Страница 3 из 7
В первый полноценный день жизни в Горде (хотя пока что мы приехали всего на две недели) перед нами стояли две важные задачи: закупить еды – как в жидком, так и в твердом виде – и найти местного агента по недвижимости. Дела на пару часов. Или так нам казалось.
В те годы супермаркеты, где все покупается за один раз, существовали только в больших городах. В далеких деревеньках Прованса, если тебе был нужен хлеб, ты шел в булочную, мясо – в мясную лавку. Фрукты и овощи, сыр, вино, моющие средства и прищепки для белья продавались в отдельных магазинах, и владелец каждого, специалист своего дела, всегда был рад сообщить вам все, что он знает о предмете. Местные покупатели, в основном пожилые дамы, с подозрением относились к таким россказням и решительно не желали обнаружить среди своих покупок битый персик или гнилой помидор. Хозяин магазина, естественно, вставал грудью на защиту товара. Мял плоды в руках, предлагал понюхать, а если и это не помогало, то попробовать. Весь диалог сопровождался пылкими заверениями, и наконец пожилая дама запускала руку глубоко в кошелек, и покупка совершалась. Эти сцены было забавно наблюдать, но время шло – обычно на две дыни уходило минут десять, – и к полудню кое-что из запланированного мы так и не купили. Увы, в полдень все закрылось. Так мы выучили первый провансальский урок хождения по магазинам: выходи рано, будь терпелив и не опаздывай к обеду.
Найти агента по недвижимости тоже оказалось непросто. Не то чтобы их было мало – даже наоборот. Почти в каждой деревне мы видели по крайней мере один живописный уголок, занятый agent immobilier[3]. На деревянных ставнях офиса висели фотографии предлагаемой на продажу недвижимости. Эти шедевры сельской архитектуры нам неизменно преподносились как сделка à saisir – схватить, пока не схватил другой покупатель. Проблема состояла в том, что, на наш неопытный и ужасно восприимчивый взгляд, все варианты казались подходящими: развалившийся амбар с почти сползшей до земли крышей; миленький деревенский домик, в котором, вероятно не без причины, никто не жил уже двадцать пять лет; голубятня, такая ветхая, что даже голуби оттуда улетели, – все они представлялись нам пригодными для ремонта.
Агенты, конечно, проявляли энтузиазм не меньше нашего, а их язык заставил бы покраснеть даже продавца подержанных автомобилей. Каждая фотография сопровождалась отдельным комментарием – сокровище с неисчерпаемыми возможностями, мечта, редкий и бесценный шанс. Но и это еще не все. Несколько раз нас пытались сразить секретным оружием. По какому-то удивительно удачному стечению обстоятельств находились люди, которые за определенную цену были счастливы нам помочь. При этом многие состояли с агентом в родстве – шурин-архитектор, кузен-электрик, тетушка – ландшафтный дизайнер extraordinaire[4].
К счастью, нас спасал здравый смысл. И мы не поддавались на уговоры. Напомнив себе, что нам нужен дом, где можно было бы жить, а не ремонт на пять лет, мы продолжали поиски.
Между тем деревенская жизнь преподносила нам приятные и любопытные сюрпризы. Вскоре мы поняли, что стали своего рода местной достопримечательностью. Незнакомые люди останавливали нас на улице и интересовались, не подыскали ли мы жилье. Однажды вечером у нас на пороге появился милейший старичок. Убедившись, что мы те самые les Anglais[5], он объяснил причину своего визита:
– Говорят, у вас есть телефон. Редкость в нашей деревне.
Да, телефон у нас был.
– Ah, bon[6], – сказал он. – У меня сын. Его жена ждет ребенка, но мы не имеем никаких новостей. Хочу ему позвонить.
Мы провели его к телефону и дали возможность поговорить, предполагая, что разговор займет пару минут. Через четверть часа он вышел к нам, широко улыбаясь:
– У меня внук. Три килограмма.
Мы поздравили старичка. Он поблагодарил и сказал, что оставил кое-что у телефона. И конечно, на столике лежала монетка в двадцать сантимов. Только получив счет, мы узнали, что его сын живет на Мартинике[7].
