Евангелие от смартфона

Тут Верховский закашлялся, и я очнулась. Последний отрезок пути мы проделали молча.

— Так, где-то здесь нас должны встретить, — проговорила Алина, сверяясь с показаниями навигатора.

Она снизила скорость и деревья, казавшиеся ранее сплошным зеленым каноном, приобрели свой обычный вид.

Мы медленно ползли по дороге до тех пор, пока впереди на обочине не показался человек. Рядом с ним я заметила спрятанный в кустах джип.

— Выходим, — приказал мне Верховский.

Алина припарковалась, и мы выбрались на воздух. Я с удивлением поглядывала по сторонам. Кроме автотрассы, проложенной через лес, вокруг ничего не было. Неужели здесь мог притаиться домик олигарха тире больница?

Верховский, отойдя в сторону, о чем-то долго разговаривал с встречающим. Доктор напирал, размахивая руками, тот уклончиво качал головой. Затем оба куда-то звонили и вновь спорили.

Наконец, Верховский подошел к нам.

— Они говорят, что пропустят только одного человека из персонала, — с возмущением сообщил он.

— Ну что ж, Анна помоложе, значит, ей и работать, — спокойным тоном произнесла Алина так, чтобы было слышно встречающему.

Мы погрузились в джип, на заднее сидение Верховский поставил свои сумки, строго-настрого приказав мне смотреть, чтобы там ничего не разбилось, сам уселся рядом с водителем.

Джип плавно тронулся с места. Деревья опять превратились в сплошную зеленую стену, но вскоре машина свернула на боковую дорогу, незаметную за густой зеленью. Если не знать, что она там есть, то пропустить ее ничего не стоит.

Минут пятнадцать неспешной езды, и мы уткнулись в высокий каменный забор. За все это время навстречу нам не попалось ни единой машины.

Наш водитель набрал на мобильнике код, и ворота медленно разъехались в стороны, пропуская машину. Мы обогнули большой тенистый сад и двинулись к гаражу. Покрутив головой, я успела заметить, что возле ворот дежурит пара крепких ребят в бронежилетах, а сад патрулируют охранники с овчарками. А еще в саду стояла очень подозрительная кирпичная беседка, больше похожая на бункер. Домик олигарха тире больница тире крепость?

Из гаража наш путь лежал в пустынный холл, где нас быстро и профессионально обыскали. И также быстро и профессионально проверили наш багаж.

Это был огромный особняк, переделанный под небольшую и, видимо, очень дорогую клинику. Гигантский, богато обставленный холл внизу, оформленный в спокойных тонах. Панорамные окна в два этажа, белый рояль в углу, пальмы в кадках. Наверное, вечерами здесь собирались больные или гости — не знаю, как правильнее их назвать, но сейчас здесь было абсолютно пусто. В глубине холла виднелись двери лифтов, а прямо посередине начиналась роскошная мраморная лестница на второй этаж. Поднимаясь по ней, я беззастенчиво крутила головой, стараясь запечатлеть в голове все мелочи. В конце концов, молоденькой медсестричке, попавшей в столь шикарное место, вполне естественно проявить любопытство.

Лестница привела нас в уютную гостиную с большим балконом, который сейчас был закрыт. От нее в обе стороны расходились широкие коридоры.

— Направо палаты, налево медкабинеты, — шепнул мне Верховский. — Операционная, пара процедурных с диагностической техникой, физиотерапия, и что-то еще, не дали толком посмотреть.

Мы свернули направо. Затормозив у третьей двери, наш провожатый неслышно буркнул пару слов в рацию, и, дождавшись ответа, толкнул дверь.

Это была небольшая комната, напоминающая гостиничный номер.

— Вещи можете оставить здесь, — тычок рации в сторону дивана и шкафа. — Также можно переодеться.

Говорил наш провожатый по-английски с каким-то невнятным европейским акцентом.

— Как он? — быстро осведомился Верховский, ставя свои сумки на диван.

Дождавшись скупого «гуд», доктор кивнул и принялся доставать шприцы и ампулы. Разложил их на журнальном столике, пересчитал, повертел, разве что не понюхал и, наконец, отложил с довольным видом. Накинул на плечи больничный халат и, не застегивая, рванул в спальню, смежную с гостиной. Я тоже набросила халат и направилась следом.

