Непокорное Эхо

Григорий спешно встал, проворно отвязал коня и, потянув его за поводья, спрятался вместе с ним в зарослях густого орешника. Поглаживая Буяна по морде, мужчина подождал, когда незнакомка войдет в лес, а сам замер, внимательно всматриваясь сквозь густую листву кустарника.

Девчушка подошла совсем близко, она показалась барину очень красивой, такой изящной и милой. Смело прошла мимо орешника, держа в руке свой узелок, и совсем не замечала, что за ней давно наблюдают. Молодая особа тихо напевала себе под нос веселую песенку и быстро двигалась в сторону Белогорья.

Барин не удержался, потянул за собой коня и поторопился выйти из своего укрытия. Он резко преградил ей дорогу и громко сказал:

– Стой, стрелять буду!

Вера громко вскрикнула, в испуге отпрыгнула за большую старую березу, спряталась за ней и уже оттуда громко выкрикнула:

– Не подходите ко мне! Или я вас огрею палкой!

– А у меня ружье, – предупредил её Громов.

Карнаухова выглянула из своего укрытия, поняла, что у мужчины нет в руках никакого ружья, мельком посмотрела ему в лицо, заметила, что тот улыбается, и быстро спряталась обратно за дерево. Она понимала, что незнакомец не из простых, а из дворянского рода. Весь разодетый в дорогие одежды: новая рубаха с галстуком, которых простые крестьяне вообще не носили, красивая атласная безрукавка, брюки, сшитые из дорогой материи, на ногах хромовые сапоги, начищенные до блеска. И сам весь выхоленный, а лицо красивое и благородное.

– Выходите, я не обижу вас, – пообещал он.

– Вы кто? – спросила его Вера, с замиранием сердца вслушиваясь во все его слова.

– Человек, – с усмешкой отозвался Громов и пошел к ней, держа коня за поводья.

Но тут Карнаухова выбежала из-за березы, выставила вперед палку и угрожающе заговорила:

– Только троньте меня! Я братьям скажу, они вас прибьют за меня!

– А много у тебя братьев? – с улыбкой смотрел на нее Григорий Владимирович.

– Трое родных и девять двоюродных! – быстро выпалила она.

– Ого! Богато! – согласился мужчина, а сам засмотрелся на девчушку.

Она была хороша собой, видно, что совсем молоденькая, лет четырнадцати – шестнадцати, стройная и изящная, что редкость для сельской местности. Обычно деревенские девушки все пышные, дородные, крепкие телом и здоровьем. А эта мила, нежна, юна и обворожительна. Одета в нарядную цветастую юбку до пят и белую нарядную блузку в мелкий горошек. На грудь спадала длинная пышная коса, которая придавала этой милой особе некой красоты и привлекательности. В руках у нее был небольшой узелок с пожитками или гостинцами. Уже там за березой успела схватить большой сук и выставила его вперед, стараясь защитить себя от нежданного обидчика.

– Не боишься одна по лесу гулять так поздно? – заворожено смотрел на нее Григорий.

– Не боюсь, – уверенно заявила девчонка, а сама медленно пятилась назад.

– А если не секрет, куда и откуда идешь?

– Иду из Воронино домой, никого не трогаю, и вы уходите! – строго смотрели на него черные как уголек глаза девушки.

– Я не трону тебя, – заверил ее барин, с нескрываемым интересом разглядывая ее всю.

А сам решил уточнить:

– А где твой дом?

– В Белогорье.

– Так это же очень далеко! – приподняв брови, смотрел на нее Громов. – Я вот на коне скакал сюда, да и то показалось мне далековато.

– Всего-то десять километров, – выпалила Вера, намереваясь уйти от незнакомца.

– Может, вместе пойдем? – предложил мужчина, а сам с неким интересом наблюдал за ее действиями и не сводил с девчонки своих зорких глаз.

Такой красивой она ему показалась, такой смелой и отчаянной, но в тоже время милой и нежной. Хоть и держала она в руках палку и угрожала ему сейчас, и лицо ее стало строгим и неприступным, но барин понимал, она другая – добрая и беззащитная. А это так, для страху напустила на себя грозности, чтобы защитить себя, свою честь и свою красоту.

– Никуда мы с вами не пойдем! – смотрела на него Карнаухова исподлобья. – Вы идите своей дорогой, а я пойду своей!

– Так дорога у нас одна до Белогорья! – пожимая плечами, ответил он.

