Страница 12 из 15
— Потому, господин, что, когда они ушли, пришли сайсы.
— Пришли мы, да.
Мы, саксы, и были «сайсами», Британия никогда не была нашим домом, как, впрочем, и для римлян. Они ее захватили, а потом бросили. Пришли мы и забрали себе.
— А вы нас ненавидите. — заключил я.
— Верно, господин. — Бледод продолжал улыбаться, и я решил, что он мне нравится.
— Но вы же сражались против римлян? Вы же их ненавидели?
— Мы ненавидим всех, кто крадет наши земли, господин, но римляне дали нам христианство.
— И это хорошая сделка, по-твоему?
Он засмеялся.
— Они ушли! Они вернули нам землю, так что спасибо римлянам — мы получили землю и вдобавок истинную веру.
— А потом пришли мы.
— Потом пришли вы. — согласился он. — но, быть может, и вы уйдете?
Настала моя очередь рассмеяться.
— Это вряд ли, отче, уж прости.
Цинлэф постоянно разворачивал лошадь, явно опасаясь нападения сзади. Его щит был выбелен известью, без каких-либо изображений. Украшенный серебром шлем сверкал в лучах зимнего солнца. Длинные волосы, как обычно у датчан, струились по спине, Этельстан опять отдал приказ, и кольцо воинов с копьями тут же сузилось, ряды с оружием и щитами сжимались вокруг Цинлэфа.
— Что сейчас будет, господин? — спросил Бледод.
— Что будет?
— С нами, господин, С людьми короля Грифида.
— Короля Грифида? — изумленно переспросил я. Его королевство, скорее всего, размером не больше деревни, захудалый клочок земли с козами, овцами и кучами дерьма. Королей в Уэльсе — как блох на собаке, хотя Хивел из Диведа, которого я встречал и который мне нравился, поглотил эти жалкие королевства, чтобы построить одно большое. Как Уэссекс поглотил Мерсию и когда-нибудь поглотит Нортумбрию. — Значит, он король?
— До него правил его отец. — ответил Бледод, словно это оправдывало королевский титул.
— Я думал, что король Гвента — Артвайл.
— Верно, господин, Грифид — король рангом ниже Артвайла.
— Так сколько королей в Гвенте? — удивился я.
— Это загадка, господин, как и святая троица.
Цинлэф внезапно пришпорил коня и рубанул мечом, Места для замаха не хватало, но он явно решил, что пробьется через кольцо окружения, хотя и должен был понимать, что надежда эта — отчаянная. Так и случилось. Меч отбили щитом, и внезапно все его противники пустили в ход оружие, Цинлэф попытался снова ударить мечом, но подскочил воин Этельстана и схватил его за руку. Другой выдернул поводья, а третий вцепился в длинные волосы Цинлэфа и потянул назад, Цинлэф упал, лошадь встала на дыбы и заржала, и когда воины расступились, я увидел, что Цинлэфа поднимают на ноги. Он был жив. Пока.
— Твой король Грифид может уйти вместе с сыном. — ответил я Бледоду. — но только после того, как скажет нам, кто его подкупил. Впрочем, в этом нет особой нужды, Я уже знаю.
— Ты еще думаешь, что это Цинлэф?
— Это Этельхельм-младший. — ответил я. — Олдермен Этельхельм.
Который ненавидел и меня, и Этельстана.
Этельхельм-старший скончался в плену, в Беббанбурге. Неловко вышло, поскольку освобождение зависело от уплаты его семьей выкупа. Первая часть того выкупа, золотыми монетами, прибыть успела, но Этельхельм подхватил лихорадку и помер прежде, чем успели доставить вторую.
Его семья обвинила меня в убийстве, но это полная чушь. Зачем убивать человека, приносящего золото? Я был бы рад его убить, но после получения выкупа, а не раньше.
Этельхельм был богатейшим человеком Уэссекса, даже богаче короля Эдуарда, за которого Этельхельм отдал свою дочь. Этот брак сделал Этельхельма столь же влиятельным, сколь и богатым, а также означал, что его внук Этельвирд может стать королем после Эдуарда, Соперником Этельвирда естественным образом был Этельстан, так что нет ничего странного в том, что Этельхельм всячески пытался уничтожить соперника своего внука, А я, как защитник Этельстана, тоже стал врагом Этельхельма, Он сражался против меня и проиграл, стал моим пленником, а затем умер. Мы отправили его тело домой в гробу, и, как мне сообщили, к тому времени, как тело довезли до Вилтунекира, оно раздулось от газов, сочилось мерзкой жидкостью и отвратительно воняло.
