеймс криво усмехнулся, глянув него едва ли не безумно. — Поделите меня по четным и нечетным числам или по дням недели?

И тут Майкл осознал еще одну вещь. Да, ему до боли в груди было обидно, что Джеймс занимался сексом со своим воскресшим Валентайном. Но если бы только Джеймс захотел вернуться, он бы никогда ни при какой ссоре даже не вспоминал бы его измену. Никогда бы не попрекнул и не обидел. Вот только… Джеймс не хотел возвращаться. И это Майкл до конца еще не осознал.

— Тебе придется плетью отгонять меня, — прошептал он, потому что голос подвел окончательно. — Я не смирюсь, — он помотал головой, словно это могло заставить Джеймса понять его.

— Не надо, Майкл, — покачал головой Джеймс снова отчаянно напоминая себя сразу после крушения шаттла — сломленного, раздавленного, потерявшего веру. — Я не смогу. Ни отгонять, ни исполнить твои желания. Я не смогу предать человека, который буквально создал меня. Боже мой, да кому я объясняю… — он горько усмехнулся. — Ты ведь столько раз обвинял меня в лицемерии. Как же тебе поверить, что я не вру тем, кого люблю?..

— А меня, значит, предать можно… — протянул Майкл, глядя Джеймсу в глаза. — Просто взять и выкинуть к ебеням! Я тебя любил, но, мол, прости, обстоятельства изменились?