Страница 14 из 57
Вот это да! Это был настоящий летающий госпиталь. Первый отсек представлял собой реанимацию: к четырем прикрученным к стенкам носилкам была подведена вся необходимая реанимационная аппаратура — приборы искусственной вентиляции легких, подача кислорода и какие-то иные, неопознанные мной медицинские аппараты. Во втором отсеке располагалась полноценная операционная, с застеленным зелеными простынями операционным столом посередине, специальными лампами, аппаратурой для анестезии, реанимационными и хирургическими приборами. Все в полной боевой готовности, как сказал бы опереточный начальник части, хоть сейчас под наркоз и на стол.
Конечно, в последние годы армию перевооружили-переоснастили, вложили большие деньги, но я никак не думала, что настолько большие. Как-то не по чину маленькой воинской части иметь свой летающий госпиталь. Да и зачем?
— И кто же это тут без спроса по военному объекту шляется? — неожиданно раздался за моей спиной добродушный бас. — Военную технику разглядывает? Дисциплину нарушает?
Я повернулась. Передо мной стоял плотный мужичок средних лет с моими туфлями в руке. Летчик?
— Ваша машина? — спросила я.
— Моя.
Достав удостоверение военной прокуратуры (да, есть у меня и такое, взяла именно для подобных случаев), я потребовала журнал полетов.
— Прокурорская проверка, — коротко ответила я на его недоуменно поднятые брови.
Разбирать каракули в журнале было непросто. Я открыла последнюю заполненную страницу и начала отлистывать назад.
— Что вы ищите? — не вытерпел он. — Скажите, я покажу.
— А вы сами как думаете? Что я могу искать? Что тут у вас недавно произошло? — в моем голосе появилась типично казенная сварливость.
— Так бы сразу и сказали, — погрустнел летчик. Сунув мне мои лодочки, он взял журнал и быстро нашел нужную запись.
— Пожалуйста. У меня все заполнено. Вот первый вылет — 14:45, четверг, осмотрены квадраты 21, 22, 23, — он потыкал толстым пальцем в первую запись на странице. — Вот перерыв для отдыха и дозаправки, затем квадраты 23, 24, 25, — палец опустился ниже. — Вот ночные вылеты. Все по регламенту.
Летчик перевернул страницу.
— Пятница. Утренний вылет 7:20, в 9:45 в квадрате 23 взяли объект на борт. У меня все в порядке.
— Взяли объект на борт? — не поняла я. — Какой объект?
Летчик тоже непонимающе уставился на меня. Постепенно удивление в его взгляде сменилось подозрительностью.
— Жалобы на вас, — нашлась я. — Вы уверены, что взяли того, кого нужно?
— Ну уж не знаю, кого им нужно, — сварливо пробурчал летчик. — Кто по лесам бегал, того и взяли. А как звать — нам не говорят. У нас все по номерам.
Он ткнул пальцем в шестизначный номер в журнале:
— Номер видите? Вот его и взяли. Сам Бродский в машине был, он парня в порядок приводил — два раза дефибриллятор включали, он и сдавал парня в лабораторию, он и с Верховским объяснялся. Мое дело сутки над лесом полетать, объект на борт принять, и в лабораторию Верховскому отвезти.
Лабораторию?
Я вообще перестала понимать, что здесь происходит. Или к Андрею Крылову все это не имеет никакого отношения, или его переправили в какую-то лабораторию. Как говорится, одно из двух. Но зачем тогда часть объявила его в розыск как беглеца?
— Журнал я изымаю, — решительно заявила я, засовывая журнал в сумку. — Без возражений.
Летчик сначала дернулся, но, пожав плечами, отступил.
Повидать доктора Бродского теперь я жаждала с большей силой. Решительно спрыгнув на землю — и как только каблуки не сломала — я зашагала в сторону медпункта.
В тесной приемной маленькой больнички пожилая медсестра листала светский журнал и пила чай. На подоконнике бубнил радиоприемник, передавая мировые новости, которые в последнее время становились все хуже. Как будто, триллер или хоррор по радио читали. В Тихом океане бушевал очередной ураган, Европе досаждали пожары, очередной (который по счету за последний месяц?) банкир выбросился с сорокового этажа, член королевской семьи схватил передоз, а начальник управления военной разведки США застрелился, но перед этим поведал о приближающемся конце света.
Я поздоровалась.
