Страница 10 из 22
Домой поехал поздно.
По дороге купил большой арбуз килограмм на двадцать. То есть заплатил я за все двадцать три, но что меня обвесили — не сомневался.
Пока рулил, размечтался о счастливом вечере с моей подругой, о воплощении замыслов с ананасами или с клубникой в сливках. Главное, как-то согреть продукты перед использованием, чтобы не из холодильника.
А то мне ещё проблем не доставало. Хотя, как я читал у Маши, холодные продукты возбуждают гораздо сильнее тёплых. Мозг рисовал картинки во всех подробностях: и процесс нанесения пены из взбитых сливок на определённые участки тела, и оформление ягодами, и нежный сливочный вкус, и собственные ощущения. И её губы и язычок…
Вести машину становилось всё труднее, я не мог сосредоточиться на дороге — воображаемый язычок, слизывающий с меня сливки с клубникой, затмевал всё остальное. Мне даже пришлось остановиться у обочины, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок. Опять попал в пробку, только уже в самом центре.
Наконец добрался до дома.
Каково же было моё удивление, когда, войдя в квартиру и приняв душ, я не обнаружил ни сливок, ни клубники, ни банки с ананасами.
На вопрос, где всё это, девочки удивлённо переглянулись и сообщили, что съели клубнику со сливками ещё в обед, а ананасы прикончили буквально перед моим возвращением.
========== Часть 11 ==========
Усталость и апатия накатили практически одновременно, а завтра в горы. Нет, если немедленно не лягу, то на Шымбулак подниматься будет некому. Сейчас не сезон, снега нет, но гостиница работает, можно остаться дня на три. Отпуск у меня или как? Когда ещё удастся вот так, вдвоём с Машей, оказаться в этих местах.
Я одёрнул сам себя. Что за мысли, с чего вдруг последний отпуск? Пашка растёт, уже мужик, с ним с каждым годом всё легче. Будем ездить втроём, с сыном. Семья мы, в конце концов, или нет?
Я люблю Павлушку. Жаль, на Андрея пацан похож, не на Машу. Сколько раз просил её родить следом, чтобы разница у детей маленькая была. Не хочет. Наверно, потому что любит его, Андрея в смысле. Я ещё о чём-то думал, но мысли ускользали, а потом и вовсе уснул.
Разбудила нас Надя, она постучала в двери и сразу вошла.
— Маша, Дима, ну совесть есть? Шесть часов уже, светло, а вы как два сурка. Мы же не успеем.
— Куда не успеем?
— Мы сегодня едем или нет?
— Мить, что она хочет? — Мария оторвала голову от подушки и смотрела на меня полузакрытыми глазами.
— Едем на Шымбулак?
— На машине? Я в машине посплю, — проговорила Маша и снова устроилась на подушке.
— Нет, на машине до канатной дороги, а потом почти полетим! Девочки, вещи на три дня с собой, тёплые — обязательно. Маш, мои сложишь, я сейчас созвонюсь с ребятами и договорюсь о встречах.
— Митя! А поспать! Я так хочу спать.
— Спать будешь дома, собирайся.
— Дома, дома… Я спать уже, похоже, вообще никогда не буду. — Она поднялась с кровати со слезами на глазах.
Я её не понял — нашла же повод для расстройства! — но ничего говорить не стал, отправился в душ. Кофе Маша сварила только мне и Наде, сама пить не захотела. Тоже что-то новенькое.
***
Путешествие было незабываемым. Сколько раз я поднимался в горы — не сосчитать. И здесь, и на Кавказе, и на Алтае. А каждый раз это праздник души, неповторимость, мощь и красота, величие природы.
Осень уже принялась за своё дело, переводя зелень в охру. Пусть не везде, пусть местами, но буйство красок просто поражало.
Пока озирались вокруг, мне позвонил Володя, друг Ерлана, и перенёс встречу на вечер. Ну что ж, вечер так вечер, так даже лучше. Сказал девочкам, что у нас есть время погулять, и мы направились к плотине. Вот откуда вид невероятный. Каток Медео как на ладони. Плотина — граница между миром цивилизации и дикой природы. Всего пару шагов от дороги — и забываешь, что такое асфальт. Есть только ты и вечность.
Мои девочки резвились, как дети. Охали, ахали, показывали пальцем то на гостиницу, то на горы, то сожалели о выгоревшей горе Махнатке. Фотографировались у входа на высокогорный каток.
