Счастливого Рождества с Джуди (ЛП)

На глаза навернулись слезы, и они покатились по моим щекам. Я почувствовала боль в сердце, когда он продолжил.

– Украшения, которые Дороти так старательно развешивала, стали постоянным напоминанием о моей потере. Однажды утром я решил, что с меня хватит и... – Кент замолчал и повернул ручку. – Я бросил все сюда.

Он прошел в комнату и включил свет. Сперва мне показалось, что это кладовка под рождественские украшения, но потом я осмотрелась и поняла, что это детская. Комната Сьюзан. Искусственная елка, украшения и все остальное было просто брошено в эту комнату, не заботясь об аккуратности. Неоткрытые подарки мешали свободно ходить. Все здесь было в беспорядке, служа ужасным напоминанием. Мое сердце едва не разрывалось за Кента.

– О, мне так жаль, – я взяла его за руку и сжала в своей ладони. – Я не хотела навязывать тебе воспоминания.

Он выдернул руку.

– Но ты это сделала. Знала, как все это для меня болезненно, однако продолжала.

Кенту было больно, потому я позволила ему просто выплеснуть эмоции, но не отступила.

– Ты должен знать кое-что и обо мне, – сказала я мягко, снова приближаясь к нему. Кент не сопротивлялся, когда я вновь взяла его за руки. – Я росла без Рождества. Мама умерла, когда мне было пять, а тетя никогда не справляла праздник. Я всегда мечтала о Рождестве, как в кино. Знаю, глупо и по-детски, но мне хотелось сидеть под елкой и открывать подарки.

Он стиснул челюсти, переведя на меня взгляд, его глаза были налиты кровью и поблескивали от раздиравшей его боли.

– Тогда вперед, мисс Холланд. Счастливого Рождества, – Кент махнул на нераспечатанные подарки, разбросанные повсюду.

– Я не это имела... – нахмурившись, я замолчала.

Его гнев погас, когда он столкнул со стула какое-то украшение и тяжело опустился на сидение.

– Я не могу двигаться дальше. Ты права. Не мог, потому что все это ждало меня за дверью целых пять лет. Просто... – Кент зажал пальцами переносицу, и по его небритой щеке побежала слеза. – Просто открой их. Это все для них, и их следует раскрыть.

Сглотнув, я постаралась справиться с эмоциями и опустилась коленями на пол. Самый близкий ко мне подарок был завернут в ярко-красную фольгу и перевязан белым бантом с оборками. «Для моей драгоценной Сьюзан». Мое сердце почти разрывалось, когда я осторожно разрывала бумагу. Из коробки на меня смотрела улыбающаяся кукла.

– Она была слишком маленькой, чтобы играть с такой куклой, но у Сьюзан были такие же светлые волнистые волосы. Мы с Дороти думали, что она полюбит ее, когда вырастет, – прохрипел Кент, смотря на меня слезящимися глазами.

– Должно быть, она была очень красивой, – произнесла я, проведя кончиком пальца по коробке. – Что ты хочешь сделать с подарками после того, как мы их раскроем?

– Бросить их в мусорное ведро, – отрезал он, а потом нервно рассмеялся.

Я поджала губы, стараясь удержать рвущиеся с губ слова, но провалила это испытание.

– Моя тетя Джорджина работает в больнице, и каждый год там находятся дети, нуждающиеся в игрушках и одежде. Ты мог бы пожертвовать их.

Кент сглотнул, и его ноздри расширились.

– Дороти бы это понравилось.

– Думаю, я бы с ней подружилась, – произнесла я с улыбкой. – Кажется, она наставляла тебя на путь истинный.

Губы Кента дернулись, он почти улыбнулся.

– Ты бы ей понравилась. И она бы тебе тоже. Вокруг Дороти витала определенная аура, – он вдруг перевел на меня пристальный взгляд. – Похожая витает и вокруг тебя.

Я приняла это как комплимент и улыбнулась, прежде чем взять в руки еще один подарок. «Для Дороти». Я вопросительно посмотрела на Кента, и он просто кивнул. Вздохнув, я принялась открывать коробку. Внутри был красивый шарф с ярко-оранжевым и коричневым рисунком.

– Это было бы отличным пожертвованием в «Армию Спасения». Они всегда ищут вещи и разные аксессуары, – произнесла я, аккуратно складывая мягкий шарф.

