Нетерпение сердца

Так свою вторую жизнь обрел старый патефон и десяток пластинок, высокий торшер, абажур которого Гарри перетянул куском ткани, и он стал как новенький. Парень наловчился помещать в лампочку огонёк, который так хорошо получался у Гермионы. Она делала его во времена поиска крестражей. Такой огонь не жалил, его можно было переносить в ладонях, и, мерцая в лампочке, он освещал абажур изнутри ярким светом.

Поттер приволок с чердака небольшой круглый столик и поставил его перед камином. Теперь можно было пить чай в гостиной. А на чердаке из старых досок он сколотил несколько коробок и сложил туда мелкие вещи. Освободилось много места. Гарри развернул на полу выцветший, побитый молью ковёр, очистил его, и чердак преобразился.

Единственным местом, куда Поттер не добрался оставалась лаборатория, но однажды он краем глаза подсмотрел, что Снейп навёл там идеальный порядок.

В саду за две недели полностью исчез бурьян и сорняки. Землю Гарри вскопал, сформировав аккуратные круглые барьерчики вокруг яблонь. Все ветки, тыкавшиеся в окна, он подрезал секатором, програблил землю от камней и пересадил разросшийся вереск. Теперь к колодцу можно было беспрепятственно подойти, а колючий, обсыпанный розовым цветом кустарник, расположился по обе стороны от дорожки, ведущей от калитки к крыльцу.

За тяжёлой работой, перемежающейся чтением, готовкой, музицированием, Гарри почти не видел Северуса.

Хозяин дома приходил поздно вечером, ужинал в одиночестве и удалялся в лабораторию. Ночевал Снейп в гостиной. Гарри каждое утро тихонько прокрадывался мимо него на кухню.

Однажды ночью он услышал стон, перепугался, выскочил из постели, зажёг палочку и осторожно выглянул из комнаты.

Северус спал, скинув с себя одеяло, закрыв лицо руками. Его волосы разметались по подушке резкими росчерками, колени прижаты к животу, он будто силился спрятаться в своём сне, исчезнуть, убежать…

Гарри несколько минут стоял и наблюдал, как Снейпу снится кошмар. Что за демоны терзали его во сне? Парень думал — те же самые, что иногда являются и к нему. У них схожие страхи, схожие сны…

Не в силах больше смотреть, как Снейп мечется на постели, но не зная, что сделать, Гарри зажёг торшер. Свет прогнал мрак гостиной, разметал его по углам, где он и затаился, ожидая, когда заклинание ослабнет, и снова можно будет медленно расползтись по всей комнате, поглощая предметы и тени. Лицо Северуса разгладилось, стоило только неяркому огоньку, пробившись сквозь абажур, мягким подрагиванием коснуться его век. Словно свет вместе с ночной тьмой прогнал и дурные сны. Руки его спокойно расслабились, тело обмякло, и он задышал ровнее.

Гарри постоял ещё немного в дверях, а потом ушёл.

С той ночи он много думал о Снейпе. Письма его матери были перечитаны все, и не оставалось сомнений: Северус любил её. Любил безответной, трепетной, несмелой любовью. Детской и наивной, но от этого, сильной, яркой, пылающей. Осталась ли она в его сердце до сих пор, или померкла, как и та, жизнь которой угасла так рано?

Гарри испытывал по отношению к Снейпу странные, не до конца понятные ему самому чувства. От его ненависти не осталось и следа, она испарилась в тот момент, когда он прочёл первое слово, написанное рукой его матери. Словно бы эта теплота и нежность, сквозившая в каждом предложении, проросла и в него.

Работая в саду, Гарри размышлял о том, что испытывал Снейп, когда узнал о смерти Лили, как он винил себя, как справился с этим. Как враз решил покончить с прошлым и перейти на светлую сторону.

Поттер впервые думал о нём не как о нелюбимом презираемом профессоре, предателе и человеке неприятном во всех смыслах, а о том, что сделало его таким. О первопричинах того, что произошло с Северусом, и с ужасом понимал, что сам он, Гарри, возможно, не смог бы найти в себе силы поступить так, как поступал Снейп.

