Страница 8 из 19
В октябре 1922 г. в качестве представителя Русской академической группы в Чехословакии Д.Д. Гримм принял участие во Втором съезде русских академических организаций за границей, проходившем в Праге. По его итогам профессор был избран в состав правления Союза русских академических организаций за границей[126]. На этом съезде, кроме прочего, было решено создать в чехословацкой столице Русский институт. Он начал свою работу ровно через год, и Д. Д. Гримм принял в ней участие в качестве приглашенного лектора. В функции института входило осуществление научно-исследовательской и просветительской работы. Первое направление предусматривало проведение научных мероприятий и публикацию результатов исследований, второе – устройство популярных лекций для русской и чешской аудитории[127]. В феврале 1924 гг. Д.Д. Гримм прочел публичную лекцию «Русские конституционные учреждения», а в марте – «Государственная дума и Государственный совет»[128]. Тексты их, увы, обнаружить не удалось.
Но едва ли не самой яркой страницей пражского периода жизни Д.Д. Гримма стала его работа на Русском юридическом факультете. В октябре 1921 г. в Праге возникло гуманитарное отделение Высших русских дополнительных курсов, призванное организовывать специальные занятия для русских студентов Карлова университета. Его председателем стал профессор П. И. Новгородцев, а секретарем – профессор Н.Н. Алексеев. В начале 1922 г. гуманитарное отделение было разбито на секции – историко-филологическую и юридико-экономическую. В последней секции начал преподавать Д.Д. Гримм[129]. Тогда же возникла мысль о преобразовании юридико-экономической секции в самостоятельное высшее учебное заведение. Так 14 февраля 1922 г. было принято решение о создании Русского юридического факультета, торжественное открытие которого состоялось 18 мая 1922 г.[130] Его основатели подчеркивали, что в СССР были уничтожены все правовые основы и прекратилась подготовка юристов. Получение профессионального образования русскими студентами в зарубежных университетах не в силах заменить обучения национальному праву. Поэтому в основу организации факультета был положен университетский устав от 23 августа 1884 г., а следовательно, подготовка специалистов по дореволюционным учебным программам. Эмигранты верили, что выпускники факультета в будущем вернутся в новую демократическую Россию, где смогут использовать полученные ими знания[131]. П. И. Новгородцев в приветственной речи 18 мая 1922 г. как раз говорил об этом: «…Открытие Русского юридического факультета есть ставка на Россию, на ее будущее и, наконец, ставка на право»[132]. Однако ориентация на дореволюционную университетскую культуру, соединенная с уверенностью в скором возвращении домой, породила немало трудностей. Главная из них заключалась в том, что юридическое образование, базировавшееся на национальных традициях, за рубежом не сможет быть равноценным получению знаний в местных высших школах. Дипломы факультета не могли быть признаны вне эмигрантской среды. Философ Н. О. Лосский в своих воспоминаниях приводил пример, как один из выпусков факультета организовал краткосрочные малярные курсы. После их окончания дипломированные русские юристы поехали в разные страны, главным образом во Францию, где стали ремесленниками-малярами[133].
Первым деканом факультета стал профессор Павел Иванович Новгородцев (1866–1924). Гримм получил кафедру римского права и, помимо того, в декабре 1923 г. возглавил созданное Общество правоведения и общественных знаний. Он начал читать студентам курс истории римского права и догмы римского права[134]. Новгородцев был тяжело болен и 23 апреля 1924 г. скончался. Давиду Давидовичу суждено было стать его преемником. Он был избран деканом факультета 27 мая 1924 г. и впоследствии, в 1925 и 1926 гг., переизбирался на этот пост. В пражской эмигрантской среде он считался живым воплощением университетских традиций. Именно он, наряду с А. А. Кизеветтером, М.М. Новиковым и Е.В. Спекторским (двое последних также были бывшими ректорами – Московского и Киевского университетов соответственно), был одним из инициаторов празднования Татьянина дня в 1925 г.[135]
Д.Д. Гримму предстояло руководить Русским юридическим факультетом в весьма непростой период. Ввиду невостребованности дипломов число желающих учиться русскому праву по дореволюционным образцам стремительно падало. Известны обращения Гримма к К. Крамаржу с просьбой помочь трудоустроиться русским студентам, оказать визовую поддержку для выезда из Чехословакии[136]. Другой проблемой для факультета стало сокращение финансирования со стороны чехословацкого правительства. Все это породило постепенное свертывание деятельности факультета. В 1925 г. на первый курс было принято 54 студента, а с 1926 г. набор был и вовсе прекращен. Последний выпуск был запланирован на весну 1929 г.[137] На годичном акте 18 мая 1927 г. декан Гримм с горечью произнес: «Культурная работа на наших глазах обрывается, и вновь судьба нам напоминает, что – пока не будет великой России – мы осуждены на жизнь и скитания в роли вечных Агасферов, которые никому не нужны, и которых никто понять не желает, да и не может по-настоящему понять»[138].