Кент не ответил, взглядом прожигая во мне дыру. Выпрямив спину, я потянулась за следующим подарком. Когда мы распакуем их и приберем эту комнату, его душа обретет покой. Кент Кауфман пять лет жил с болью в сердце. Пришло время ему обрести мир с самим собой. За всей его грубой внешностью скрывался хороший человек, и он заслуживал того, чтобы двигаться дальше.

– Это тебе, – произнесла я, протягивая ему подарочный пакет.

Кент сжал челюсти и долго смотрел на меня, я испугалась, что он не выдержит. Но когда я стала отстраняться, Кент склонился вперед и забрал из моих рук маленький подарок.

– Для Кента, – прошептал он, и его карие глаза снова наполнились слезами. Кент был не так аккуратен с подарочной бумагой, как я до этого. – «Cricket[5]», – рассмеялся Кент. – Она купила мне бутановую зажигалку, хотя ежедневно спрашивала, когда я брошу курить.

– Это очень мило, – я подняла еще один подарок с его именем.

Кент открыл все свои подарки, улыбаясь сквозь слезы. И наблюдал за мной со вспыхивавшей болью в глазах, когда я открывала все остальные. Наконец, мы закончили, и я вопросительно посмотрела на Кента. Он поднялся со стула и подошел ко мне, старательно обходя беспорядок вокруг. Кент протянул мне руку, и я без колебаний ее приняла. Поднявшись, я тут же оказалась в его объятиях.

– Джуди, – пробормотал он, приблизив губы к моему рту, – спасибо тебе.

У меня не было ни секунды для ответа, прежде чем Кент меня поцеловал. Его касания были сладкими и нежными. Меня никогда не целовали с таким обожанием, и оттого теперь у меня просто подкашивались колени. Когда я покачнулась, Кент крепко обвил руками мою талию, а потом его ладони скользнули вниз, и он прижал меня сильнее, поднимая вверх. Мне показалось правильным обвить его ногами, и судя по рыку, который издал Кент, именно этого он и хотел. Кент вынес меня из детской и направился по коридору обратно в свою спальню. Там он поставил меня на ноги и тут же с каким-то отчаянием стал стягивать с меня свитер. Кент осмотрел мое тело горящим взглядом, от которого я чуть не воспламенилась.

– Ты невероятная, – восхищенно произнес он, проведя ладонями по моим ребрам.

– Могу сказать про тебя то же самое, – мои губы тронула застенчивая улыбка.

Кент завел руки мне за спину и расстегнул бюстгальтер, уже второй раз за этот вечер, но теперь Кент тут же снял его с меня, отбросив на пол. Склонившись, он нежно поцеловал мой сосок. Я едва не задохнулась от этого, вцепившись пальцами ему в волосы.

– Кент, – пробормотала я, – прежде чем мы это сделаем...

Он обвел языком мой сосок, и я тихо застонала.

– Да?

Я вздрогнула, когда его горячее дыхание, казалось, пронзило все мои нервные окончания.

– Я, ох, я...

Кент отстранился и нахмурился.

– Что-то не так?

– Нет, – заверила я, ладонями обхватив его щеки. – Просто хотела, чтобы ты знал: я не какая-то девчонка, спящая со всеми вокруг. Ты уже очень долго мне нравился. И то, что сейчас происходит, для меня особенное. Если ты ищешь лишь разрядку, возможно, нам следует остановиться, пока все не зашло еще дальше.

Его улыбка могла стать моей погибелью.

– Это больше, чем разрядка, милая. Я хочу снова начать жить. С кем-то, кто тоже мне давно нравился.

Я удивленно воззрилась на него.

– Я никогда тебе не нравилась.

– Если ты мне не нравилась, почему я всегда соскребал лед с лобового стекла твоей машины, чтобы тебе самой не приходилось этого делать? – бросил он вызов, приподняв бровь.

– Я думала, это мистер Уайтхолл. А это был ты? Все эти годы, каждый раз, когда шел снег?

– Я не мог позволить мистеру Беку завоевать твое сердце, – улыбнулся он.

– Ты мог хотя бы рассказать мне, что пытаешься выиграть, – проворчала я, но все же улыбнулась в ответ.

– Пытаюсь?

– Вы еще не выиграли, мистер Кауфман. Но ваши попытки мне нравятся.

– Уверяю тебя, – хрипло проговорил он, положив ладонь на мое бьющееся сердце, – это будет принадлежать мне. Вы никуда от меня теперь не денетесь, мисс Холланд.

5

«Cricket» – это международный бренд, история их успеха началась 50 лет назад в 1961 году, когда была продана первая зажигалка «Cricket» в мире.