Страница 2 из 6
Готовы к трофеям хорватов ягдташи
А мы не волнуемся, зная что скоро
Ударят им в тыл подоспевшие Наши
Зеленые фуражки, собачьи клыки и Ваффен СС
Подвигу сотрудников школы служебного собаководства и другим бойцам, Отдельной Коломыйской пограничной комендатуры, в бою под Легедизино, в июле 1941-го года посвящается.
Зарей кровавой Сорок первый год
Зажег костер огнем Валгаллы алым
И закаляя меч, окалиной ссыпаясь,
Сгорали миллионы душ в котлах Ваала
Бежали армии, стрелялись генералы
Горели танки, лопались упряжки
Но тормозили орды Европейцев
Там, где в стоят Зеленые фуражки
Взяв некогда Варшаву и Париж
Пройдя Европу с боем до Эллады
Эсэсовцев отдельный лейбштандарт
В который раз, сметает все преграды
Пять тысяч золингеновских штыков
Сто танков с крупповской броней
А там всего пятьсот Иванов
Раздавим их и будем под Москвой
И вот атака, панцеры рычат
ЭсЭс вперед, арийцы побеждают
Но огрызаются окопы погранцов
Сорокопятки танки подбивают
Задорно Дегтяри кладут пехоту
Эсэсовцев, как в тире выбивают
А в поле черные дымы стоят
Уже пол сотни панцеров пылают
И группенфюрер в бешенстве кричит
Вернуться в строй и снова все в атаку
А кто назад попробует бежать
Тот будет мной расстрелян как собака
И ведь накаркал Йозеф Дитрих Зепп
Из леса серой грозною волной
Навстречу атакующим шеренгам
Проводники своих собак вели на бой
И штурмбанфюрер лез, визжа на танк
Спасая от клыков арийский афедрон
И гибли псы врагам вгрызаясь в глотки
Под пулеметным гибельным свинцом
Лежит в траве зеленая фуражка
И наступила тишина вокруг
И рядом серым холмиком печальным
Лежит врагом убитый верный друг
На этом месте обелиск стоит суровый
Напоминает он об этом жарком дне
Тут не прошли ЭсЭс, застряв на две недели
А это очень много на войне
Эхо войны в пещерах
К главе ПОДЗЕМНЫЕ И МОРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ.
(Фантазия на тему Африканских снов VII)
Пять мирных лет на век один
Дано увы планете этой
И плавит всех войны горнило
И офицеров и поэтов
Война идет в лесах и в небе
В морях, в пучинах океанских
И даже в тишине пещер
Горят боёв протуберанцев
Дамасской стали четким звоном
Звучат в капели сталактитов
Секрет забытых гарнизонов
Судьба солдат давно убитых
Сколь тайн хранятся в лабиринтах
Находок страшных иль завидных
Шлем сарацина трехсотлетний
Иль Виккерс с полотняной лентой
Хранят пещеры тлен веков
И взгляд невольно ищет в тишине
Иль зелень гильзы стреляной в углу
Иль роспись неолита на стене
Марсельский гамен
Торговок гомон, чаек крик
буксир сиреной разгоняет
Корицей, морем и вином
Марсельский порт благоухает
В закат уходит Каннебьер*
А на причале в полудреме
Марсельский записной Вольтер
С пастиса* пинтой во флаконе
Дни тут прошли или века
Ведь он со временем по свойски
На мир взирает с высока
С усмешкой, но по философски
Послесловие:
Каннебьер - улица в Марселе, один из символов города
Пастис - анисовая водка
Алая амазонка
Под гром орудий и трезвон булата,
Сквозь дым пороховой узрел пиит,
Как всадник в красном доломане
Стрелой стремительной летит.
Араб изящной инох`одью
Летит, почуяв шенкеля.
Вдруг вражья пуля на излете
Сшибает кивер у гонца.
И, чу, свершилось будто чудо -
Пред нами девица-краса,
Отвагой дерзкою сияют
Её зеленые глаза
Но ближе все гудит погоня,
Похоже будет камуфлет.
Но вдруг в руке её лилейной
Блеснул двуствольный пистолет...
Дуплет и нету двух улан
Еще дуплет и снова в цель
И вот расстроена погоня
И вон спешит она отсель
Но штуц`ера кавалергардов
Кончают бой своим свинцом
И тишина над полем брани
Погони нету за гонцом
В закат умчался к горизонту
Блеснув улыбкою корнет
И вьется сзади красный ментик
Как амазонки алой след
Танка-анонс к моно-спектаклю «Мэтэдзаси»
Шелест бамбука
Опять шепчется с луной
А одинокий танк
Продолжает путь воина
Императору банзай
Касание веера, может быть подобно стали,
Коль самурай своею честью дорожит.
И шум бамбука будет громче лязга гусениц.
Мэтэдзаси сверкнет, блестя, как роса на сакуре,
Справедливость и честь сольются в огне,
И в лунный свет уйдут танкист и танк.
Ода танкиста на занятия по пилотированию самолета Ли-2
Зачем учили нас летать
На поршневой унылой тяге?
Не доросли ведь до небес
Мы сухопутные бродяги.
Нам ближе дизель и броня,
Чем весь эфир высотных вЕтров.
Не нужен в танке парашют,
Считают клиренс в сантиметрах.
Любого ероплана нам
Милей засада в капонире.
Так нет, подняли в небеса
И вот висишь как муха в тире.
Регата
Эпиграф к рассказу БОЛЬШАЯ ЭВАКУАЦИЯ…
Расцветье парусов на яхтах
Синь моря, лазурь в небесах
Девицы, денди, лимузины
Регаты блеск на островах
Кислинкой остужает нёбо
Бокал игристого вина
Но сталью взгляд блеснет порою
И тут проклятая война
Сакура с легким запахом ванили
Навеяло спектаклем Эрвина Гааза "На все времена"
***
Хрупкой яшмой
роняет сакура сотню лепестков.
Гайдзинам не понять -
любовь в каком из них,
но смерть придет в последнем
***
Пронзая время,
Слова поэта, как капли крови,
С наконечника копья
Падают на шелк души.
И пламенем заката рождают грусть
К посещению настоящего японского ресторана
Стучали палочки по блюду
Еда не тронута лежит
На шелке кимоно васаби
И киккомон вокруг разлит
Спадают гета поминутно
И ноги снова затекли
Упали роллы на циновку