На высокой двуспальной кровати лежал Андрей. Рядом на столике попискивали приборы, от которых к его груди и левой руке тянулись провода. Он спал. В развернутом к дверям кресле сидел еще один бодигард — фактически близнец нашего провожатого, в таком же темном костюме, с рацией в руке и прорисовывающейся под пиджаком кобурой.

Верховский сверил показания приборов, пощелкав тумблерами, затем, словно не доверяя технике, пощупал пульс и, вооружившись фонендоскопом, обследовал сердце Андрея. Он даже как типичный земский врач времен Чехова оттянул веко и заглянул в глаза своему пациенту. Наконец, проверив все, что можно было проверить, Верховский принялся бесцельно кружить по комнате, выписывая восьмерки вокруг кровати Андрея.

— Все в порядке? — спросила я его.

— А? — вскинулся доктор. — Да, вроде все нормально. — Ждем, когда проснется.

Я подкатила к кровати пуфик и уселась рядом с Андреем. Лицо мальчика выглядело безмятежным. Если бы не знать о событиях последних дней, можно было думать, что он просто спит, нормальным здоровым сном, а вовсе не накачан ядреным коктейлем из успокаивающего с восстанавливающим. Я взяла его за руку. Теплая. И мягкая. Верховский при этом хотел что-то предостерегающе каркнуть, но быстро осекся, укоризненно покачав головой.

Я не знала, что мне делать. Мне очень хотелось вытащить Андрея из этой передряги. А еще меня беспокоил Егор. Не знаю почему, но в глубине души начинали собираться нехорошие предчувствия.

Мы так и сидели, слушая мерное попискивание приборов, пока не открылась дверь и с вопросом «скоро?» в проеме возник наш провожатый.

Верховский, приняв важный вид, пустился в долгие рассуждения на медицинские темы. Не забывал он к месту и не к месту вставлять профессиональные термины позаковыристее. Но и охранник был не промах.

— Будите, — не дослушав эскулапа, велел он по-английски. — Мы больше не можем ждать.

Доктор всполошился, словно потревоженная наседка. К медицинским терминам добавились всевозможные «импосибл» и «рискли».

Охранник спокойно выслушал вопли доктора и невозмутимо повторил:

— Будите.

Верховский, застонав почти в голос, отправился за своими ампулами. Вернулся он с наполненным шприцем. Сунув шприц мне, он измерил Андрею давление, вновь оттянул веко и, замысловато выругавшись, поставил укол.

— Минут через десять-пятнадцать должен проснуться, — буркнул доктор.

Я по-прежнему держала Андрея за руку. Именно поэтому я первой и почувствовала перемены — рука, оставаясь теплой и мягкой, больше не походила на безвольную тряпицу.

Вскоре он открыл глаза.

— Андрей, ты помнишь меня? — спросила я, наклоняясь к мальчику. — Я помогу тебе, я вытащу тебя отсюда.

— Помню. Спасибо, — едва слышно прошептал он.

— Благодарить будешь потом, когда все это кончится, — тихо сказала я, радуясь, что парень в норме.

— Это за Нику, — прошептал он. — Спасибо, что помогли вырвать ее из этого мира.

— Да, — сказала я, не совсем понимая, о чем это он. — Мы справились. И сейчас справимся. Ты можешь сесть?

Я осторожно приподняла его за плечи. Верховский, суетившийся рядом, больше мешал.

— Андрей, ты знаешь, чего от тебя хотят? — спросила я.

— Да, — кивнул он.

— Тогда давай договоримся: ни в чем не противоречь им, делай все так, как они просят, и мы выберемся отсюда. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Но не торопись, если не уверен — лучше не действуй, будь осторожен, — наставляла я его.

Андрей улыбнулся. Улыбка получилась грустной.

Верховский протянул парню пару таблеток со словами «это придаст тебе силы». Я налила стакан воды. Андрей пил долго, не обращая внимания на пристальный взгляд бодигарда, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу в дверях. Верховский внимательно наблюдал за действиями Андрея, затем вдруг метнулся в другую комнату и вернулся с еще одним наполненным шприцем.