Не видя перспектив и дальше оставаться в Праге, Гримм стал искать новое место работы. Здесь следует сказать, что еще в 1920 г. ему, благодаря хлопотам профессора-юриста Игоря Матвеевича Тютрюмова (1855–1943), пришло приглашение из Тартуского университета. Находясь в Хельсинки, Д.Д. Гримм получил известие, что Совет университета 14 апреля 1920 г. избрал его ординарным профессором римского права, а 1 июня 1920 г. министр народного просвещения Эстонской республики утвердил его в этой должности[139]. Новость для ученого оказалась совершенно неожиданной. В тот момент он еще надеялся на свержение большевиков и принимал активное участие в общественной деятельности. Поэтому от любезного приглашения пришлось отказаться: «…я никогда не изъявлял согласия на избрание меня профессором Дерптского университета (подчеркнуто в оригинале – М. К.), <…> я лишен возможности принять названную должность, о чем я уведомил профессора И. М. Тютрюмова, которому я подробно об этом написал. Принося университету благодарность за оказанную мне честь, могу лишь выразить сожаление по поводу прошедшего недоразумения, к которому я не подавал повода»[140]. Теперь же, семь лет спустя, Д.Д. Гримм вернулся к эстонскому предложению.
О его назначении в январе 1927 г. вновь ходатайствовал И. М. Тютрюмов, который писал декану юридического факультета, что «Г[осподин] Гримм по справедливости считался лучшим романистом в России… Он известен и своими научными трудами по истории и системе римского гражданского права»[141]. В начале 1927 г. Д. Д. Гримм согласился занять вакантную кафедру римского права на юридическом факультете Тартуского университета, в стенах которого когда-то началась его преподавательская карьера. «…Я с благодарностью принимаю избрание меня ординарным профессором на вакантную кафедру системы римского права в Дерптском университете», – писал он в Эстонию 29 января 1927 г.[142]15 марта 1927 г. Совет Тартуского университета избрал Гримма ординарным профессором, а 28 марта министр приказом № 32335 утвердил его в этой должности с разрешением в течение 5 лет вести занятия на немецком и русском языках, поскольку профессор совершенно не знал эстонского языка[143]. В начале сентября 1927 г. Д. Д. Гримм, его жена Вера Ивановна, сын Иван с супругой Марией Владимировной и сыном Константином, а также няня Степанида Кузьминична Кузьмина, служившая в доме профессора свыше 30 лет и добровольно последовавшая за его семьей в эмиграцию, прибыли в Тарту[144].
126
Ковалев М.В. «На этих съездах мы растем и в своих, и в чужих глазах». Из истории научных коммуникаций русской эмиграции (1921–1930) // Россия XXI. 2013. № 5. С. 87.
127
Ковалев М.В. Русский институт в Праге (1922–1938 годы) // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер. История, филология. 2017. Т. 16. № 1. С. 121–134.
128
Slovanská knihovna v Praze. Trezor. А. V. Florovskij. T-FLOR. Krab. IV. Přednášky v ruských emigrantských institucích v Praze; Лекции Русского института // Огни. 1924. 11 февраля. № 6; Kronika kulturního, vědeckého a společenského života ruské emigrace v Československé republice. Praha, 2000. T. I. S. 140, 142.
