Страница 74 из 85
Действие заклинания оказалось стремительным. Кости, плоть, чешуя принялись собираться в тело, одновременно с этим меняя цвет. Также эти чары приносили боль, невыносимую боль, которую невозможно было держать в себе. Едва только голос вернулся к Эраникусу, как дракон громко, отчаянно взревел, забился в путах. Но сил сопротивляться у него не было, а страдания и не думали утихать.
— Ты познаешь боль, и она тебя изменит, — пообещал маг. — Поверь, я это хорошо знаю.
***
— Всего три часа? Как же ты никчемен, Эраникус, — брезгливо произнес маг, осматривая затихшего дракона.
Того более не сотрясала боль от заклинаний, он больше не пытался вырваться из пут. В настоящий момент он был без сознания, не в силах противостоять тем чарам, что им овладевали. Сам маг не мог доподлинно сказать, что именно толкнуло его на создание подобного существа, но он точно знал необходимость этого, уже давно привыкнув полагаться на те чувства, что исходили из подсознания. Также он знал каким образом использовать преображенного дракона. Впрочем, это было делом будущего, а в настоящем ему предстояло провести один ритуал, из-за которого и состоялось вторжение в этот храм.
— Ведите сюда жертв, — приказал маг.
Пленные содержались недалеко от храма, всего в нескольких минутах пути, однако их было много, и потому маг не рассчитывал, что они прибудут вскоре. Впрочем, это было ему и не нужно. Внимательно осмотрев комнату, прислушиваясь к своим ощущениям, он указал рукой в одну из ничем не примечательных точек и к ней тут же устремились подчиненные, начав медленно, осторожно рубить камень. Конечно, было сомнительно, что они смогут повредить скрытое за ним содержимое, но торопить их командир не собирался. Вместо этого он преобразовал свою руку, отрастив острые черные когти и начал чертить руны прямо на камнях пола, ибо лучшего места для предстоящего ритуала не было нигде в Азероте.
Свою работу маг завершил только спустя час, и в тот же момент получил нужные ему ингредиенты для ритуала. В центр рунного круга были помещены странные кости, более всего похожие на те, что находятся в телах наг. Они были найдены в тайнике за камнем. Также в зал затолкали множество разумных. Большинство из них были людьми, уставшими, измученными, с потухшими глазами. Были здесь и женщины, и мужчины, и дети, и старики, и рыцари, и маги. Тому существу, которому должна была быть принесена жертва, было попросту безразлично, какой она будет. Лишь бы была кровь, которая будет пролита на камни.
По сигналу командира их всех, одного за другим, стали убивать, бросая на изрезанные плиты пола. И вскоре уже десятки трупов наполнили зал, а руны засветились алым цветом.
— Сто шестнадцать жертв должно быть достаточно на первые время, а затем можно будет и откормить, — задумчиво проговорил маг, безучастно глядя на гору трупов. Что они были для него? Лишь жалкие насекомые, не больше. Хотя, стоит признать, порой полезные.
— Опустите дракона сюда, — приказал командир подчиненным и те общими усилиями сумели сдвинуть тушу одного из пойманных в цепи созданий в центр рунного круга, сейчас скрытый телами и кровью.
Зеленый дракон в сознание не пришел. На миг магу очень захотелось разбудить сородича, посмотреть в глаза в момент, когда именно его жизнь выпустит в мир зло, от которого он оберегал Азерот, но лишь на миг. Ритуал был слишком важен, чтобы рисковать из-за сиюминутных прихотей. И вместо этого маг начал творить заклинание, долго, вливая колоссальные объемы силы, и полностью отрешившись от остального мира. В какой-то миг его руки, будто бы повинуясь чужой воле, схватили меч и вознесли его над головой, а затем лезвие резко опустилась на шею дракона. Плоть будто бы расступилась перед металлом, и огромная голова ящера отделилась от тела, а на камень брызнула тугая струя крови.
В тот же миг маг отскочил за пределы круга, и сделал это очень вовремя, так как руны мгновенно осветились кровавым, режущим глаза светом, а все тела в нем задрожали, начав распадаться на части. Но это было только началом. В какой-то момент месиво из крови, плоти и костей поднялось в воздух и закружилось в вихре, ускользающе быстром для взгляда. Магический взор смог показать в этом хаосе энергию, совершенно чуждую этому миру, а вернее сказать, происходящую из совершенно иных пределов. А затем вихрь стал замедляться, постепенно складываясь в громадное тело.
