Страница 22 из 30
Я снова стал радоваться жизни как ребёнок, я играл на улице в снежки с Фредом и Джорджем Уизли, бегал наперегонки по снегу с какими-то ребятами из Рейвенкло и прыгал с высокого крыльца Хогвартса в большой сугроб под ним. Я был счастлив, второй раз в этом мире я был счастлив, и снова благодаря бесценному сокровищу, подаренному мне судьбой.
Хагрид притащил в большой зал огромную ель, которую профессор Флитвик окутал сотнями золотых нитей множеством разноцветных шаров, в которых отражались огоньки свечей, и мириадами загадочных огоньков, что мерцали, переливаясь всем многообразием палитры цветов. Огромная рождественская звезда на верхушке ели , сияла ярким, белым светом, распуская свои лучи, которые, казалось проникали прямо в душу, уничтожая все злое и нечистое, оставляя лишь радость и торжество!
Профессор Макгоногал зачаровала доспехи, которые теперь распевали хорошо поставленными басами и баритонами Рождественские песнопения***
Утром я проснулся о того, что меня растормошила Линда и вручила свой подарок: вязанную шапочку, что напомнила мне известный слоган “Живи на яркой стороне”, так как состояла из черных и желтых полосок, на затылке был желтый помпон, а на передней части шапки был вышит герб Хогвартса. Я был приятно удивлен, я не замечал, что бы Линда занималась вязанием, видимо мелкая конспираторша хотела устроить сюрприз, и у неё это удалось!
Я нацепил шапку, чмокнул проказницу в нос и вручил ей свой, собственный подарок, лунный кристал. Это был кусок Хрусталя, в который я собственноручно загонял лунный свет, сидя на астрономической башне. На эту довольно трудоемкую работу у меня ушло несколько бессонных ночей, а для Линды такое украшение – сродни редкому деликатесу. Поэтому маленький ураган сшиб меня с ног, в попытках затискать до смерти. Меня сдавили в крепких объятиях, так что кости захрустели, светлые волосы лезли в нос, а в голове мелкой проказницы – озорство и веселье. Тут один локон попал мне в нос и я оглушительно чихнул, причем чихнул не просто так, а сырой магией, которой теперь надо было придать форму, иначе все могло...
Я не успел, Трейси, открывшая дверь сработала как катализатор и в моей комнате пошел снег... Он падал, тихо кружась, скоро все было засыпано снегом, он лежал перед нами, белый-белый, как чистый лист бумаги и мне казалось, что раздались звуки фортепиано, и тихий спокойный голос сейчас начнёт песню. Я тряхнул головой, сгоняя наваждение и подняв палочку выкрикнул: “ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ”. Иллюзия пропала, снег испарился, оставив только в некотрых местах мокрые следы. Воцарилось неловкое молчание оказалось что иллюзия вытаскивала самые потаенные чувства из глубин наших душ. Для каждого иллюзия выглядела по своему и была чрезвычайно опасна. Я никак не мог понять, откуда Трейси могла знать о таких вещах или стоп, я посмотрел на девочку иным зрением. Её жизнь и магию тянуло что-то большое и холодное, что-то настолько манящее и зовущее, что я сам на мгновение оцепенел, чтобы прийти в себя от пощечины Линды и покачнувшись начать падать. Линда подхватила меня, а стоящая у двери Трейси пришла ей на помощь. Меня аккуратно посадили на кровать, обнимая и успокаивая с двух сторон.
– Лин, подай пожалуйста “коготь”, попросил я.
Линда встала и подойдя к моему сундуку вернулась с небольшим искривленным кинжалом, который я выхватил из ножен и полоснул им прямо за спиной Трейси. Раздался дикий визг и посреди комнаты обнаружилось страннного вида создание. Оно напоминало плод любви гоблина с Летучей мышью.
– Это крылатка, такие твари водятся в основном в старых домах и привязываются к какому-нибудь предмету постоянного ношения. Крылатка вбирает в себя все самые негативные эмоции и медленно сводит человека с ума, вытягивая жизнь и магию. подавляя волю к жизни.Крылатку крайне сложно заметить, люди живут редко больше десяти лет, если на них сидит крылатка. Самой крылатке вред причинить нельзя, только поранить специальным оружием. Её суть заключена в каком-то предмете, уничтожив который можно избавится от этого духа навсегда.