129
ГАРФ. Ф. 5765. On. 1. Д. 4. Л. 25 об.; Отчет о состоянии и деятельности Русского Юридического факультета в Праге за 1926–1927 учебный год. Прага, 1927. С. 8.
130
Литература о Русском юридическом факультете ныне обширна. См. подробнее: Стародубцев Г. С. Международно-правовая наука российской эмиграции (1918–1939). М., 2000. С. 67–87; Ганин В.В. Профессура и студенчество Русского юридического факультета в Праге (1922-1930-е гг.) // Юридическое образование и наука. 2005. № 3. С. 37–43; Михалъченко С. И., Пономарева В.П. Русские юристы в эмиграции в 1920-е годы (по неопубликованным материалам) // Ученые записки Орловского государственного университета. Сер. Гуманитарные и социальные науки. 2012. № 1. С. 110–114; Михалъченко С. И., Ткаченко Е.В. Преподаватели-обществоведы на Русском юридическом факультете в Праге в 1920-е годы // Учитель истории в социокультурном пространстве Евразии в конце XX – начале XXI вв. Казань, 2016. С. 57–63; Михалъченко С. И. Фонд Русского юридического факультета в Праге в Государственном архиве Российской Федерации // Вестник архивиста. 2017. № 2. С. 185–196; Соловьев А.В., Сытин А.Г. П.И. Новгородцев и Русский юридический факультет в Праге // Философия политики и права. 2016. № 7. С. 350–358 и др.
131
Открытие Русского юридического факультета в Праге // Студенческие годы. Прага, 1922. № 1. С. 23; Отчет о состоянии и деятельности Русского юридического факультета в Праге за 1923–1924 учебный год. Прага, 1925. С. 10–11; Отчет о состоянии и деятельности Русского Юридического факультета в Праге за 1926–1927 учебный год. С. 8; Евсеева Н.В. Эмигрантская и советская школа 20-х гг. (опыт сравнительной характеристики) // Новый исторический вестник. 2001. № 3. С. 29–42.
132
К открытию Русского юридического факультета в Праге: Речь декана юридического факультета профессора П.И. Новгородцева // Студенческие годы. Прага, 1922. № 2. С. 23; Отчет о состоянии и деятельности Русского юридического факультета в Праге за 1926–1927 учебный год. С. 9.
133
Лосский Н. О. Воспоминания: Жизнь и философский путь. Мюнхен, 1968. С. 223.
134
Гримм Д.Д. Лекции по истории римского права. Прага, 1923. Вып. I–III; 1924. Вып. IV; 1925. Вып. V; Он же. Лекции по догме римского права. Вып. 1: Введение и общая часть. Прага, 1927.
135
См.: Ковалев М.В. Исторические праздники русской эмиграции как способ сохранения коллективной культурной памяти // Диалог со временем. 2008. № 25/2. С. 132–133.
136
Archiv Narodmho muzea. F. Karel Kramar. Kart. 19. Inv. c. 961. 2-5-703-
137
Andreyev С., Savicky I. Russia Abroad: Prague and the Russian Diaspora, 1918–1938. New Haven – L., 2004. P. 91.
138
Отчет о состоянии и деятельности Русского юридического факультета в Праге за 1926–1927 учебный год. С. 3–4.
139
Rahvusarhiiv Tartus. ЕАА. 2100.2.150.3а,4.
140
Rahvusarhiiv Tartus. ЕАА. 2100.2.150.6
141
Rahvusarhiiv Tartus. ЕАА. 2100.2.150.15.
142
Rahvusarhiiv Tartus. ЕАА. 2100.2.150.12.
143
Rahvusarhiiv Tartus. EAA. 2100.2.150.19 p. Свои исследования в эстонский период жизни Д. Д. Гримм будет публиковать в основном по-немецки: Grimm D. D. Zur Frage über den Begriff der Societas im klassischen römischen Rechte // Acta et Commentationes Universitatis Tartuensis (Dorpatensis). Tartu, 1933. B. Humaniora. T. XXX. P. 1–87; Eadem. Die sociologischen Grundlagen des römischen Besitzrechts // Studi in onore di Salvatore Riccobono nel XL a
144
Rahvusarhiiv Talli