Квантовые беглецы

Через пару километров он увидел вынырнувший из-за горизонта верхний город. Хардиан увеличил скорость исправно служившей машины, чтобы попасть на прием к ответственному лицу и добиться разрешения на посещение города.

Оставив машину неподалеку от ворот, он направился к пропускному пункту, представлявшего собой отдел безопасности с несколькими этапами проверки, которой подвергались лица, не имевшие в корешке удостоверения личности отметки о позволении пребывания в верхнем городе или же его временном посещении. Хардиана провели в кабинет к начальнику территориальной безопасности. Просторное помещение угнетало. В интерьере отсутствовали элементы, придававшие легкости атмосфере в виде картин, панно, скульптур. Устроившийся за массивным столом худощавый старик удивил Хардиана: пожилые люди в Геопланте не имели право появляться среди социально-активных индивидуумов, дабы не создавать психологический дискомфорт внешними проявлениями старения.

– Располагайтесь, – прозвучал старческий голос.

Послушавшись владельца кабинета, Хардиан присел на дубовый стул, одиноко стоявший посреди пустующей части комнаты.

– Итак, вы желаете попасть в верхний город, – уточнил начальник территориальной безопасности.

– Да, – утвердительно ответил Хардиан, полагая, что простое начало разговора всего лишь предваряет трудности и вероятный отказ в прошении.

– Заполните бланк. Ожидайте ответа.

– Так просто? – Хардиан был удивлен краткости процедуры получения пропуска.

– В течение нескольких месяцев вы получите ответ. Я бы попытался раньше управиться, но имеются первоочередные дела, – старик проигнорировал удивление посетителя.

– Благодарю вас, рассчитываю на положительный ответ.

– Ответ всегда положительный, молодой человек – в верхний город попасть может каждый. Разве что срок пребывания варьирует в пределах времени.

Хардиан уловил не озвученное предупреждение старика и ещё раз поблагодарил его перед тем, как покинуть кабинет. Пройдя в комнату для посетителей, он заполнил форму прошения и покинул пропускной пункт. Дорога обратно заняла больше времени, нарушив правило, гласившее, что домой путь всегда короче.

Он не мог обрадовать Клару предварительным результатом, но и разочаровывать не пришлось бы. А вот себя он обнажал перед проверяющим органом: пребывание человека его профессии в нижнем городе могло запустить процедуру выяснения обстоятельств и разглашение того, что он пытался скрыть. Тяга к приключениям взяла вверх, и Хардиан усмехнулся тому, как лихо он принялся крушить мир, оставленный позади. Мир, в котором были деньги, уважение, широкие возможности. Из-за последствий эксперимента он утратил для него ценность.

Глава 23

Способность задавать вопросы и тем более негодовать отказала своей обладательнице. Вдавившись в спинку кресла, девушка уставилась в точку, отыскавшуюся на полу. Сидевшая напротив неё пожилая женщина замолчала, давая время юной особе на осмысление услышанного.

– Argumentum ad ignorantiam, – произнесла Этель, словно обращалась к кому-то, кого не было видно, но он присутствовал рядом и мог бы услышать её приглушенный голос.

– Не поняла, – Теона слегка напряглась: услышать латынь от представительницы нормалей она не ожидала.

– Довод, рассчитанный на неосведомленность собеседника, – пояснила девушка, переведя с латыни высказывание, пришедшее ей на ум в ситуации, в которой слова подбирались с трудом.

– Этель, я понимаю твои сомнения, но ты можешь спросить у своей бабушки о тайне, которую она хранила долгие годы, – Теона не осуждала недоверчивость девушки и вместе с тем опасалась, что может провалить переговоры, порученные супругом.

– Каким образом, если я здесь заключена? – удивилась Этель и первый раз за все время беседы посмотрела на Теону.

– Согласна. Но ты можешь написать письмо бабушке, и я пошлю к ней своего доверенного человека, который доставит ответ.

– Могу ли я быть уверенна, что именно бабушка мне даст ответ?

– Полагаю, что ты отличишь её почерк от чужого.

– Вполне, но есть умельцы, что искусно подделают что-угодно: от картин до слов.