Когда-то Этельхельм мне нравился. Он был щедрым, даже великодушным, мы дружили — до тех пор, пока его старшая дочь не вышла за короля и не произвела на свет сына. Теперь старший сын Этельхельма, носивший отцовское имя, тоже стал моим врагом, Он унаследовал титул олдермена Вилтунекира и ошибочно полагал, что я прикончил его отца, Я забрал у его семьи золото — уже достаточная причина для ненависти. И, кроме того, я защищал Этельстана.
Несмотря на то, что король Эдуард изгнал свою вторую жену и взял женщину помоложе, Этельхельм-младший продолжал поддерживать Эдуарда, поскольку надеялся, что племянник станет следующим королем, но поддерживал лишь до тех пор, пока Этельвирд оставался наследным принцем. Если Этельвирд сядет на трон, Этельхельм-младший останется самым могущественным олдерменом из знати Уэссекса, но если королем станет Этельстан, то Этельхельма и его семью ожидают королевская месть, потеря имений и даже изгнание. Такой перспективы более чем достаточно для подкупа валлийского вождя клана, чтобы тот привел в Честер своих свирепых воинов. Если бы Этельстан погиб, у Этельвирда не было бы больше соперника, а семья Этельхельма правила бы в Уэссексе.
Так что Этельхельм-младший имел причину ненавидеть Этельстана, однако меня он ненавидел сильнее — если, конечно, такое возможно, Я не сомневался, что моей смерти он жаждал так же, как и погибели Этельстана, Эту ненависть Этельхельму внушала не только смерть отца, но и судьба младшей сестры, Эльсвит.
Эльсвит захватили вместе с отцом, и после его смерти она решила остаться в Беббанбурге и не возвращаться к семье в Уэссекс.
— Это невозможно. — сказал я ей.
— Почему, господин?
Я вызвал ее, и она стояла передо мной, такая молодая, такая бледная, уязвимая и обворожительно прекрасная.
— Ты не можешь остаться. — я говорил жестко и даже грубо. — потому что я договорился с твоей семьей, Ты возвращаешься домой, как только заплатят выкуп.
— Но выкуп еще не заплатили, господин.
— Твой отец умер. — настаивал я, гадая, почему она совсем не горюет. — так что выкупа не будет. Ты должна уехать домой, как мы и договаривались.
— И твой внук тоже должен уехать, господин? — невинно спросила она.
Я нахмурился, не понимая. Мои единственные внуки, дети дочери, жили в Эофервике, Потом я понял и посмотрел на нее внимательнее.
— Ты беременна? — наконец спросил я.
И тут Эльсвит мило улыбнулась.
— Да, господин.
— Скажи моему сыну, что я его убью.
— Да, господин.
— Но сначала вы поженитесь.
— Да, господин.
Они поженились, в должное время на свет появился ребенок, и, по обычаю нашей семьи, мальчику дали имя Утред, Этельхельм-младший немедля распространил новый слух, что Эльсвит изнасиловали, а потом заставили вступить в брак. Он называл меня Утредом-похитителем и, без сомнения, полагал, что в Уэссексе найдутся люди, готовые поверить лжи про Утреда Язычника, Я считал, что вызовы от Эдуарда, который требовал, чтобы я приехал в Глевекестр и принес клятву верности за свои мерсийские земли, в действительности были попыткой подвести меня под меч мстительного Этельхельма, но чего ради выманивать меня через всю Британию, к Честеру? Он должен был понимать, что я возьму с собой воинов, и единственное, чего он добился бы, так это объединения моих сил с людьми Этельстана, что только усложнило бы для него убийство любого из нас.
Я не сомневался, что Этельхельм-младший совершил измену и нанял войско валлийцев, чтобы убить конкурента своего племянника. Но ему не было смысла заставлять монаха лгать мне, чтобы привести меня через всю Британию к Честеру.
На арене внизу умер первый пленник. Удар меча, отрубленная голова и кровь. Очень много крови. Началась месть Этельстана.
Казнили не всех, Этельстан выказал благоразумие, Он убивал тех, кого считал близким к Цинлэфу, но пощадил самых молодых. Тридцать три человека умерли, всех предали мечу, и я вспомнил день, когда дал Этельстану свой меч и приказал убить человека, Этельстан тогда был мальчишкой с ломающимся голосом, но я учил его быть королем, Я пленил Эрдвульфа, тоже мятежника. Это случилось неподалеку от Честера, на берегу рва, и я свалил Эрдвульфа — он валялся полуоглушенный в вонючей воде.