Страница 55 из 85
— Это было бы замечательно. Но вы не слишком много потратите на меня времени? Вы ведь Верховная жрица. Наверное, у вас очень много дел?
— Сравниваешь со своей матерью? Если так, то Тиранд совершенно не умеет распределять свое время. Она заставляет себя работать на износ, стремится все держать под контролем, вместо того, чтобы поручить основные направления своим заместителям, как делаю это я. В результате у меня всегда остается время на собственные нужды, на тренировки, семью, а сейчас, после сумятицы последних ночей, я и вовсе заслужила небольшой отдых.
— А недавно случилось что-то серьезное?
Майев посмотрела на собеседницу очень странным взглядом, и Элурия поспешила оправдаться.
— Извините, что спрашиваю, просто, если это секрет…
На этих словах Майев не выдержала и рассмеялась. Тихо и немного грустно. Но, увидев насколько растерянной выглядит Элурия, поспешила объясниться:
— Прости. Просто события последних полутора месяцев в Альянсе были настолько на слуху, их столь громко обсуждали, что я и представить не могла, что кто-то о них не слышал. Не расстраивайся, возможно и хорошо, что тебя они обошли стороной. Слишком многое там было сказано такого, чему не полагалось появиться даже в самых бессовестных сплетнях, слишком много грязи вылилось тогда. Слишком много лжи.
На последних словах лицо Майев ожесточилось, но она почти сразу сбросила напряжение и улыбнулась. Однако теперь Элурия заметила то, чего не видела ранее, — печать усталости на лице верховной жрицы, почти такой, как тогда, на войне. Но что могло произойти, что оставило настолько значительный след на столь волевой личности? Неужели это тоже как-то связано с политикой? Выходит, эта мерзость способна задеть даже Майев Песнь Теней?
— До нас новости из Альянса доходят медленно. Порой и вовсе пропадают в пути, — постаралась разрядить обстановку Элурия.
— У меня и Иллидана были небольшие разногласия с принцем Дат’Килатом. И они отразились в газетах. Там было много лжи и всего крупица правды, но сейчас все уже завершилось. А сам принц заплатил за свои действия с процентами и скорее всего заречется даже появляться в столице, не то что выступать против Иллидана и меня. И даже Ремар вынужден был это принять и отправить своего наследника назад, на Восточный фронт. Возможно в надежде на то, что несколько побед смогут отмыть его запятнанную репутацию. Но не будем об этом вспоминать, то уже дело прошлого, — резко остановила себя Майев.
— А у меня… — Элурия начала говорить и тут же осеклась. Ей не хотелось сваливать на других свои проблемы. Тем более, что Майев и без того пришлось нелегко. Теперь это было очевидно.
— Ты можешь обо всем рассказать. Только давай сделаем это в заведении, что стоит за тем углом. Мой сын все еще не вернулся с Расколотых островов, а потому дома совершенно нечего есть, — весело проговорила Майев.
Есть еду, которую специально готовили для других, казалось Элурии очень странным, хоть и удобным. В Лесном Союзе каждый умел обращаться с луком или вырастить пропитание с помощью друидизма. Всегда можно было получить свежие продукты, и если очень хотелось, то и приготовить их. Но покупать? О подобном Элурия слышала, но сама столкнулась впервые. Даже во время своего путешествия до Кинжального залива она питалась тем, что взяла с собой. А теперь оказывается, что некоторые едят так чуть ли не каждый день. Вкусная еда и вино, новые впечатления окончательно расслабили девушку, и она сама не заметила, как начала рассказывать. Сначала какие-то не слишком важные истории из детства, затем вспоминать войну, потом — что случилось после нее. Майев оказалась очень внимательным и чутким собеседником. Не перебивала, не выказывала нетерпения или недовольства. Делясь с ней своими горестями, Элурия совершенно не испытывала страха из-за того, что ее не поймут. Возможно потому, что Майев тоже была на той войне, тоже сражалась рядом и после нее испытала, как оказалось, немало невзгод. А потому Элурия была как никогда откровенна, и, только завершив рассказ на приезде в Альянс, остановилась, почувствовав тревогу.
— Ты покинула свой дом не по собственной воле, — проговорила Майев, рассматривая блики в стакане с вином. — Рассталась с матерью и знакомыми тебе эльфами. Это действительно печально, но ведь есть в этом и темная сторона*.
