Нетерпение сердца

Гарри замолчал, подбирая слова. Было не так-то просто произнести все это вслух, но Гермиона слушала, затаив дыхание, и смотрела такими глазами, будто ничего лучше никогда в жизни не слышала.

Поттер поднял взгляд в плачущее небо.

- Северус, он удивителен. Он невозможен. Быть рядом с ним, всё равно, что жить на вулкане – никогда не знаешь, за что прилетит резкое слово, а за что подарят одобрительный взгляд. С ним никогда нельзя угадать, как нужно делать правильно, поэтому я остаюсь собой. Я честен перед ним, открыт, пусть знает всё обо мне. – Гарри улыбнулся собственным мыслям, - ты знаешь, я никогда не мог себе представить, что буду счастлив только от одного присутствия этого человека рядом. Достаточно лишь того, что он пришёл домой, что я вижу его мантию на вешалке рядом с курткой, принадлежащей мне, что рядом с моей на полочке в кухне стоит его чашка, что он изредка читает вместе со мной в гостиной. Когда он входит в комнату, в моей груди рождается такое сильное чувство, нетерпение, ожидание чего-то, хотя я знаю, что ничего не произойдёт - он просто посидит рядом некоторое время, но мне этого достаточно. Я очень любил Джинни, это было первое, светлое, чистое… но я никогда такого не чувствовал с ней, и вряд ли буду чувствовать с кем-то впредь.

Переведя взгляд с неба на Гермиону, Гарри слегка смутился.

Подруга сидела на подушке, облокотившись на стол локтём, подперев голову ладонью, и смотрела на него огромными, полными слёз глазами. В её лице читалась нежность и понимание, настоящее понимание того, что происходило в его душе. Гарри ощутил прилив благодарности к этой девушке, которая всегда понимала его лучше, чем он мог объяснить.

- Гарри… ты любишь его.

Услышать это от кого-то другого было странно. Ему будто кто-то выдал удостоверение: он любит Северуса Снейпа! И это было так волнительно и одновременно комично, что Гарри мягко рассмеялся.

- Люблю. Эта любовь делает меня сильным. – Признался герой, - я чувствую, что изменился.

***

После обеда Гермиона задремала. Гарри не стал её тревожить. Он укрыл подругу пледом и вышел из дома на улицу.

Дождь закончился. В воздухе висела тяжёлая влажность, тут же напитавшая одежду. Прохладный ветер заставлял ежиться, но Гарри не хотел возвращаться в дом. Он подошёл к калитке.

Защитное заклинание предупреждающе загудело, и в следующее мгновение вдалеке возникли две смутные фигуры, прямо на границе антитрансгрессионного барьера.

Гарри пригляделся. Издалека невозможно было узнать, кто это, но по тому, как одна фигура приникала к другой и как рвано они шли, было понятно, что дело плохо. Внезапно выглянувшее солнце высветило рыжую макушку, и Поттер, не колеблясь больше ни секунды, рьяно открыл калитку и бросился бегом через поле к Рону.

Когда он подбежал ближе, он не поверил собственным глазам. Пыхтя и отдуваясь, Рон тащил на себе полуживого Драко Малфоя. Его светлые волосы слева были алыми от крови, левая рука висела плетью, он еле передвигал ноги.

- Что за…?

Впрочем, было не до вопросов. Гарри подхватил Малфоя под другую руку, и они с Роном потащили его гораздо быстрее. Когда до калитки оставалось несколько шагов, позади них послышались едва различимые хлопки трансгрессии.

Поттер обернулся через плечо.

У границы антитрансгрессионной зоны возникли Кингсли, Люпин и Флитвик. Они тут же направились к ним.

Когда Гарри и Рон уже почти волоком затащили теряющего сознание Малфоя за ограду, из дома выбежала встрёпанная Гермиона. Увидев старого недруга в плачевном состоянии, она только всплеснула руками и кинулась открывать дверь.

К тому времени, как Рон сложил Малфоя на диван, а Гарри и Гермиона кинулись в лабораторию за экстрактом бадьяна и другими заживляющими зельями, до дома добрались и остальные участники операции.

Кингсли первым делом проконтролировал, чем собираются поить умирающего, и собственноручно влил в рот Малфоя заживляющее и кроветворное зелье. Флитвик водил над Драко палочкой, шепча нараспев магические формулы. Гарри уже слышал это заклинание – Снейп так же заживлял раны, нанесённые Малфою с помощью сектумсемпры в туалете плаксы Миртл.

