Весенняя красавица (ЛП)

Даже будучи изможденной, я жаждала большего. Выдыхая в ароматную траву, я подалась назад и поняла, что забыла об еще одном условии.

Я должна была не просто позволить себя использовать.

Я должна была отдаться с любовью.

Поэтому когда зверь снова пристроился ко мне и зарычал от усугубившегося расстройства, я тихо прошептала слова, которые годами хранила в сердце.

— Я люблю тебя, Гидеон.

Глава 4

Гидеон

— Я люблю тебя, Гидеон.

Внезапно я почувствовал все. Прерывистые вздохи Коры, срывавшиеся с ее дрожащих губ. Наслаждение от соприкосновения члена с ее горячим входом. Изгиб ее бедер под моими руками и мягкость кожи с ямочками от когтей. Сладкий аромат возбуждения в своих легких и восхитительный вкус на языке.

Кора прижималась щекой к траве и, сжав кулаки, тихо дышала. Светлые спутанные пряди разметались по изящно изогнутой спине, заканчивавшейся красивыми округлыми ягодицами. Пульсировавший член, скользкий от соков Коры, выделялся на фоне ее розовой плоти и размером напоминал таран.

Я был не в той шкуре. В шкуре охотника. В шкуре защитника.

Я перекинулся легко, будто переодел рубашку. Никакой ломки костей или мучительного растяжения кожи. Я не знал, почему смена формы прошла иначе. Зато знал, что так и должно быть.

Столь же естественно, как чувствовать Кору рядом. Между ног она блестела от потребности, и розовая плоть была припухшей после моего бесконечного пира. Сжав член, я провел головкой по ней, желая проникнуть в девственный вход и предъявить на Кору права. Однако я сдержался.

Склонившись, я поцеловал ее в затылок.

— Моя красавица Кора.

Распахнув глаза, она вздрогнула всем своим измученным телом. Кора приподнялась на локтях и, обернувшись через плечо, неуверенно улыбнулась.

— Гидеон?

Я сел на пятки и, потянув ее назад, усадил на свои бедра. Склонившись, я завладел ее губами. Она нетерпеливо ответила мне, и на ее глаза навернулись слезы. Счастье Коры было таким сладким, что я физически ощущал его, чувствовал аромат.

Любовь ее была такой глубокой, что открывала для меня весь мир. И сколько бы я ее ни впитывал, Кора давала мне еще больше.

Прервав поцелуй, я припал губами к ее горлу.

— Судя по запаху, Кора, ты сейчас возбуждена и плодородна. Если сегодня вечером я кончу в тебя, связь между нами станет куда крепче любой золотой цепи, потому что ты забеременеешь моим ребенком.

С лихорадочным вздохом Кора опустилась на меня, будто уже искала мое семя.

— Да. Давай, — потребовала она.

Опершись левой рукой на землю, правой я наклонил Кору и, прижав к себе, провел предплечье между ее грудями. Я слегка сдавил ей горло, положив большой палец во впадинку под подбородком.

Мне нужно было немедленно взобраться на Кору. Час назад я бы обвинил зверя. Но здесь был лишь я. Всегда был лишь я. Мы со зверем были неразделимы.

И я наконец-то предъявлял права на свою невесту.

Твердый член прижался к ее гладкому входу, и она ахнула, со стоном закусив губу. Нетронутая плоть растягивалась, принимая большую головку. Бархатистые внутренние стенки уступили под натиском. Постанывая от наслаждения, я протолкнулся глубже, вдыхая пьянящий аромат женского нектара со слабыми металлическими нотами девственной крови. Едва я полностью вошел в чувственные тиски, как Кора с тихим вскриком выгнулась и качнула бедрами, словно хотела сбежать.

Но затем она скользнула обратно, вновь принимая меня. Шелковистая смазка облегчала мне путь. Пульс Коры заходился под моей ладонью. Потянувшись назад, она сжала мои волосы.

— Теперь жестче, — простонала Кора. — Гидеон, я хочу всего тебя.

Я и так был ее.

С громким рыком я толкнулся вверх. Она опять беспомощно вскрикнула, стискивая в себе каждый дюйм члена. Я снова и снова наполнял Кору, безжалостно используя для нашего общего наслаждения, пока ее крики не сменились бессвязными мольбами. Влага стекала по нашим бедрам, и мой ствол поблескивал от меда Коры. Когда она закричала и кончила, я больше не мог сдерживаться. С гортанным ревом я ворвался глубже и мощными выплесками излил горячее семя в тугие ножны.