Наконец мы подошли к плотине и знаменитой лестнице. Гигантское сооружение, имеющее три последовательных уровня высоты. Специальное водовместилище за плотиной позволяет удерживать более шести миллионов кубических метров воды. И вот лестница, поднимающая нас на смотровую площадку по самому верхнему краю сооружения. Восемьсот сорок две ступени по дороге к небу.
Поднимались с остановками, отдыхали. Маша пила воду, уставала больше обычного, но возвращаться вниз не хотела. Упрямая. Я спрашивал, не заболела ли? Отвечала, что здорова.
Когда мы были здесь прошлый раз, то бежали за ней наперегонки. Опять вспомнил Андрея. Неужели он так и будет стоять между мной и Марией? Живой, мёртвый ли — но третий. Надо распутать это дело. Узнать правду и поставить точку. Тогда можно будет жить дальше без оглядки на него.
— О чём задумался, Мить? — Маша присела рядом на гранитное ограждение и положила голову мне на плечо.
— Вспоминаю.
— Мить, ты вчера обиделся, что мы съели ананасы без тебя, так давай купим ещё, и ешь сколько хочешь.
— Вот ты дурында! А ещё автор кулинарной эротики.
— Ты читал? — она вспыхнула и зарделась.
— Маш, я всегда читаю, если вижу текст. Кстати, мне понравилось. Надо будет ознакомиться, и я даже не прочь поэкспериментировать.
— Митька, ну ты и извращенец!
— Я?!
— Ты!
— Ага, пишешь порно ты, а извращенец я?
— Кстати, знаешь, у моего романа есть постоянные читатели, мы подружились и переписываемся в сети. Один даже писатель-романист. Представляешь?
— Тебе мужа-журналиста мало, так на писателя-романиста потянуло?
— Ну что ты издеваешься? Может, во мне талант погибает!
— В тебе ничего не погибает, просто ты в своё кулинарное шоу эротику с порно добавила. Народ это любит. Можешь издаваться, я помогу.
— Мить, а этот писатель тоже говорит, что мне издаваться впору.
— Ну, значит, будешь, вот только домой вернёмся.
— Митька, как же я тебя люблю, ты бы только знал!
— Маш, главное, чтобы Ты знала, как Ты меня любишь. Давай попросим Надю нас сфотографировать? Память будет, Павлушке покажем, родителям.
— Давай.
Мы фотографировались, смеялись, шутили, и проблемы казались такими далёкими.
Но всё хорошее заканчивается. Мы спустились с плотины, загрузились в вагончик канатной дороги и поехали к месту нашего трёхдневного проживания.
Девочки устали от прогулки на свежем воздухе и сразу после ужина завалились спать. Я же отправился на встречу с одним из фрирайтеров.
Договорились встретиться в баре.
Володя подошёл, сел рядом, представился. Он сходу по внешнему виду вычислил меня, а я — его.
— Дима, давай на ты и без диктофона. Что знать хочешь? Ты, прежде чем спрашивать, усвой, что помочь я помогу, но свидетелем не буду. Просто я Ерле обязан. Он меня в своё время живым из снега откопал, а я ему тем же отплатить не смог. Видишь ли, лавина непредсказуема, быстра и опасна. Возникает внезапно там, где и предположить было трудно. Просто попал на слабое место, и она пошла как цепная реакция, сметая всё. Не разбирая, живое перед ней или нет.
— То есть крикнул, кашлянул, аукнул?
— Нет, Дима. То, что громкие звуки в горах вызывают лавины — миф. Такое может быть только в кино. По крайней мере, мы, профессиональные лавинщики, никогда не сталкивались с тем, чтобы лавина сходила от крика, звуковой волны, даже низко летящего вертолета. Этого всего мало. Требуется действительно очень сильный звук — например, бомба, разорвавшаяся поблизости, выстрел в снег. Понимаешь?
Я задумался, моя теория не подтверждалась. А он продолжал:
— Лавины в нашем регионе идут с декабря по апрель. Однако бывает и так, что первые лавины сходят уже в ноябре, а последние — в мае. Существенно всё: и высота снежного покрова, и частота осадков и их интенсивность, и солнечная радиация, вызывающая перекристаллизацию снега. Если ты думаешь, что рассылка МЧС-извещений об угрозе уменьшает количество любителей «дикого» снега, то ты ошибаешься. Только в Алматы фрирайдеров более двухсот человек. А к нам ещё и едут.