– Вот и скачите один! А я шла и дойду без вас! – воинственно отозвалась Вера и тихонько ступила назад.

Громов сделал шаг вперед, но она тут же выкрикнула:

– Стойте там, где стоите! А-то огрею вас палкой! Будете знать, как к девушкам приставать.

– Да я и не пристаю! – в недоумении развел руками мужчина.

– А зачем тогда прятались в кустах? – умным взглядом посматривала на него девчушка.

– Увидел тебя и хотел спросить: куда идет, в столь поздний час, такое милое и юное создание? Вот и спрятался.

– Прячутся только разбойники! Честному человеку прятаться не за чем! – сделала вывод она и вновь шагнула назад.

– Хорошо, я спрятался, чтобы напугать тебя и пошутить, – честно признался Григорий.

– Пошутили?

– Так понимаю… не совсем удачно, – сознался он.

Вера резко повернулась и, прерывая диалог, быстро заспешила по дороге в сторону Белогорья.

Подождав, когда девушка уйдет немного вперед, Громов забрался в седло, сразу пришпорил Буяна и поехал за ней. Какое-то время он держался от нее на расстоянии, только улыбался, рассматривая её стройную и красивую фигуру, но потом решился и стал быстро её догонять.

Карнаухова, заслышав сзади конский топот, испуганно оглянулась и сошла с дороги в сторону. Приподняв подол своей длинной нарядной юбки, она заспешила по густой траве, а сама все озиралась на незнакомца, боясь, что тот может ее обидеть.

Мужчина подъехал ближе, сразу придержал коня, вновь расплылся в улыбке и, глядя на неё, уверенно сказал:

– Я бы рад оставить тебя здесь и уехать, чтобы не мешать идти домой, но уже темнеет. А ночью в лесу очень опасно, ты и сама должна это понимать.

– Я часто хожу здесь и знаю все тропинки и дорожки, – взволнованно отвечала ему Вера. – Так что, бояться мне здесь нечего.

– Я мужчина и волнуюсь за тебя, – пытался объяснить барин.

– Откуда я могу знать ваши намерения?

– Намерения у меня самые добрые: я просто решил прокатиться на коне, заехал слишком далеко и встретил здесь вас, милое создание.

– И вы хотите сказать, что вам тоже надо в Белогорье?

– Я там живу.

– Вы живете в Белогорье?! – еще больше удивилась Вера и приостановилась.

– Да, – добродушным голосом отозвался Громов.

Высокий, статный красавец мужчина, с красивой аккуратной бородкой, и эти усы так шли ему, и девушка не могла этого не заметить. Его выразительные голубые глаза весело смотрели на нее из-под темных густых бровей, а на лице блуждала улыбка.

Карнаухова не раз бывала в барском доме по просьбе маменьки или самой барыни, когда относила ей готовое шитье, и знала, и видела, как одевались знатные особы. Она оглядела его с головы до ног, а сама понимала, что не местный, но залюбовалась его благородной внешностью, а чьих будет, догадаться не могла.

– Я знаю в нашем селе всех, но вас там не встречала! – заявила она, глядя ему прямо в глаза.

– Когда я уехал из Белогорья, ты была еще совсем маленькой, – поспешил пояснить он, наблюдая за ее реакцией.

– И чьих вы будете?

– Громов я, – простодушно отозвался он, а сам с улыбкой смотрел в её растерянные глаза.

Вера часто заморгала своими длинными ресничками и в недоумении переспросила:

– Вы хотите сказать, что вы сын Владимира Петровича и Анны Федоровны?!

– Да, я их сын. И зовут меня Григорий Владимирович или просто Григорий.

– Так вот вы какой! – ответила она и окинула его своим оценивающим взглядом. – И чего же вам не сидится дома? Мчитесь тут, людей пугаете! Сидели бы возле папеньки и маменьки, они вон как по вам соскучились!

– А откуда ты знаешь, как они по мне соскучились?

– Знаю! – выпалила девушка и, повернувшись, снова пошла по дороге вперед.

Уже заметно темнело, и надо было добраться до села, пока на землю не опустилась ночь.

Григорий хлестнул коня, быстро догнал свою незнакомку и поехал рядом с ней. Какое-то время они молчали, Карнаухова спешила скорее отвязаться от назойливого барина, а мужчина боялся оставить эту юную особу одну в темном лесу. Вера изредка поглядывала на своего попутчика, но делала вид, что совсем не хочет с ним разговаривать, и уверенной походкой шла дальше.