Есть на тебе сейчас какой-нибудь предмет, одетый недавно? Недоброжелатель мог прислать его тебе на Рождество.
Трейси Побледнела и часто-часто закивав, сняла с головы причудливого вида заколку и протянула ту мне. Я осторожно взял проклятую вещь в руки и аккуратно обрезал все нити, что вели от заколки к духу.
– Если обрезать все те нити, что идут от крылатки к предмету, то тварь на короткое время, становится уязвима, но только один раз и только для одного заклятья; я указал кинжалом на зажавшуюся в углу ощерившуюся тварь, приготовившуюся к прыжку, глубоко вздохнул, представил, скольких еще людей может погубить это создание, от всей души пожелал ей смерти и едва слышно выдохнул: – Авада Кедавра...
Комнату озарила вспышка зеленого света, как будто в замедленной съемке страшная фигура разлетелась на мелкие-мелкие кусочки, которые подхватил ветер, вынеся их из комнаты. Я облегченно вздохнул и опустошенный упал на кровать. Такое серьезное задание для детского тела не обошлось без последствий. Внезапно жутко захотелось есть и шоколадные кексы, присланные Невилом оказались очень кстати.
Девочки округлившимеся глазами наблюдали за тем, как еле живой Поттер внезапно снова подскакивает с кровати, разрывает упаковку сладостей и буквально за минуту съедает целый пакет(!) сладостей, а это на минутку десять кексов! Взрослый человек за чаем за час съедает не больше пяти, а тут ребенок – десять. За минуту.
Кексы очень быстро закончились и я почувствовав приятное чувсто сытости привалился к кровати, вытянув ноги на пушистом ковре. Справа ко мне привалилась Линда. Слева неуверенно пристроилась Трейси. Минут десять царило неловкое молчание, пока его не нарушила Девис. Она схватила мою руку, прижалась к ней щекой и еле слышно прошептала: ” Спасибо”.
Я криво усмехнулся: “Не за что, для друзей не жалко!”, и подумав спросил:
– А кто, если не секрет, прислал тебе эту заколку?
Девочка помрачнела: – Мачеха, лицо Трейси скривилось, как-будто она попробовала неспелый фрукт, – Она ненавидит меня, потому, что я напоминаю папе маму, я думала она помириться хочет, поэтому и прислала мне эту заколку, а она на самом деле....”
Трейси Рассказывала торопливо, сбиваясь и начиная заново, открывая нам всё, что только было у неё на душе. Она рассказывала про мать, про отца, про то страшное горе потери близкого человека и про своё одиночество, пока она не встретила нас. Пока она рассказывала, я успел распаковать часть подарков. В основном это были различные сладости, от членов нашего ордена, которые тут-же шли в дело. Шоколад вообще оказывал чудодейственое влияние на вечно бледную Трейси. Её щеки даже немного зарумянились, когда она рассказывала о своих детских проказах. Через полчаса мы все весело смеялись, обсуждая очередной подарок, пока не добрались до достаточно объемного свертка, в котором оказалась очень тонкая серебристая ткань, которая буквально льнула к моим пальцам, как будто питомец, дождавшийся возвращения своего хозяина.
Вместе со свертком было письмо, надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками:”Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне.Пришло время вернуть ее его сыну.Используй ее с умом. Желаю тебе очень счастливого Рождества.”
– Гарри, ахнула Трейси, – Это же... – Да. Это мантия невидимка, она досталась мне от отца.
Я неопределённо помахал в воздухе рукой с зажатым в ней письмом, – Ну по крайней мере так сказано в письме.
- И я попрошу не рассказывать никому о этом подарке, даже нашим товарищам по ордену. Я сам решу, когда им это будет нужно узнать.
В голосе Гарри, нет Великого Магистра! Прозвучал металл, он не просил, нет, он приказывал, и она, (Трейси) выполнит этот приказ, она конечно бы и так выполнила бы просьбу Гарри, но теперь она точно не проболтается! Даже Дафне, Даже Отцу! Тем более он её сегодня спас от участи, что гораздо страшнее смерти, от участи медленно завядающего цветка, ведь именно так умерла её мать.