Страница 3 из 8
- В чем дело? Что там наверху?
Она ошеломленно тыкала рукой в направлении балкона и монотонно причитала:
- Она мертва... она мертва... она мертва!
Хейзл сползла с табурета и метнулась в подсобку. Я последовал за ней. Свет в зале резко вспыхнул, огни на балконе продолжали гореть.
Мы проскочили первый, второй и третий пролеты лестницы, пробежали через маленькую костюмерную и ворвались на сцену. Я почти догнал Хейзл, Фейнштейн наступал мне на пятки.
Мы застыли, сгрудившись в дверях и щурясь от яркого света. Признаюсь, зрелище открылось нам безотрадное. Она действительно была мертва. Кинжал, который следовало прижать рукой к груди, предварительно обмазав кетчупом для создания иллюзии... этот причудливый клинок, это гибкое стальное лезвие оказалось на три дюйма ближе к ее грудной кости, чем полагалось по сценарию. Его вонзили прямо в сердце.
На полу у алтаря, на расстоянии вытянутой руки от Эстеллы, скрытые от глаз публики, стояли песочные часы для варки яиц. И когда я взглянул на них, упали последние песчинки.
Хейзл потеряла сознание, я подхватил ее (сдобная девочка!) и уложил на кушетку.
- Эдди, - сказал Фейнштейн, - звони в участок. Передай Ханнегану, чтобы никого не выпускал. А я останусь здесь.
Я дозвонился до участка, но Ханнеган обошелся без наших советов. Он усадил народ по местам и настоятельно советовал не вставать. Джек по-прежнему стоял за стойкой, оцепенев от изумления; яркий свет от пульта придавал ему вид мертвеца.
В пятнадцать минут первого ночи появился Спейд Джонс, лейтенант Джонс из отдела по расследованию убийств, и началась обычная рутина. Лейтенант хорошо знал меня и даже помогал в работе над книгой, которую я писал для его шефа; наверное, поэтому он тут же вцепился в меня в поисках хоть какого-то объяснения. В полпервого он был уже почти уверен в том, что никто из посетителей не мог совершить преступления.
- Эдди, мальчик мой, я, конечно, не утверждаю, что никто из них не убивал ее, - это мог сделать любой: выбрать нужный момент, рвануть наверх, схватить нож и воткнуть его девчонке в ребра. Но мало вероятно, чтобы у кого-то из посетителей была возможность так точно выбрать время и способ убийства.
- Любой - но не обязательно из посетителей, - уточнил я.
- То есть?
- Прямо перед лестницей расположен пожарный выход.
- Ты думаешь, я этого не заметил? - Он отвернулся и приказал Ханнегану отпустить всех, кто мог предъявить документы с местным адресом. Остальных он велел отвезти в управление, чтобы ночные дежурные могли опросить их как свидетелей. Возможно, кого-то из них придется задержать для дальнейшего расследования, но в любом случае - чтобы здесь он их больше не видел!
На балконе деловито суетились фотографы и эксперты, снимавшие отпечатки пальцев. Появился помощник судмедэксперта, за ним хлынули репортеры. Через несколько минут после того, как заведение очистили от зевак и посторонних, по лестнице спустилась Хейзл.
Никто из нас ничего не сказал, но я похлопал ее по спине. А когда чуть позже вниз снесли накрытые носилки с завернутым в одеяло телом, я обхватил ее рукой, и она уткнулась лицом в мое плечо.
Спейд допрашивал всех поодиночке. Джек ничего не сказал. "Я не такой умный, чтобы говорить без адвоката", - вот и все, что удалось из него вытянуть. Я подумал про себя, что Джек не прав: лучше было ему поговорить с лейтенантом сейчас, чем потом потеть под яркими лампами. Тем более, что мои показания снимут с хозяина клуба все подозрения, пусть даже лейтенант и узнает о ссоре Джека и Эстеллы перед выступлением. Спейд никогда не стал бы подтасовывать факты. Он был честным полицейским - с копами это бывает. Я и сам встречал честных полицейских. Даже двух, по-моему.
Лейтенант выслушал меня, взял показания у Хейзл и снова обратился ко мне:
- Эдди, мальчик мой, помоги мне докопаться до сути. Как я понимаю, в двенадцатичасовом показе должна была выступать эта девушка Хейзл.
- Да, верно.
Он повертел в руках одну из программок Джой-клуба.
- Хейзл говорит, что без пяти двенадцать она пошла наверх подготовиться к шоу.
- Совершенно точно.
- Да. И она была с тобой, так? Она сказала, что поднялась наверх, потом пришла Эстелла и заявила, что хозяин велел поменять местами два представления.
- Я об этом не знал.
- Естественно. Хейзл сказала, что немного поартачилась, но уступила и спустилась вниз, где и составила тебе компанию. Верно?
- Верно.
- Хм-м... Тогда твое замечание по поводу пожарного выхода может иметь смысл. Хейзл рассказывала мне о дружке Эстеллы. Он дует в трубу на танцульках через дорогу. И этот парень мог прошмыгнуть сюда, чтобы приколоть подругу. Делов-то на пару минут. Ведь трубачи, сам знаешь, подудят и отдохнут - а то и губу протереть недолго.
- Но откуда он узнал, когда прийти? Выступать-то должна была Хейзл.
- М-да... Что ж, может, он был в курсе. Похоже, что Эстелла назначила свидание - вот чем объясняется изменение программы, и это же предполагает мужчину. Потому-то ее приятель и знал, когда прийти. Один из моих парней проверяет эту версию. Теперь о том, как шли выступления... Покажешь мне, что тут к чему? Ханнеган пытался, но добился лишь того, что его долбануло током.
- Могу попробовать, - сказал я, поднимаясь на ноги. - Тут нет ничего особенно сложного. Так говоришь, Хейзл утверждает, что Джек разрешил Эстелле поменять программу? А ты спрашивал его - почему?
- Это единственный вопрос, на который он согласился ответить. Настаивает, что не знал о замене выступлений. Говорит, что ожидал увидеть в "Зеркале" малышку Хейзл.
Пульт управления только казался сложным. Я объяснил Джонсу назначение реостата и рассказал, что Джек одним поворотом ручки не только плавно уменьшает накал ламп в зале, но и усиливает освещение сцены. Позади реостата я обнаружил дополнительный обходной переключатель, который был рассчитан на нынешние условия - когда свет горел и в зале, и на сцене. Мы нашли также аварийный выключатель освещения балкона и пару кнопок для подключения микрофона и проигрывателя к колонкам музыкального автомата. Рядом находился звонок - небольшой черный ящик с двумя штырьками, от которых тянулись провода наверх, к сигнальной кнопке. Нажимая на нее, девушки сообщали о своей готовности. В центре стойки, прямо под крышкой, крепилась 150-ваттная лампа, подключенная к электрической сети отдельно от реостата. Кроме шнура этой лампы, все остальные провода исчезали в стальной изоляционной трубе под стойкой бара. И именно эта лампа слепила мне глаза во время одиннадцатичасового представления. Она казалась слишком яркой - на мой взгляд, сгодилась бы лампа и послабее. Наверное, Джеку нравился яркий свет.