— Приема нет, доктор сегодня в городе, — не отрывая глаз от журнала, буркнула медсестра.
Банальность вырвалась сама собой:
— Вы и с больными столь же вежливы или только с проверяющими из прокуратуры?
Помахав удостоверением перед ее носом, я велела открыть все помещения. Тетка залопотала про отсутствие врача, но я с таким ожесточением глянула на нее, что она замолчала и отправилась за ключами.
Хозяйство оказалось небольшим, но любопытным. Лазарет на шесть коек, ныне пустой, изолятор, процедурная и буфет меня не заинтересовали, помещение со сложной медицинской аппаратурой вызвало лишь удивление, зато в кабинете с надписью «Бродский В.В.» я расположилась надолго. Наверняка здесь меня ждет много интересного. И, прежде всего, шкаф с медицинскими картами.
Как оказалось, на всех медицинских картах был проставлен шестизначный индекс. Я нашла номер, записанный в полетном журнале, и достала нужную папку. Это была карта Андрея Крылова. Первая страница показалась мне знакомой. Точно! Ее копия сейчас лежала в моем личном сейфе.
Я пролистала карту. Сначала шли результаты многочисленных анализов: кровь, давление, кардиограмма, энцефалограмма, еще какие-то медицинские параметры — не время сейчас разбирать. Дальше были собраны результаты тестов — непонятная аббревиатура, циферки, значочки-закорючки. Завершало всю эту китайскую грамоту пространное заключение. Я быстро пробежала его глазами, но мало что поняла. Ладно, сейчас некогда, изучим, когда будет возможность.
В папке оставалась последняя страница. И вот тут глаза мои полезли на ло. Это был приема-передачи, иначе и не скажешь. Вверху страницы под пятничной датой красовалась размашистая надпись «переведен в ЦМСЧ 77», за ней следовало краткое «сдал» за подписью Бродского В.В. и не менее краткое «принял», под которым стояла загогулина с расшифровкой «д.м.н. полковник Верховский».
Наугад я вытащила несколько карт и быстро пролистала их. Все то же самое. По мере того, как докторские каракули превращались для меня в осмысленный текст, передо мной вставала ужасающая картина: местный эскулап действительно тестировал новобранцев и вел отбор. Только он вовсе не собирался помочь ребятам преодолеть тяготы службы с помощью достижений современной психологии. Наоборот, он отбирал потенциальных кандидатов для травли и издевательств, которых затем троица садистов Бабай, Дед и Кусок доводили до финиша — побега.
Но зачем? Что за бесчеловечный эксперимент он здесь ставил?
Мои размышления прервал звонок Ганича. Наш гений справился с моим заданием — сравнил данные по побегам в этой воинской части со средним значением по стране. Как я и предполагала, здесь беглецов было намного больше. Ганич назвал фамилии сбежавших за последний год. Я вывалила на стол все бумаги доктора и нашла нужные документы. Как и в случае с Андреем, все беглецы были пойманы на вторые сутки и переведены в ЦМСЧ 77. Однако медицинские заключения у этих ребят были не похожи на записи в карте Крылова: в отличие от этих ребят Андрея Бродский считал абсолютно бесперспективным для дальнейшей разработки. Так вот, видимо, что означал тот вопрос и надпись «проверить» на листке в деле Андрея.
Ну что ж, одной загадкой меньше.
* * *
Я летела по трассе больше сотни. Высокие деревья по обеим сторонам шоссе слились в сплошную зеленую стену, и я чувствовала себя гончей, несущейся по следу в бесконечном зеленом коридоре. Нетерпение гнало меня вперед — ответы были близки, нужно лишь протянуть руку, вернее, доехать. Но, главное, кто оказался прав? Я! Мысленно я погладила себя по голове. Шеф ищет парня в городе, а я найду его там, где никто не ожидает. Только бы найти живым!
ЦМСЧ 77 в узких кругах носила название Санатория и находилась в полутора часах езды от воинской части. Об этом мне рассказал вездесущий Ганич. Поведал он мне и историю Санатория, которая началась во времена Николая II. Тогда заведение являлось больницей для высшего командного состава и русской аристократии. В советский период здесь уже поправляли здоровье заслуженные революционеры и важные советские чиновники. Поговаривали, что попасть в Санаторий было сложнее, чем в знаменитую Кремлевскую больницу, а результаты лечения намного превосходили результаты «Кремлевки» и являлись просто фантастическими.