Моя. Навсегда. Навеки связанная со мной.

Тяжело дыша, я притянул Кору к себе, и она откинулась мне на грудь.

— Я не могу, — задыхалась она. — Я не могу кончить еще раз.

Я не стал бы ее вынуждать. По крайней мере, в ближайший час.

Я медленно вышел из нее, и сперма потекла по внутренней стороне ее бедер. Прежде чем Кора успела одеться, я прижал ее к себе, подхватил на руки и понес к поместью.

К нашему дому.

В лунном свете ее волосы отливали серебром. Синие глаза лучились любовью. Припухшие губы изгибались в нежной застенчивой улыбке.

Но затем улыбка увяла, и Кора наморщила лоб.

— В чем дело? — я бы ничему не позволил омрачить ее счастье.

— Твои зубы, — тихо ответила она, и у нее задрожали губы. — У тебя все еще клыки.

И впрямь. В следующий миг их не стало.

— Если они тебе не нравятся, я не стану их удлинять.

— Не нравятся…? — от непонимания между ее бровей пролегла морщинка. — Нет. Просто я думала, что мы сняли проклятие.

— Его не снять, — грубо ответил я. — Лекарства не существует, — да и существуй оно, я не хотел его принимать. Разве что если бы Кора попросила. Исцеление походило бы на отсечение половины души.

Но ради Коры я бы пожертвовал чем угодно.

— В таком случае…что произошло? Как ты перестал быть чудовищем и вернул самообладание?

— Просто теперь мне не с кем бороться. Я и есть зверь, — я изо всех сил пытался объяснить то, чего сам не понимал. Я лишь чувствовал. — Мы с ним разделяли душу и сердце. Были одним целым, разломленным надвое. Пока ты не соединила нас. Теперь мы больше не две половины. Мы едины.

Кора долгое время безмолвно разглядывала меня.

— Все это немного странно, — я кивнул в ответ. — Как и волшебные ожерелья, — обняв меня за плечи, Кора улыбнулась. — А твои клыки смотрятся сексуально.

Я оскалился.

— Нет, не такие длинные, — возразила она и восторженно рассмеялась, когда я вновь их втянул. — Теперь спроси меня.

У меня перехватило горло от эмоций, и я решился.

— Кора, ты выйдешь за меня замуж?

— Если я соглашусь, ты отпустишь меня? — серьезно спросила Кора.

— Нет, — поклялся я.

— Тогда «да», — она радостно улыбнулась.

— Я люблю тебя, моя красавица Кора, — тихо прорычал я и стер ее улыбку пламенным поцелуем.

Прошло гораздо меньше часа, прежде чем она снова кончила.

Эпилог

Кора

Четырнадцать месяцев спустя, первый день (или ночь) лета…

В окна спальни лился серебристый свет полной луны. Я дремала в нашей постели и ожидала возвращения Гидеона, пока жалобные крики не стряхнули с меня остатки сна.

После рождения Лукаса — появившегося на свет чуть раньше срока в день зимнего солнцестояния — нас всегда прерывал несвоевременный плач.

Улыбнувшись, я накинула на нагое тело шелковый халат и пошла к сыну. В мягком свете ночника я увидела оборотня восьми футов ростом2, склонившегося над колыбелью и охранительно качавшего полугодовалого ребенка в огромной руке.

— Если наш сын плачет, это не означает, что ему больно, — пояснила я зверю. — Так что можешь угомониться. Скорее всего, он просто намочил подгузник. Или проголодался.

Взгляд ярких зеленых глаз опустился к моей груди, и острые клыки обнажились в волчьей усмешке.

— Плохой зверь, — пожурила я и, осторожно забрав Лукаса, повернулась к пеленальному столику. — Ему нужно сменить подгузник. Но ты, наверное, уже и сам учуял.

Смех вырвался из его груди грохочущим рыком. В то время как я заботилась о ребенке, Гидеон тихо подкрался ко мне сзади. Огромное тело за моей спиной источало тепло, словно печка. Овевая меня горячими выдохами, зверь склонился и лизнул мою шею.