Жизнь была забавная, увлекательная, иногда приводящая в отчаяние. Последнее объяснялось главным образом нашими стараниями овладеть французским языком, чему никак не способствовала привычка провансальцев говорить с головокружительной скоростью, сопровождая свою речь еще и сбивающими с толку мимикой и жестами – нечто вроде визуальных знаков препинания. Постукивание по носу со значительным видом означало призыв к рассудительности, махание руками намекало на сомнительную точность сказанного. Покусывание большого пальца, похлопывание бицепсов, дерганье за мочку уха, акробатическая игра бровями – все это происходило в ходе вежливой беседы. Одному Богу известно, какие коленца они могут выкинуть во время жаркого спора!
В начале второй недели бесплодных поисков жилья нам наконец улыбнулось счастье: мы познакомились с Сабиной в ее небольшом офисе в Боньё. В отличие от других агентов, Сабина слушала, когда мы пытались объяснить ей, чего хотим, и не пробовала продать нам что-то свое. Маленькая и очаровательная, она сразу же завоевала наше доверие, когда предупредила о некоторых подводных камнях деревенской жизни – от любопытства соседей до загадочной древней вражды. Поскольку мы чужаки, сказала она, и тем более чужаки-иностранцы, мы будем в центре особенного внимания и сплетен. Неплохо было бы найти уединенное жилье, подальше от подсматривающих глаз и болтающих языков. Что мы об этом думаем?
Сабина была рада услышать, что мы согласны. И вдруг ее словно осенило. «Ну конечно!» – воскликнула она, хлопнув себя ладонью по лбу, и объяснила, что как раз сегодня утром получила фотографии дома, выставленного на продажу. Идеальный вариант.
Нам показали фотографии. На них мы увидели построенный без особого плана фермерский дом с амбаром. Старинный каменный фасад купался в лучах солнца, под сенью платана спала собака. Нам казалось, что мы почти слышим стрекотание сверчка. Лирическая картинка. Нам поведали и кое-что еще.
По словам Сабины, дом построен на склоне холма и выходит на долину, где никто не живет. «У вас будет дом с собственным видом», – сказала она. И после этих слов мы уже готовы были вселяться. Даже цена нас не останавливала – как-нибудь наскребем! На следующий день мы договорились отправиться посмотреть свою будущую недвижимость.
Дом во всем соответствовал впечатлению, полученному от фотографий. А «собственный вид» был точно с открытки. Владелец, симпатичный художник, позволил нам бродить везде, где вздумается, а сам уселся в теньке поболтать с Сабиной. Мы исследовали постройки, делали снимки, записывали, прикидывали, куда поставить мебель, решали, как переделать довольно примитивную кухню. Разговор о деньгах мы отложили на потом, а пока голова кружилась от радости.
Наше возбуждение не ускользнуло от хозяина, месье Леконта. Почувствовав, что сделка назрела, он принес бутылочку rosé и сообщил о не столь очевидных преимуществах данного места. Внизу, в долине, сказал он, есть дубовая роща, в которой произрастают трюфели, и каждую зиму можно собирать богатый урожай этих удивительных грибов. Склон горы позади дома защищает жилище от мистраля, пронизывающего ветра, дующего из самой Сибири, – он крушит черепицу и может даже быть причиной самоубийств. Здесь имеется достаточный запас воды для наших частных нужд, собакам настоящее приволье, и не будет беспокойства от надоедливых соседей. Когда список дополнительных плюсов закончился, мы окончательно решились на покупку.
Чтобы отпраздновать это решение, мы отправились вечером в ресторан, который порекомендовала Сабина, в маленькой деревушке Бюу. Она знала Мориса, хозяина и одновременно шеф-повара ресторана, и уверяла, что мы не разочаруемся. И оказалась права. С этого дня для нас началась длинная череда приятнейших обедов и ужинов на свежем воздухе летом и у большого камина зимой. Думаю, не погрешу против истины, сказав, что в течение многих лет мы с наслаждением смаковали буквально каждый кусочек.
3
Агент по недвижимости (фр.).
4
Необыкновенный (фр.).
5
Англичане (фр.).
6
Хорошо (фр.).
7
Гористый остров в Карибском море, департамент Франции.