Страница 5 из 9
В то же время следует отметить, что развивается рефлексивность теории социально-культурной деятельности как принцип, выраженный в сознательном контроле над познанием, и форма научного самосознания, направленная на анализ уже достигнутых знаний и механизмов его формирования7. При этом рефлексивные установки распространяются на всю «знаниевую цепочку», начиная от фактологического Монблана до структурных компонентов теорий, её статусных характеристик. Но констатировать достаточную реализацию критико-рефлексивной, рефлексивно-аналитической, эвристической функций научной рефлексии преждевременно. Рефлексивные механизмы теории социально-культурной деятельности еще не сформированы. Мы не можем назвать критерии истинности и нормы обоснования исходных посылок научного рассуждения, не определены приемы и показатели объективной оценки деятельности научного сообщества по развитию знаний.
Новые постановки и решения проблемы реальности, изучаемой теорией социально-культурной деятельности, связаны с проблемой статуса теоретического объекта. Как показал ретроспективный анализ, динамика предметной области теоретического осмысления социально-культурной деятельности «пульсирует» от предельно широких до предельно узких описаний феноменов данного вида деятельности. Один из аспектов динамики зафиксировал Н. Н. Ярошенко, проведя анализ изменений классификационных признаков, применяемых для библиотечно-библиографического описания печатных изданий (книг, статей, методических материалов). Выявленное им несовпадение «классификации наук» и «библиотечно-библиографической классификации» правомерно ставится в зависимость от этапов развития предметной области. Нельзя не согласиться, что в генезисе теории социально-культурной деятельности мы переходим «от общей философско-методологической оценки теории внешкольного образования к обозначению её преимущественно прикладного характера, а затем вновь от прикладной направленности к выделению общего, социального и культурного значения и смысла воспитательной деятельности в социально-культурной среде»8. Мы не являемся и сторонниками отнесения социально-культурной деятельности только к предмету социологии9. Синергетическая методология требует увидеть напряжения «бифуркационного свойства в рамках методологического соотношения «практика – теория»10. Несогласие вызывает имманентное исключение изменений в процессе самоорганизации теории под влиянием «вызовов» практики соцокультурных трансформаций, а также при акценте на историко-культурную преемственность теории и практики социально-культурного воспитания в России, игнорирование методологических стандартов российской науки и ориентаций российского менталитета. Поэтому выводы автора нуждаются, на наш взгляд, в некоторой конкретизации. Используемый нами принцип дополнительности не умаляет общего восприятия динамики предметной области «предельно широкое описание феноменов социально-культурной педагогики, как особой антропологической реальности; – узкое рассмотрение предмета социально-культурной воспитательной теории на уровне собственной институциональной деятельности, прикладного значения, средств, методик; – расширение предметного поля за счет включения в сферу педагогической рефлексии весьма вариативных и дифференцированных феноменов социальной активности»11.
Признавая значимость подобного рода анализа и правомерность констатации наличия множества педагогических проблем в русле процесса социально-культурной деятельности, мы, вместе с тем, обращаем внимание на несводимость проблем социально-культурной деятельности к предметному полю педагогики или социально-культурной педагогики, теории социально-культурной деятельности к социально-культурной воспитательной теории, и – самое основное – расширение предметного поля вариативных и дифференцированных феноменов социальной активности требует не только педагогической, но и культурологической рефлексии.
Актуальность изучения феномена социально-культурной деятельности и её многогранность, вариативность, интегрированность в различные сферы жизнедеятельности предопределила повышенный интерес со стороны ряда научных дисциплин – социологии, культурологии, педагогики, психологии, а также политологии, юриспруденции и других общественных и гуманитарных наук. Каждая из этих дисциплин выделяет в социально-культурной деятельности свое предметно-проблемное поле и строит категориальный каркас, позволяющий создать научную картину деятельности с присущими ей системой теоретических представлений и методологическими основаниями. Проблемная ситуация вызвана тем, что особый статус всеохватывающего, но эмпирически трудно фиксируемого и многофункционального феномена социально-культурной деятельности, к сожалению, придает языку исторически сложившихся научных направлений полисемическую значимость. Терминологическая пестрота становится одним из «идолов рынка» (по терминологии Ф. Бэкона) в теоретическом осмыслении единого реального процесса, мешающих найти общий язык представителям сосуществующих научных дисциплин, хотя возникли и разные дисциплинарные подходы к социально-культурной деятельности, и бум «пограничных» исследований. Только культурология в союзе с социальной антропологией и рядом других областей гуманитарного знания способны реализовать принципы универсализма, холизма, интеграции, адаптации и культурного релятивизма.
