Страница 45 из 101
– Прекратите, Джонсон! Ведите себя должным образом. Или мы вас успокоим…
– А что же я делаю «не должным образом»?
– Вы нарушаете течение допроса неуместными репликами. Дождитесь, пока вам дадут слово. А теперь отвечайте на вопрос.
– Да, сэр. Так каков же вопрос?
– Я приказываю вам успокоиться!
Я «успокоился». Остальные тоже.
Мистер Мао побарабанил пальцами по столу и спросил:
– Майор, у вас есть еще вопросы?
– Ха! Он же ни на один еще не ответил, просто ускользнул от ответа!
Председатель произнес:
– Джонсон, отвечайте же.
Я притворился дураком. Эта роль мне удается лучше всего.
– А в чем заключается вопрос?
Мао и Бозелл заговорили одновременно. Бозелл что-то кричал, а Мао пробурчал:
– Подытожим все наши вопросы. Почему вы совершили то, что совершили?
– А что же я совершил?
– Я только что сказал вам, что именно вы совершили!
– Но я не делал ничего из того, что вы перечислили, мистер Председатель, и не понимаю, почему вы пытаетесь приписать мне все это? Вас же там не было. К тому же этот автобус не принадлежал вашему городу, я сам тоже не живу в вашем городе, и то, что произошло, случилось вне города.
Так какое вам до этого дело?
Мао откинулся назад и самодовольно раздулся. Бозелл торжествующе ввернул свое «ха!» и добавил:
– Дайте я сам ему скажу!.. Или это сделаете вы, мистер Председатель?
– Да, это сделаю я! Мне доставит удовольствие сказать это. Джонсон, менее года назад Совет данного суверенного города принял весьма мудрое решение. Он распространил свою юрисдикцию на все поверхности и глубинное пространство в пределах окружности, отстоящей на сто километров от края муниципальной капсулы – оболочки города!
– И сделал дружины безопасности официальными войсками правительства, – снова не утерпел Бозелл, – обязав их поддерживать спокойствие в обозначенном стокилометровом кольце. И вы попались как раз в нем, вы, убийца!
Мао пропустил мимо ушей последнюю «врезку», но добавил:
– Поэтому, как видите, Джонсон, в то время как вы полагали, что находитесь в зоне анархической свободы, где законы не писаны, вы, напротив, оказались в сфере действия закона, и ваше преступление вполне наказуемо!
(Интересно, когда кто-нибудь еще захочет заграбастать под «свою юрисдикцию» и Пояс астероидов?) – Так, выходит, это мое «преступление» было совершено на расстоянии, меньшем чем сто километров от Гонконга Лунного?
– Э? Меньшем. Значительно меньшем.
– А кто это измерил?
Мао взглянул на Бозелла.
– Как далеко это произошло?
– Около восьмидесяти километров от города. Немногим меньше.
Я спросил:
– А что означает ваше «немногим меньше»? Майор, да никак вы говорите о нападении бандитов на автобус, а не о том, что произошло внутри автобуса?
– Не вкладывайте в мои уста своих слов! Мэрси, скажите ему вы!
Тут Бозелл почему-то смешался. Хотел было еще добавить что-то, но запнулся.
Я совершенно спокойно стал ждать продолжения.
– Так что же, капитан Мэрси? – нетерпеливо спросил Мао.
– Что вы хотите услышать от меня, сэр? Директор космопорта, направивший меня к вам, настоятельно требовал, чтобы я был полностью лоялен… и ничего от себя не говорил, если вы не спросите.
– Я хочу знать все, относящееся к данному инциденту. Это ведь вы сообщили майору Бозеллу цифру восемьдесят километров?
– Да, сэр. Семьдесят восемь километров. – А что она означает, откуда вы ее взяли?
– Я определил ее по монитору на моем пульте. Обычно мы не печатаем фотографии со спутников, лишь смотрим на изображение по дисплею. Этот человек – вы называете его Джонсоном, я же знаю под именем Миднайт (если это, конечно, он) – вызвал меня прошлой ночью в час двадцать семь и сказал, что находится в автобусе из «Счастливого Дракона», и сообщил, что автобус был атакован бандитами…
– Ха!
– …и что они вывели из строя водителя, тетушку Лилибет, то есть миссис Вашингтон. Он сказал, что она ранена и что башенный стрелок…
– Мы все это знаем, капитан. Расскажите о фотоснимках.