– Задашь ей вопрос в письме, ответ на который знает только она, – Теона чувствовала, что смогла нащупать места в беседе, которые склоняли собеседницу в нужную сторону.

– Хорошо. Только мне потребуется немного времени, чтобы прийти в себя и написать письмо.

– Да, конечно, Этель, я оставлю тебя.

Теона поднялась с кресла и посмотрев на грустную девушку, испытала непреодолимое желание обнять её и помочь вырваться на свободу слезам, но предпочла оставить внучку Филиппа наедине с противоречивыми чувствами.

Глава 24

Самочувствие ухудшалось с каждым днем. Внешне этого не было заметно, что, несомненно, её радовало. Беспокоила только неизвестность относительно внучки. Тот факт, что срок ареста Этель подошел к концу, а она так и не вернулась, давил на нервы. Ноннель поняла, что Гордон разгадал секрет. Что он мог сделать с девочкой, невозможно было предсказать. Возвращение Хардиана, решившего пробраться в верхний город, без каких-либо сведений не облегчало процесс построения догадок. Ноннель знала, что попасть в верхний город он сможет рано или поздно, но вот узнать информацию об Этель вряд ли. Оставалось только послать сообщение внучке и не рассчитывать на ответ, который вероятнее всего никто не удосужится доставить адресатам из нижнего города.

– Мама, тебе нужно поберечь нервы, – Клара зашла в комнату Ноннель и, глядя на неё, испытала волнение.

– Я ещё продержусь – у меня есть цель, – пожилая женщина не желала волновать дочь, – напишу Этель письмо.

– Ты думаешь, ей передадут его? – сомнения Клары были обоснованными.

– Может быть. В любом случае следует попробовать.

Ноннель поднялась с кровати и отправилась к письменному столу, замаскированному под вспомогательный предмет интерьера для бытовых инструментов.

На листке бумаге, представлявшей собой ценность в среде нормалей, Ноннель аккуратным почерком обратилась к Этель, всплывшей перед ней в своем привычном образе сорванца.

«Моя дорогая, fide, sed cui fidas, vide (В переводе с латыни: будь бдительным; доверяй, но смотри, кому доверяешь). Надеюсь, ты не усомнишься в моей любви к тебе. Я оберегала тебя. И пускай сейчас ты увидела иную жизнь, но ты не так уж много потеряла. Возможно, ты встретила человека, который покажется спасителем от нищеты. В какой-то мере так оно и есть. Тебе выбирать, девочка, с кем ты пожелаешь остаться. Помни, что любовь и роскошь вовсе не вытекают одно из другого. Напиши нам, своим родным, как ты. Не забывай о доме, где скромно, но тепло».

Привстав, Ноннель почувствовала слабость в коленях. Клара среагировала моментально, подскочив к матери, помогая ей переместить к кровати. Письмо к Этель Клара читать не стала, чтобы не ненароком не вмешаться в диалог бабушки и внучки. Она аккуратно сложила лист бумаги и засунула в конверт. Обмотав его тонкой веревочкой, Клара залила узелок воском. Печати семья не имела, чтобы оставить на воске характерный след.

Бросив взгляд на мать, погрузившуюся в сон из-за слабости, Клара вышла из дома и отправилась к автоматическому ящику сбора обращений. Просунув в отверстие письмо, она почувствовала отчужденность. От Этель. На секунду она ощутила, что дочь теперь не принадлежит ей. Отгоняя страшные предчувствия, Клара поспешила в цех, где в самом разгаре были сезонные работы.

Глава 25

Выполнив просьбу, она ожидала, что будет чувствовать себя восторженно, вместо этого внутри поселилось ощущение, не поддававшееся определению. В ожидании супруга Теона прокручивала состоявшуюся беседу с Этель. Опустошение, вытеснившее смелость в резком взгляде девушки отозвалось укором совести. Теоне не хотелось крушить жизнь внучки человека, к которому она сохранила нежное чувство. Исполняя повеление Гордона, она уничтожила в Этель ребяческую непосредственность, заставив подойти к краю прежней жизни и сорваться в пропасть неизвестности, которую ей готовил венценосный родственник.