Как давно это было…

- Что произошло? – спросил Гарри Рона, пока старшие занимались лечением.

Рон сидел в кресле и тяжело дышал. Его одежда была пропитана кровью Малфоя, но сам он был вроде бы цел. Гермиона с бледным лицом принесла ему воды.

Уизли жадно напился, и выпалил:

- Нас кто-то предал. Пожирателям были известны все подробности нашего плана, и если бы не Малфой, нас бы всех перебили.

- А что сделал Малфой? – спросила Гермиона, косясь на упомянутого аристократа, который пришёл в себя и не смог сдержать пронзительного стона.

- А Малфой предал их. – Сказал Рон.

Было странно видеть на лице друга такое выражение. Что-то сродни уважению к давнему врагу промелькнуло в его глазах.

- Он выбежал к нам из поместья, когда Снейп уже пошёл к Пожирателям, и попытался нас предупредить. Успел в самый последний момент. Малфой открыл нам кровную защиту, назвав наши имена, а потом они его приложили всем, чем смогли, как жив остался – вообще загадка!

Гарри похолодел. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не начать трясти Рона за плечи.

- Рон, где Северус?

Встретив взгляд друга, Гарри осознал, что случилось нечто непоправимое. Он медленно опустился рядом с ним на диван и тихо попросил:

- Говори. Пожалуйста.

Гермиона, прижала руки ко рту и полными ужаса глазами переводила взгляд со своего жениха на Гарри и обратно.

- Он пошёл к Пожирателям, и когда началась заварушка, просто исчез, - проговорил Рон, запуская руку в волосы, - они отбросили нас и трансгрессировали. Снейпа мы в поместье не нашли. Там уже никого не было. Вероятно, они забрали его с собой, и мы не имеем ни малейшего понятия, куда.

Гарри показалось, что все звуки отдалились. Под действием зелий, Драко явно чувствовал себя лучше, хоть и был сравним цветом с пергаментом. Он начал что-то горячо объяснять Кингсли, но тот его слушал со скептическим выражением лица.

Поттер не реагировал. Ему сделалось душно, и комната как-то странно пошла мерцающими огнями. Он встал на ноги, пошатнувшись. Гермиона схватила его за руку, Рон что-то спросил, но тут дверь дома отворилась, и вошёл Северус в сопровождении профессора МакГонагалл, живой и невредимый.

Они что-то методично обсуждали и не обращали никакого внимания на приросшего к полу Поттера, замершего на половине движения посреди гостиной.

Гарри смотрел, как Северус входит в комнату, как о чем-то сходу начинает беседовать с Кингсли, а МакГонагалл кивает и тоже начинает что-то горячо говорить. Он сделал шаг вперед, еще один, и ещё, успел заметить удивлённый взгляд Северуса в его сторону, а потом просто упал ничком в его руки.

Снейп еле успел поймать национального героя, который буквально влетел к нему в объятия и с неизвестно откуда взявшимися силами сдавил его поперек груди.

Гарри поднял голову и полные слёз глаза на профессора. Он не задумывался, как выглядит со стороны, позабыл, что вокруг полно народу, ему просто жизненно необходимо было сейчас прикоснуться к Северусу. Именно сейчас, когда он на секунду поверил, что Снейп мертв. Почувствовать, что он дышит, и даже что он сердится на него за этот идиотский поступок.

Выражение лица профессора с удивлённого сменилось на раздражённое, но потом в тёмных глазах появилось медленное понимание. Он смотрел на Гарри, который вцепился в него, как в спасательный круг, слегка недоверчиво и очень внимательно.

Гарри прерывисто вдохнул, будто собираясь нырять в холодную воду, а потом поцеловал Снейпа жадно и пламенно, трепетно, отчаянно!

Через несколько мгновений Северус осторожно отодвинул Гарри от себя.

В комнате установилась тишина.

Выражение лица МакГонагалл и Кингсли не поддавалось классификации, Малфой, похоже, готов был во второй раз грохнуться в обморок. Флитвик странно икнул пару раз, Люпин медленно сел на диван, Рон - наоборот - встал, теребя в руках пустую чашку, и рот его плавно открылся.