— Темная?
— Ты ведь давно мечтала посмотреть мир, пообщаться с новыми эльфами, испытать новые эмоции. Мне об этом не раз рассказывал Иллидан, — пояснила Майев. — И вот у тебя появилась такая возможность. А репутация и отношение с матерью… Все однажды наладится. Уж можешь мне поверить.
Немного подумав и явно через силу, Майев добавила:
— Возможно Тиранд и сама сожалеет о своих словах.
— Вы думаете? Хотя мне тоже жалко, что я так много наговорила маме.
— Элурия, никогда ни о чем не жалей. Делай, если считаешь нужным, или откинь все проблемы в сторону и иди вперед. Если хочешь забрать свои слова назад — это ведь можно сделать. Письма, амулеты связи — существует масса возможностей поговорить. Сделай это или живи своей жизнью. Но не сожалей, не топи себя в горе. Безволие, слабость, жалость к себе достойны лишь презрения, а потому действуй, как угодно, но действуй!
В глазах Майев пылала непоколебимая уверенность. Огонь, что невозможно было затушить. И Элурия невольно вспомнила все те рассказы об этой легендарной личности, которые до нее доносились. Волнующие, пугающе, невероятные. Сейчас они вовсе не казались преувеличенными.
— Спасибо за совет…
— Майев, — подсказала жрица, — обращайся ко мне по имени, официальности мне хватает и на службе.
Элурия запнулась от неожиданности, но все же продолжила:
— Спасибо вам, Майев, я обязательно подумаю над этим.
— Прекрасно. А сейчас, может, я дам тебе один из тех обещанных уроков? Если покажешь себя хорошо, то сможешь стать и моей личной ученицей, — сказала Верховная жрица, искренне улыбнувшись.
Искренне потому, что действительно хотела помочь столь милой и храброй девушке, а еще жаждала услышать реакцию Тиранд на такой статус дочери. Соперничество между двумя верховными жрицами уже давно превратилась в своеобразную игру, в которой обе участвовали с небывалым азартом.
***
То же время, Ан’Кираж.
Замерев на вершине каменного купола, Тиранд взирала на раскинувшийся у ее ног пейзаж, пытаясь найти в своей душе спокойствие. Удавалось это с трудом, и место, где она сейчас прибывала, душевному равновесию ничуть не способствовало. Некогда величественный и прекрасный город, древняя столица, которую в целости еще смогла застать правительница Лесного Союза. Теперь она лежала в руинах, благодаря артиллерии Альянса. Дворфы и син’дораи не пожалели алхимических смесей на то, чтобы превратить все здания города киражи в щебень. И еще несколько недель после этого закрепляли достигнутый результат, рыская по округе и добивая уцелевших жуков. Сейчас же армия Альянса ушла в свои земли, оставив калдораям разбираться с доставшимся им наследством.
Здание, на которое забралась Тиранд, было одним из немногих уцелевших в округе. И жрица думала сделать его своей временной резиденцией, на то время, пока Лесной Союз будет утверждаться в этом крае.
— Однако правильно ли я сделала, что согласилась на этот дар, — тихо проговорила Тиранд, взирая на бесконечные пески.
Лесной Союз по итогам войны расширил свои владения, заполучив часть земель силитидов. Сам Ан’Кираж должен был стать форпостом калдораев в этом крае, и это сулило массу проблем и неприятностей. Ведь теперь горы не станут преградой для жуков, что спрятались от возмездия в песках. Теперь они смогут беспрепятственно атаковать, желая вернуть себе священные земли. Теперь ее друидам потребуются сотни лет труда, дабы на сем месте взрастить лес, пригодный для жизни калдораев. Теперь именно калдораи будут нести ответственность за плененного Древнего.
Тиранд понимала это еще тогда, когда ей предложили сей дар. Однако этот прожженный интриган Ремар сделал заявление на глазах тысяч калдораев, беорнов, древней и дриад. Король син’дораев щедро отказался в пользу Лесного Союза от земель, что были захвачены, в знак дружбы между народами, так он сказал, и его слова нашли горячий отклик у подданных Тиранд. Они заглотили наживку, и Верховной жрице ничего не оставалось, как согласиться на владение Ан’Кираж.