Поиск мировоззренческих оснований теории социально-культурной деятельности, разработка новых методологических регулятивов, разработка нормативов предметной деятельности составляют содержание рефлексивно-методологического анализа, выходя за границы предметного поля собственно педагогики, и вступают в междисциплинарную область. Это проистекает из трансформации феномена «социально-культурная деятельность», инновационных изменений его содержательных, пространственных и временных характеристик. Это – не простой терминологический спор. Не ответить на вопросы о содержании и объеме понятия «социально-культурная деятельность» – значит «управлять тем, не знаю чем» (В. В. Туев) и готовить специалистов неизвестно для чего. При этом мы несколько отступаем от содержательных элементов понятия «социально-культурная деятельность», выделенных Ю. Д. Красильниковым (социально-культурная деятельность – это и общественная практика, и учебный предмет, и отрасль научных знаний), и акцентируем внимание не на триаде, а на диалектике теории и практики, на динамике практики и её отражении. Как мы полагаем, это целесообразно в том плане, что позволит соотнести две системы – объективно-реальную и теоретическую, – объяснить закономерности эволюции теоретической системы, выявить её перспективы и тем самым обнаружить статусные позиции.
Прежде всего мы исходим из имманентности социально-культурной деятельности всем общественным системам, признавая её необходимым механизмом эволюции и средством целенаправленных трансформаций. При субстратном подходе обнаруживается многообразие субъект-субъектных отношений, взаимодействие которых обусловливает свойства социокультурной системы.
Субстратом социокультурной системы является homo culturalis, целенаправленная деятельность которого порождает все изменения в социуме и его культуре. Результаты познания элементарно-субстратных взаимодействий становятся основами разработки технологий социально-культурной деятельности. Поэтому определения авторов, разрабатывающих педагогический подход к исследованию социально-культурной деятельности (по мнению Ю. Д. Красильникова, социально-культурная деятельность есть ориентированная на человека деятельность воспитательная, раскрывающая его духовный потенциал), наполняются дополнительными смысловыми характеристиками: эта деятельность направлена на «активное функционирование личности в социальной среде», на то, чтобы индивид научился выбирать адекватные формы участия в социально-культурных процессах (Т. Г. Киселева, Ю. Д. Красильников), способствует формированию социально-культурного статуса. Последнее дополнение побуждает Ю. Д. Красильникова выделить экономический, гуманитарный, организационно-управленческий аспекты, в которых проявляется природа и назначение социально-культурной деятельности. Это, на наш взгляд, уже уводит педагогику в межпредметную область. В высшем значении воспитание – и это принимается отечественной культурой – означает научение, обучение всему нужному, полезному (В. Даль). В качестве нового социального заказа социально-культурной деятельности выступает «полезность знаний и умений, реализуемая в большом числе полезных нововведений (инноваций) – от технологических до управленческих, культурных и социальных»12.
7
Каширин В. П. Методология науки. Красноярск: Красн. аграр. ун-т, 2007. 147 с.
8
Ярошенко Н. Н. История и методология теории социально-культурной деятельности: учебник. М.: МГУКИ, 2007. С. 109.
9
Там же. С. 112.
10
Там же. С. 113.
11
Там же. С. 114.
12
Культура и этика меняющегося мира: кол. монография; отв. ред. Ю. Н. Москвич. Серия: Библиотека актуальной философии. Вып. 6. Красноярск: Литера-принт, 2009. С. 253.