Чаша Асклепия

Вениамин Игнатьевич испытывал сейчас очень двоякое чувство: с ужасом представлял, что собрался делать киборг с ним, в какие сексуальные игры играть, и со стыдом чувствовал некое предвкушение и непреходящую эрекцию. А самое главное — он не знал, что сейчас происходит: то ли DEX случайно, рандомно, так сказать, выбрал такой сценарий для ролевой игры, то ли этот рыжий засранец сделал это специально.

А киборг тем временем поправил сползшее тело Вени на кушетке, одним движением приподнял бедра доктора и стащил с него свободные домашние брюки вместе с трусами.

Вениамин Игнатьевич инстинктивно сжался и почувствовал, как по обнаженной коже побежали мурашки. Он замер, дыхание сбилось, пульс участился, сердце подпрыгнуло куда-то к горлу и ухнуло в съёжившийся вдруг желудок.

Тёплая сухая ладонь на мгновение коснулась ягодицы Вениамина Игнатьевича, и тот непроизвольно застонал и чуть завозился, пытаясь продлить контакт с рукой киборга.

А в следующую секунду яркая пронзительная боль полыхнула по телу доктора, отдаваясь фейерверком в голове.

По его пятой точке прошёлся резиновый жгут для остановки кровотечения, потом ещё и ещё. Киборг бил умело, почти виртуозно, не рассекая кожу до крови, но очень болезненно.

Экзекуция продолжалась не дольше пары минут, но за это время многое пронеслось перед глазами доктора Бобкова, и, как ни странно, почти все сцены были сексуального характера. А самое невероятное и стыдное, что тело Вениамина Игнатьевича вдруг дёрнулось, выгнулось дугой и он испытал оргазм, яркий и фееричный, который слился с последним ударом по его пятой точке.

Киборг фыркнул и отбросил жгут в строну. Потом наклонился, освободил руки доктора и негромко, но проникновенно произнёс:

— Вы, Вениамин Игнатьевич, когда в следующий раз боевого киборга будете подчинять, порядок команд изучите.

Потом спокойно собрал свои вещи, перекинул через плечо джинсы и футболку, подобрал полицейский жетон и шагнул к выходу из медотсека.

Уже стоя на пороге, Денис Воронцов, навигатор с транспортника ЛПКВ-231, повернулся к Вениамину Игнатьевичу и насмешливо протянул:

— И да, Вениамин Игнатьевич, жетончик-то у вас контрафактный. Остановить киборга можно, а вот сексом заняться, — Дэн мотнул рыжей головой и скептически вздёрнул бровь, — полномочий не хватит. Система биометрию проверила. Вашу и в жетоне прописанную. Уровень допуска не совпадает, — пожал он плечами и добавил: — Не совпали показатели. Кто вам жетон делал — мастер, конечно, но чуть поспешил. Времени, наверное, мало было.

Вениамин Игнатьевич не шевелился, пока не услышал, как прошуршала входная дверь медотсека. Потом вытащил трясущейся рукой свой носок изо рта, с трудом поднялся на ноги, болезненно морщась и постанывая, и заковылял к шкафам за ангиопротектором и хорошим анальгетиком.

Комментарий к Глава 7

Очень втемное четверостишие от Адептки Лунного Игрока:

Возлюбленный нежно, альтернативно,

по мягкому месту упругим жгутом

стал доктор спокойным весьма и пассивным…

о чем никому не расскажет потом!

Спасибо))))

И от Satsang

Мы, как всегда, пороли чушь,

а он: “Я большего хочу!”

Ну кто мог знать, что он по роли

из тех, кого недопороли?

Спасибо))))

========== Глава 8 ==========

Вениамин Игнатьевич, шипя и покряхтывая, на ощупь обработал медицинским гелем ягодицы. Потом подошёл к зеркалу и, старательно извернувшись, внимательно оглядел пострадавшую часть тела. Ничего страшного там не наблюдалось. Ну, бордовые полосы, ну, чуть вспухшие рубцы… Всё это довольно скоро заживёт и исчезнет без следа буквально за пару дней. К Степянке пятая точка Вениамина Игнатьевича будет чиста и гладка, как попка младенца.

Киборг явно не хотел его изуродовать, а тем более убить. Акция носила скорее показательный характер.

Вениамин Игнатьевич автоматически закрыл все шкафы, подобрал свои вещи с пола и, прихрамывая, выскользнул из медотсека.

