Чаша Асклепия

Где-то в подсознании мелькнула немного досадливая мысль: а этот бородатый гном-механик и правда оказался талантливым самородком, смог привести в порядок старую побитую посудину. Да и пилот не выглядел совсем дилетантом, во всяком случае чувствовал и вёл себя за штурвалом довольно уверенно.

Да и навигатор… Не успел Вениамин Игнатьевич помянуть всуе это существо, как краем глаза засёк лёгкое, почти неуловимое движение в районе пульта управления. Он чуть напряг зрение: над спинкой навигаторского кресла чётко виделась рыжая макушка Дэнички.

Вениамин Игнатьевич замер в нерешительности: встреча с навигатором сейчас стала полной неожиданностью. Скорее всего, сказались напряжение и усталость, накопленные за последние несколько дней. Вениамин Игнатьевич почти не спал двое суток. Энергетики последнего поколения, которые он принимал для бодрости мозга и тела, практически не имели побочных эффектов, но откат после них все же был, и он так не вовремя настиг Вениамина Игнатьевича.

Доктор судорожно сглотнул почти сухим ртом и нерешительно оглянулся через плечо: может, стоит уйти незаметно? Как-то вдруг оказалось, что вот сейчас, сию секунду, он не готов к разговору с киборгом. Кураж прошёл, адреналиновые пузырьки выдохлись, как перестоявшее шампанское, во рту остался лишь горьковатый привкус страха и растерянности.

Вениамин Игнатьевич поспешно сунул руку в карман халата, сжал влажной от пота ладонью блокатор. Из головы разом вылетели все упражнения по дыхательной гимнастике. Вениамин Игнатьевич на несколько мучительно долгих мгновений почувствовал себя жалким и беспомощным.

И тут кресло навигатора резко крутанулось, и на Вениамина Игнатьевича в упор уставилась пара холодных, буквально искрящихся инеем спокойствия голубых глаз.

— Не спится, Вениамин Игнатьевич? — голос парня был тих и полон ленивого превосходства. Или Вениамину Игнатьевичу это только показалось?

Во всяком случае, именно эта фраза, такая обыденная, но почему-то прозвучавшая для него неким вызовом, помогла взять себя в руки.

Вениамин Игнатьевич чуть усмехнулся и почти промурлыкал в ответ:

— И тебе, Денис? Ты всё работаешь? Переживаешь, что что-то не так?

Вдох-выдох, понизить пульс до нормы, вдох-выдох, уменьшить выброс кортизола.

— Люблю посидеть в одиночестве, посмотреть на звёзды… — голос навигатора стал чуть мечтательным, но Вениамину Игнатьевичу в этих простых словах послышалась скрытая насмешка, и не она ли плескалась и в этих слишком спокойных глазах?

Вдох-выдох, эмоции под контроль, больше сердечности в голос, сейчас не время для паранойи. Он человек — царь природы, киборг — лишь воплощение человеческой мысли, кукла, жестянка, не надо приписывать ему мысли и чувства, по умолчанию ему не свойственные. Всё гораздо проще и примитивней.

Вениамин Игнатьевич тепло улыбнулся киборгу и сделал приглашающий жест рукой:

— Денис, составь компанию старику, давай чаю выпьем.

Так. Лучше, конечно, не здесь. В кармане у Вениамина Игнатьевича только портативный блокатор, а жетоны, полицейский и фирменный, от DEX-компани, остались в каюте. Лучше заманить Дэничку туда, чтоб уж наверняка никто не помешал их беседе.

Рыжий навигатор пару секунд серьёзно и внимательно разглядывал Вениамина Игнатьевича, затем слабо улыбнулся одними губами и ровным, спокойным голосом произнёс:

— С удовольствием, Вениамин Игнатьевич, с удовольствием…

С кошачьей грацией он поднялся с навигаторского кресла, мимоходом подхватив с панели управления початую банку сгущенки, и направился в кухонный отсек, но на полпути его остановил мягкий, вкрадчивый голос.

— А может, у меня посидим? В медотсеке? У меня есть свой чай, фирменный, — Вениамин Игнатьевич чуть прищурился, и от уголков добрых внимательных глаз разбежались морщинки, придавая лицу доктора какую-то домашность и открытость. Глядя на Вениамина Игнатьевича сейчас, можно было с полной уверенностью сказать: этот человек просто не способен врать, лицемерить, предавать. Да даже безобидная человеческая зависть не свойственна этому милому доктору.