Длинный, с красными и золотыми чешуйками хвост лежал на совершенно сухих камнях, поднимался вверх, утолщаясь и плавно переходя в туловище. Из него вырастала оскаленная в усмешке голова ящера, а руки твари оканчивались громадными, острыми лезвиями. Существо застыло в ожидании, и только крылья за его спиной трепетали в предвкушении. Яркий, свирепый, алчущий крови, тот, чье возвращение для троллей означало гибель мира. Тот, кто был самым кровавым из названных богов Азерота.
— С возвращением, Хаккар Свежеватель Душ, — с удовольствием проговорил маг. — Готов ли ты служить мне?
Крылатый змей высунул из пасти язык, пробуя воздух, глаза его обратились к глазам собеседника, и там он увидел отражение уже иного, на порядок более могущественного существа.
— Тебе — готов, — прошипел змей. — Но только если пообещаешь залить этот мир кровью.
— Обещаю, — прокричал маг изменившимся голосом, и звук его, скрежещущий, громкий, разнесся по залу древнего храма.
***
Тэн Хакдун устало отложил донесение и, сняв очки, потер переносицу. Тяжесть прожитых лет давила на плечи. Некогда сильное тело предводителя дворфов одряхлело, зрение ослабло, и только ум оставался острым. По крайней мере, тэн надеялся на это, хоть и чувствовал, что стоит уже уступить дорогу более молодым, передать занимаемый пост да уйти на покой в родные горы к теплому домашнему очагу. Хотя, одними мыслями Хакдун не ограничивался. Он уже нашел себе сменщика — внука от среднего сына, и даже убедился в том, что его потомок, Кертун, успешно справляется с возложенными на него обязанностями. В настоящий момент за Хакдуном остался только пост в Совете Альянса, с негласной обязанностью передавать остальным членам союза собираемую шпионами дворфов информацию. Даже анализ множества донесений уже не являлся непосредственной обязанностью тэна — для этого существовали компетентные специалисты.
Старость. Хакдун прожил тысячу семьдесят два года. Срок в несколько раз больший, чем мог он надеяться, когда был молодым. Тэн смог дожить до своих лет благодаря Каменному древу. Источнику долголетия и энергии гор, ставшему доступным дворфам по результатам участия войны с жуками. Его подданные до сих пор превозносили этот поступок Хакдуна, решение, подарившее дворфам пусть не бессмертие, но жизнь необычайно долгую, растянутую на сотни, возможно, тысячи лет. А еще это Древо значительно усилило способности дворфов. Позволило им лучше чувствовать камень и металл, изготавливать артефакты, которые прежде и не снились подгорному народу. А самым талантливым из дворфов еще и контролировать силу земных недр напрямую, использовать силы мира, как делали это друиды, пусть и на свой лад.
Многое изменило Каменное древо, многое подарило дворфам. Однако также оно принесло и глухое беспокойство. Боязнь потерять полученное. Сотни лет подгорные жители улучшали оборону, строили ловушки, создавали стражу из самых мощных големов, что могли создать. И все равно не оставались удовлетворены. Теперь Хакдун хорошо понимал Иллидана, спрятавшего свой Источник так, что никто даже места его не мог найти. И только десяток разумных во всем мире были осведомлены о положении сердца син`дораев. Сами дворфы не отказались бы поступить также, но, увы, были бессильны сделать это с Древом. А потому вынуждены были улучшать оборону и внимательно вслушиваться в мир, пытаться распознать скрытую угрозу. И вот, здесь, в последние годы они чувствовали поступь чего-то недоброго.
Более всего их взволновала гражданская война среди восточных собратьев. Безусловно, выгодная дворфам Альянса, но все же пугающая теми силами, что были в нее вовлечены. Неясные тени скрывали за собой кого-то третьего, кто руководил кланом черного железа, кто-то подтолкнул их к войне с собратьями. Все нити тянулись к людям, однако Хакдун сомневался в верности выводов специалистов.