Страница 18 из 57
Зазвучал тонкий писк аннигиляционной пушки и хлопок. Камеры в шлюзовой заливает светом, и они отключаются одна за другой.
/Монтаж/
В кадре: вид с камеры "Антропоида", дроида-разведчика, снимающего корабль с отдаленного ракурса. Корабль виден целиком.
Камбала находится в режиме форсажа. Это видно по убранным орудиям и огромным факелам двигателей. Вот корабль догоняет небольшой челнок, который начинает приближаться к шлюзу. Камбала снижает скорость и расчехляет пушки. Парочка успевает выстрелить в челнок, но безуспешно. Тот идет на принудительную стыковку к кораблю. Вот он пристыковался, прижавшись к шлюзу, словно пиявка. И вроде бы ничего не происходит, слышны только мат членов команды "Москва–Воронеж". Да и тот обрывистый, сильно мешают помехи. Откуда-то налетает москитная авиация. Ее быстро выщелкивают активированные пушки.
Слышится голос Леонида в динамиках с хреновым качеством. Звук почти тонет в помехах и треске ионного излучения.
— Разъемы все подключил?.. Контакт в поле твоего зрения…
Потом проскочила всего одна фраза Дениса.
— …Сейчас я вам покажу пати… Мама ама криминал!.. Уф-ф-ф…
Сразу после этого из Камбалы прямо в месте, где присоединился челнок, возникает белоснежный луч. Он пронзает насквозь челнок пришельцев и уносится в бесконечное космическое пространство. От челнока остаются одни обгорелые обломки.
Камбала на время извержения луча глушит двигатели и щиты. Даже габаритные огни, и те гаснут. Складывается впечатление, что вся энергия покинула корабль вместе с лучом, но спустя несколько секунд корабль снова загорается огнями, вспыхивают факела двигателей и он продолжает разгон.
В наступившей тишине раздаются четкие голоса переговоров.
— Леня! Первое: я застрял.
— Где застрял?
— В третьей переборке. Первые две я спиной проломил! Иди, вытаскивай меня отсюда! Второе: где компенсаторы?
— Какие компенсаторы?
/Монтаж/
В кадре: Леонид сидит в кресле как ребенок из детского сада. Спина прямо, руки на коленях, неестественная улыбка до ушей.
— Леонид, скажите, а зачем вы вытащили компенсаторы из артустановки Дениса?
— Какие компенсаторы?
— Которые компенсируют отдачу орудия.
— Не, не слышал о таких, — дебильно улыбаясь, отвечает Леня.
/Монтаж/
В кадре: Захар сидит в кожаном кресле и сложив руки на груди смотрит в камеру.
— Это больше было похоже на бегство… — с нотками ехидства замечает репортер.
— Отступление — это одна из оборонительных тактик нашей команды. — Захар жмет плечами, мол, так и задумано.
— Скажите, а вот это заявление Леонида и этот жест… Это традиция? Может это какой-то боевой клич?
/Небольшое отступление/
Малуток Тилидуш не отрывал взгляда от проектора. На нем его штурмовая рота из отборных рабов с Голопогоса разлеталась на молекулы вместе с десантным челноком.
— Сигнатуры… — тихо произнес Малуток.
— Господин, сигнатуры совпадают. Это те, кого мы ищем. Ошибки быть не может…
— Теперь я знаю на чем вы летаете и как выглядите. — на чернокожем лице растянулась хищная улыбка. — А ведь хорошо провели! Я почти поверил, что это торгаши. Если бы не лицо, то принял бы их за "СтыритьТамцев".
— Господин, нам пришло отсроченное видео сообщение…
— Запусти на главном проекторе.
На главном экране появляется довольная рожа Леонида.
— Вас поимела команда свободных наемников "Москва–Воронеж". — Леонид прокашлялся и добавил на чистом русском с максимальным пафосом, — "Москва–Воронеж" — хер догонишь!
После этого Леня вскинул в кадр руку с торчащим средним пальцем.
— Господин это объявление "Черной охоты"? — слышится голос раба совсем рядом.
— Нет. Это больше похоже на оскорбление, — сквозь зубы произносит Малуток. — Просканируйте переводчиком, что мне говорят эти белозадые выродки.
— Да, господин.