Было ещё раннее утро, тот самый тихий час, когда все спят особенно крепко, в коридорах не было ни души. Каюта корабельного доктора примыкала к медотсеку, но Вениамин Игнатьевич, сам не понимая зачем, дошёл до дверей обители навигатора. Прижался ухом к прохладному пластику. Он сам не знал, что хотел услышать, но в каюте было тихо, лишь над входом помаргивал красный сенсорный огонёк, намекая, что хозяин будет не рад гостям.

Из каюты пилота раздался оглушительный богатырский храп, Вениамин Игнатьевич вздрогнул, словно пробудившись от сомнамбулического сна, и поспешно юркнул к себе в каюту.

Там он мешком упал на кровать, морщась от пульсирующей боли в ягодичных мышцах. Тяжёлая, какая-то бесконечная и безумная ночь закончилась, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Перевернув привычный мир доктора Бобкова с ног на голову, вернее, загнув его в очень занимательную позицию.

Но думать сейчас об этом не хотелось. Голова была пустой и гулкой, после нервного напряжения наконец-то пришёл откат, принеся с собой волну безразличия и неимоверно тяжёлой, какой-то отупляющей усталости. Хотелось спать, но, закрыв воспалённые веки, Вениамин Игнатьевич вместо облегчения почувствовал головокружение и тошноту.

Он открыл глаза и рывком сел на кровати. И тут же упал на бок, застонав от резкой боли. Нет, так дело не пойдёт. Нельзя ему сейчас расклеиваться, проигран бой, но не война. Надо вставать и думать дальше. Неужели он, доктор Бобков, позволит праздновать победу какому-то малолетнему киборгу, будь он хоть трижды боевым?

Вениамин Игнатьевич старательно гнал мысли о том, что конкретно произошло этой ночью в медотсеке. Вернее, не так. Он старался не думать о том безумии, что настигло трезвомыслящего и до недавнего времени полностью гетеросексуального доктора Бобкова. Потому как со своей страстью к рыжему патлатому киборгу он еще мог бы как-то смириться, но с тем, что произошло на кушетке…

Думать об этом не хотелось, как и анализировать свои ощущения. Главное сейчас — чтоб никто и ничего не заподозрил. И надо убедиться, что эта жестянка не свалила с транспортника на катере, прихватив с собой запас продовольствия и бластер Стасика. Хотя у них же не катер, а флайер, а по космосу на нём не полетаешь. Так что об этом можно не беспокоиться.

Тяжело вздыхая и причитая сквозь зубы, Вениамин Игнатьевич поднялся с кровати и достал из маленького сейфа под кроватью запас волшебных таблеточек. Один блистер был полностью пуст. Веня покачал головой: таблетки, конечно же, максимально безопасные, но жрать их в таком количестве всё же не рекомендовано. Да и здоровый крепкий сон просто необходим организму, иначе могут начаться необратимые последствия.

Мелькнуло в голове с детства откуда-то запавшее: эх, нам бы ночь простоять да день продержаться.

Он решительно бросил в рот таблетку и, поколебавшись с полминуты, добавил еще одну.

Надо быть максимально трезвомыслящим и бодрым.

Стимулятор подействовал уже через пару минут. Вениамин Игнатьевич почувствовал прилив сил, апатия и первые признаки депрессии растаяли без следа, голова стала ясной, мысли чёткими.

Он ещё раз обработал пострадавшую от киборга часть тела заживляющим и одновременно обезболивающим гелем и задумчиво почесал переносицу. Надо бы придумать какую-нибудь мягкую прокладку под задницу. А то есть стоя неудобно и вызовет у всех слишком много вопросов.

Немного поразмыслив, Вениамин Игнатьевич достал из недр своего немалого багажа мягкий кашемировый шарф, подарок благодарной пациентки, аккуратно свернул в несколько слоёв и сунул себе в штаны. Скептически осмотрев себя в зеркале, поменял брюки на более плотно прилегающие. Не хватало, чтобы шарф выскользнул в самый неподходящий момент.

Закончив все приготовления, Вениамин Игнатьевич налил себе чашку тонизирующего чая и задумчиво уставился в пространство. Пора подумать всё же о произошедшем. Нельзя постоянно прятать голову в песок.

Вениамин Игнатьевич не зря считался очень хорошим врачом, здравый смысл и холодный рассудок были, без сомнения, его сильными сторонами. Последние несколько дней оказались слишком неординарны и непохожи на его обыденную жизнь, так что ничего удивительного, что всё происходящее просто-напросто выбило его из привычной колеи. Сделало каким-то сумасшедшим неврастеником, да плюс ко всему прочему выявило внезапно не вполне традиционные пристрастия.