Навигатор пожал плечами и довольно равнодушно кивнул:

— У вас — значит, у вас.

Он спокойно повернулся к выходу из пультогостиной, по дороге прихватив из мойки свою кружку.

— Оставь, Денис, — Вениамин Игнатьевич кивнул на лакомство в руке парня, — у меня есть хороший шоколад. Ты же пробовал шоколад?

Две пары глаз пересеклись: в серых плескалась нескончаемая доброта, в голубых — спокойное недоумение. Парень удивленно вскинул рассечённую тонким шрамом бровь:

— А что, он у вас тоже фирменный, особенный какой-то?..

Вениамин Игнатьевич дробно рассмеялся:

— Особенный и не особенный — всякий!

Он легко коснулся плеча навигатора и сразу почувствовал, как литые мышцы под рукой на мгновение сжались, а парень чуть качнулся в сторону, стараясь незаметно уйти от прикосновения.

Да, Вениамин Игнатьевич усмехнулся про себя, а ты парнишка шуганный, не любишь, когда тебя трогают.

— Ну, ступай, — Вениамин Игнатьевич опять улыбнулся, — я к себе в каюту заскочу — чай захвачу и конфеты.

Парень опять внимательно посмотрел в глаза Вениамина Игнатьевича, коротко кивнул и выскользнул из пультогостиной.

И вот уже битый час они сидели и тупо пили чай. Дэничка с удовольствием трескал конфеты — кажется, сожрать он их мог не один килограмм, — грел руки о горячую кружку, жмурился, как большой рыжий кот, и помалкивал!

Вывести его на откровенный разговор не получалось. Вениамин Игнатьевич ещё ни разу — а опыт у него был громадный — не встречал существа, которое бы так виртуозно умудрялось не отвечать на вопросы. Вернее, навигатор и говорил, и отвечал, скупо улыбаясь и поглядывая в сторону двери, даже зевнул пару раз, но при этом не рассказал практически ничего. Ничего, что бы хоть на миллиметр приблизило Вениамина Игнатьевича к его цели.

На вопросы о прошлом рыжий рассказал, что родился на орбитальной станции, воспитание получил спартанское, учился, работал. На этом и все. Ни шагу в сторону. Ни одной возможности подловить стервеца на неточности или нестыковке.

Вениамин Игнатьевич потихоньку начал терять терпение, его реплики становились провокационней, голос резче, он уже забывал о правильном дыхании и нервничал всё сильнее.

В конце концов, примерно через полтора часа бесплодной беседы, экивоков и хождения вокруг да около, Вениамин Игнатьевич не выдержал и довольно резко спросил, глядя наглецу прямо в глаза:

— А чего же ты, Денис, после аварии «Чёрной звезды» даже не уволился по-нормальному, а по-тихому сбежал? Ты чего-то опасался? Ты был виноват в крушении? Или тебя искали?..

Тот сразу подобрался, опять напомнив хищника из семейства кошачьих, помолчал пару секунд и ответил чётко и спокойно:

— Корабль упал не из-за меня. Мне было важно найти новую работу, пока слухи окончательно не испортили мне репутацию. Меня не искали.

Вениамин Игнатьевич не отвёл взгляда: пожалуй, сейчас уже было бессмысленно играть «доброго доктора Айболита». Киборг не поддался ни на одну из его уловок. Да и отступать было поздно.

Вениамин Игнатьевич подчеркнуто спокойным движением достал из кармана портативный блокатор:

— Знаешь, что это такое?

Вениамин Игнатьевич следил за рыжим, не желая пропустить даже малейшую реакцию. Но на бледном бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул, не отреагировали даже зрачки.

Голос навигатора был ровен, почти безучастен, но не похож на машинную речь обычного киборга:

— Да, Вениамин Игнатьевич, знаю. Это глушилка для киборгов.

Веня прищурился и спазматически дёрнул уголком рта: засранец играл ва-банк, а знаменитая выдержка уже изменяла доктору Бобкову. Еще немного, и он сам сорвется, как те киборги из информационных роликов, которые время от времени появлялись в эфире — снесенные головы, изуродованные тела и прочий набор голоканалов-любителей «жареных» новостей.

— Вот как… А правда ли, Денис, что у вас на «Чёрной звезде» был декс, очень похожий на тебя? — Вениамин Игнатьевич сжал блокатор в правой руке и наклонился к собеседнику.