Малуток наклоняется к застывшему изображению Леонида на проекторе и начинает цедить сквозь зубы:
— Четыре контрабандных корабля, три перевозчика рабов, один крейсер… Вы нанесли мне убытков на 8 миллионов кредитов! — огромный негр сжимает кулаки так, что косточки хрустят. — Я потерял свою компанию и статус регионального поставщика рабов! Вы ответите мне! Ответите за все!
После этого негр с размаху бьет в проектор кулаком. Изображение исчезает и проектор выдает сноп искр на пол.
/Конец отступления/
В кадре: Леонид в перепачканом скафандре. Он пытается оттереть пятно с рук, от яркого красного масла.
— Сколько раз зарекался разбирать сервоприводы “СтыритьТамцев”, — бубнит техник себе под нос.
— Леонид, скажите, кто такой Захар?
Толстячок кинул короткий взгляд в камеру и продолжил оттирать руки.
— Захар пилот и наш друг. Заморожен в том же десятилетии. Обычный преподаватель высшей математики в университете. Подрабатывал в торговле в свободное время. Семья, дети, мечты. Все как у всех.
— Может быть вы знаете, как он попал в заморозку?
— Да, он рассказывал. Он техникой торгавал, продавцом был. Прямо в магазине у него случился первый припадок. Эпилепсия. Слышали?
— Приступы тонико-клонических судорог?
— Чего? Ну, наверное это так называется. Я пару раз видал. Гнет и трясет всего, словно бес морской душу вынуть пытается.
— А потом?
— А потом все как у всех. — Леонид подался вперед и выдавил горькую усмешку: — Врачи, больницы, от одного к другому, а в итоге у него в голове опухоль размером с детский кулак и она подпирает мозги так, что у него начались припадки.
— А лечение…
— Какое лечение? Химикаты по вене или облучение радиацией с вариантом оставить печень в унитазе, после очередного приступа рвоты?
— Погодите, разве это лечение? Можно было же…
— Да не было еще тогда ничего! — перебил Леонид. — Ты думаешь раз сейчас все знают и умеют, то и тогда умели? Черта лысого тебе, а не лекарство от рака в бензиновую эпоху.
— А как он все таки оказался в криогенной капсуле?
— Последний месяц он постоянно был под препаратами, во сне. Иначе мигрени и припадки его бы точно доканали. Родне предложили его заморозить. Так он вроде как шанс получает, а если все оставить как есть, то помрет без вариантов.
— И они согласились?
— Если бы у меня отец на руках такой смертью помирал — я бы тоже согласился. — Леонид взглянул на свои руки в краске и продолжил: － Врагу такой смерти не пожелаешь.
— А как вы вообще узнали о его семье, о том как он попал в капсулу?
— В течении 50 лет в капсулу по контракту записывали данные, которые предоставляют родственники. У меня никого не было, поэтому мне просто записывали новости. Захару по началу семья записывала, а через пару лет там все оборвалось. Последняя запись у него от социальной службы. Там копии свидетельств о смерти на всю его семью и приписка мелкая “Автокатастрофа”.
— А что он за человек? Как бы лично вы его описали как человека?
Леонид бросил очередную попытку оттереть руки и откинулся на спину. Устало вздохнув он начал рассказ:
— Захар, он не просто пилот. Он можно сказать наша путеводная звезда.
— Вы имеете ввиду “навигатор”?
— Нет. Я имею в виду, что все, что вокруг нас － создано в первую очередь Захаром. Этот корабль и наша вольная жизнь — это его идея и его расчеты. Он придумал, он посчитал, показал нам и нас же распределил по ролям.
— Получается, Захар капитан корабля?
— Не совсем, если быть до конца честным, то без нашей помощи, в одного он бы тоже много не сделал. Вообще, если у нас принимается какое-то решение, не важно, контракт, или очередность ремонта, то это все делается коллективно. Но обычно всегда оказывается прав Захар. — Леонид поджал губы и добавил, пожав плечами: — Это раздражает, хоть он и приводит железные доводы, которые нет смысла оспаривать.
— Например?
— Например, мы его до сих пор не можем уболтать на рассмотрение нового корабля. Мы просто выросли из этой скорлупки. Мы выжали из нее все, что могли. Он у нас и артустановка, и тягач, и скоростная яхта, и просто затычка на все случаи жизни. Однако мы все понимаем, что она на пределе.