В сердце парня неизменно закрадывалось уважение. Несмотря ни на что, Снейп в лихом бою безропотно прикрывал его спину, их палочки бились рядом, за одно и то же дело, у них была одна цель — это не может оставаться без внимания. К тому же, рядом с ним жил человек, который каждый день рисковал жизнью, чтобы эта общая цель стала достижима…

В один из дней, Снейп не вернулся домой.

Гарри весь извёлся от волнения. Он слонялся по дому всю ночь, и к утру совсем издёргался. Северус появился в половине девятого на следующий день, страшно вымотанный и раненый.

Задремавшего на минутку Гарри вырвал из сна грохот в прихожей. Выскочив в коридор с палочкой наизготовку, Поттер увидел, как Северус, путаясь в мантии, одной рукой держась за стену, пытается подняться с колен.

Гарри подлетел к нему, закинул его руку к себе на шею.

— Профессор, что с вами?! Что случилось? Где вы были? Вы ранены?

Северус поднял голову, сфокусировал на нём затуманенный взгляд и с трудом проговорил:

— Поттер, уйдите…

Гарри только сжал зубы и поднял его на ноги.

Кое-как они доплелись до дивана в гостиной. Парень осторожно усадил Снейпа, снял с него ботинки и помог справиться с пуговицами на сюртуке. Руки его были тверды, хотя внутри всё дрожало. Гарри умел собираться в стрессовой ситуации и соображать быстро.

Северус, похоже, провалился в беспамятство. Лицо его было бледным, словно пергамент, губы бескровны, голову он уронил на спинку дивана, руки безвольно лежали вдоль туловища.

Гарри понятия не имел, что делать, однако логика подсказывала, что нужно сначала понять, что произошло, где ранило, а потом думать, как действовать.

Под сюртуком обнаружилась рубашка, под рубашкой — сам Снейп без видимых повреждений. Нигде не было следов крови или признаков борьбы, однако Северус по-прежнему лежал без сознания, и Гарри страшно перепугался.

— Профессор! — Гарри взял его лицо в ладони и слегка тряхнул, — Северус! Очнись!

Ноль реакции.

Гарри уже взмахнул палочкой, заклинание «Энервейт» уже готово было сорваться с его губ, как он вспомнил, что если нет видимых следов повреждения, может быть задет разум человека.

Гарри застыл. Если дела обстояли так, то энервейт мог только навредить, недаром мозг отключил тело от реальности — это механизм самозащиты от безумия.

Гарри колебался. Он совершенно не знал, каким образом вернуть Снейпа в чувство нормальным человеком, кроме одного.

Громкий стон смёл все его колебания. Он был обязан попробовать.

— Итак, легилименция — искусство проникать в чужое сознание, — тихо прошептал Гарри, поднимая палочку. — Заклинание я знаю, жест видел много раз и успел его выучить. Давай, Поттер!

Твёрдым быстрым движение вырисовал едва заметную петлю кончиком палочки и выкрикнул:

— Легилименс!

Крики, грохот мебели, плач женщины, и так страшно, так больно. Тёмный угол, куда он забился, не может защитить маленького мальчика от опасности. Дверь распахивается, на пороге вырастает очень высокий человек, дурно пахнущий виски, и дикий страх заполняет всё вокруг, лишая способности думать и двигаться.

— А ну выползай оттуда, щенок! Не смей ныть, я тебе говорю, иначе…

…Раскидистый дуб на берегу полноводной реки. Нежные руки гладят его по голове, ласковые слова обволакивают со всех сторон, и он медленно засыпает, а когда просыпается, видит над собой пожилую женщину с такими же как у него, чёрными глазами. Она улыбается и тянет его за руку, к дому, что в поле, среди воздуха, пшеницы и цветущего вереска…

… — Нюньчик, кто это тебе фингал поставил? Я хочу поблагодарить его лично!

Стыд и жгучая ненависть затопляет его сердце, но сбоку тут же кто-то налетает на него, обдавая ароматом жасмина и зелёного чая.

— Не смейте к нему приставать!

Но вихрастый мальчишка только презрительно смеется.

— Давай, давай, Нюня, прячься под юбку своей подружки!..

Разум открыт, и Гарри упал в него, словно в омут с головой. Воспоминания замелькали, как в калейдоскопе, сменяясь одно другим со страшной скоростью. Эмоции Снейпа Гарри чувствовал, как собственные, и ужас наполнял его душу до краёв.