– Слушаюсь, мистер Председатель. По сведениям, полученным от Миднайта, я сумел найти объект и сфотографировать его со спутника. Это был вездеход.
– И что, этот автобус находился в семидесяти километрах от города?
– Нет, сэр, не автобус, а другой вездеход…
На несколько секунд повисло молчание, которое можно было бы назвать «гробовым». Потом Бозелл заорал:
– Но это же безумие! Там не было никакого…
– Минуточку, Бозелл! Мэрси, вас ввели в заблуждение измышления Джонсона. То, что вы видели, был автобус!
– Нет, сэр. Я видел и автобус также. Он тоже записан на монитор. И я видел, что он движется. Тогда я переместил камеру назад на десять километров и увидел второй вездеход, в точности как сказал Миднайт.
Бозелл чуть не заплакал.
– Но там же… ничего не было, говорю я вам! Я и мои парни прочесали все вокруг. Ничего! Мэрси, вы сошли с ума!
Не знаю, сколько бы еще вопил Бозелл о вездеходе, который он не нашел, если бы его не прервали. В кабинет вошла Гвен. И я ощутил, как мое сердце вернулось на место. Теперь все должно пойти как надо!
(Но меня тут же обеспокоила мысль о гвардейцах, что сторожили три входа на пути к Мао. Они же защищали своего босса от убийц! Как же Гвен сумела их обойти? Да, видимо, я еще не до конца узнал моего маленького «гиганта»!) Она улыбнулась мне, послала воздушный поцелуй, потом обернулась и распахнула двери:
– Прошу вас сюда, джентльмены!
Двое молодцов из личной охраны Мао вкатили кресло на колесах, осторожно регулируя его наклон, ибо в кресле восседала… тетушка Лилибет собственной персоной! Она поглядела по сторонам, приветливо улыбнулась мне и обратилась к Председателю.
– Привет, Джефферсон! Как поживает твоя матушка?
– Хорошо, спасибо, миссис Вашингтон. Но вы же…
– Что еще за «миссис Вашингтон»? Что за глупые церемонии? Мальчик, я же меняла тебе пеленки! Ты всегда звал меня тетушкой, ну и дальше так делай! А я услышала, что ты собираешься вручать медаль сенатору Ричарду за то, что он спас меня от бандитов, так я сказала себе: «Джефферсон не слыхал о двух других, которые заслужили медали не меньше сенатора Ричарду». Ты уж извини меня, Джефферсон!
Я произнес:
– О, как вы правы, тетушка!
– Ну вот, я и привела их обоих. Гвен, милочка, скажи «хелло»
Джефферсону. Он главный в этой капсуле. А Гвен – это жена сенатора Ричарда, Джефферсон! А Билл… но где же Билл? Би-и-лл! Иди, иди сюда, сынок! Не робей! Джефферсон, пока сенатор голыми руками расправился с теми нехорошими людьми…
– Не голыми руками, тетушка! – возразила Гвен. – Он их прибил палкой!
– Ты запамятовала, милая. И голыми руками, и палкой… Но если бы там не было Билла и он не оказался таким шустрым и умелым, то и меня бы здесь не было! Иисус прибрал бы меня. Но добрый Боже сказал, что мое время еще не настало, и послал мне Билла, а тот заклеил заплатами мой скафандр и оставил меня еще послужить Иисусу.
Тетушка подалась вперед и взяла Билла за руку.
– Вот он – Билл, Джефферсон! Подтверди мне, что ты и ему дашь медаль.
А Гвен… Поди-ка ко мне, Гвен! Эта девочка-малышка спасла нас всех!
Не знаю уж, сколько лет моей супруге, но на «девочку» она явно не тянула. Однако это было не самым главным «смещением» фактов, которые я обнаружил за последние минуты. Мягко говоря, тетушка выложила целый букет вранья. И Гвен при этом кивала и поддерживала ее с самым ангельским видом.
И дело было не в том, что сами факты исказились, а в том, что тетушка свидетельствовала о вещах, которые видеть никак не могла! Видно, Гвен основательно натаскала ее.
Тетушка поведала, как на нас напали две группы бандитов, как они затеяли перестрелку, что нас и спасло. Они перебили друг друга в «братоубийственной схватке», за исключением двоих, которых мистер сенатор одолел голыми руками и палкой (противопоставив их лазерному оружию!). Я выглядел таким героем, что сам умилился.