Страница 17 из 33
- Гидеон....
Его взор встретился с ее глазами.
- Чего ты так смотришь?
Он недолго молчал, а потом с тихим выдохом пошел к Аиде, сходу запустил широкую руку в ее волосы и, притянув к себе, прижался губами к ее губам. Девушка смотрела на него широко открытыми глазами.
- Аида- прошептал он, так нежно и вожделенно.
Сердце девушки ёкнуло, непреодолимое желание быть ближе вытеснили всяческие сомнения. Она прижалась к нему в ответ, и сладко поцеловала. Его рука замерла возле нее, но уже через секунду Гидеон крепко обнял девушку за талию, прижав к себе как можно ближе. Поцелуи были теплыми, такими знакомыми, они грели тело, заполняли теплотой душу. Аида растворялась в его объятиях. Прикосновения становились все жарче. Но когда ее рука коснулась горячего мужского тела, она словно пришла в себя. Девушка замерла, медленно отодвинулась и глазами полными недоумения и ужаса уставилась на Гидеона. Тот молча стоял, он не пытался снова прижать ее к себе. Он просто замер вместе с ней. Под рукой Аида почувствовала рубец и аккуратно приподняв рубашку, в ужасе застыла. Шрамы.
Она резко стянула с него мешавшую вещь и закрыла ладонью вырывающийся крик. Он весь в шрамах! Нет ни кусочка кожи, не украшенного витиеватыми рубцами. Ужасающий узор, что оставила на нем неведомая сила.
Боль окутала Аиду. Ее тело вдруг заломило. Грудь зажгло, за спиной стали разрастаться крылья, подобные солнечному сиянию. Глаза засветились и с громким резким криком она обратилась в птицу. Взмахнув крылами, ринулась вверх, но врезалась в потолок и от боли снова громко закричала. Она заметалась по комнате.
- Аида- позвал он.
Но птица носилась под потолком обивая об стены прекрасные крылья.
- Аида- снова позвал,но та не слышала.
- Аида! - Гидеон рявкнул так, что стены задрожали.
Птица замерла, приблизилась, зависла над ним, глядя прямо в глаза, взмахнула крылами и опустилась на пол Аидой. Невидящем взглядом она смотрела на Гидеона и с ее уст сорвалось до боли родное:
- Любимый.
Колени воина подогнулись, дрожь захватила его руки. Медленно он потянулся к ней и прильнул к ее горячим терпким губам.
Глава 7
-Мое дитя! -восхищенный голос, подобный самой прекрасной песне, раздался над ухом младенца. Пухлый малыш спокойно спал, пригревшись на изящных руках.-Ты прекрасен!
Высокая фигура молодого мужчины настолько статная и притягательная, что взгляд не оторвать. Худощав и прелестен, кожа его по королевски бледна, тонкие кисти и лодыжки. Весь его стан грациозен и идеален. Шелковые волосы снежного цвета, прихваченные белой алмазной заколкой, блистали на солнце, что пробивалось сквозь окно замка. Даже зубы, обрамленные острыми клыками и заострённые уши, украшали этого безмерно красивого господина.
Он влюбленно смотрел на мальчика, лежавшего в его руках. Белоснежный халат, скрывающий нежную кожу, весь ушитый драгоценными благородными камнями сверкал и переливался, озаряя комнату детской спальни разноцветными переливами. Но он не видел ничего вокруг, только этот младенец, это дитя волновало его. Этот ребенок станет его гордостью, станет его оружием и даром этой проклятой земле!
-Первый господин, -в светлой комнате, озаренной солнцем, появилась не менее прекрасная длинноволосая дева с острыми ушами и восхитительной фигурой, прикрытой тонким золотым шелком, -дитя, пора кормить.
-Да Алея, он не должен знать нужды-бережно мужчина передал ребенка в заботливые женские руки.
-Господин, -в комнате с поклоном появился один из прислуживающих во дворце, -новый приплод псов.
Арадей, не поворачиваясь к нему, а лишь скосив взгляд резко спросил:
-Сколько каких?
-8 красных и один синий господин.
-Красных наречь безвольными, синего убить, клыки и когти мне, береллиз кузнецу.
-Да господин-с поклоном исчез из комнаты прислужник.
Арадей глянул на женщину, что держала на руках его дитя, однако ни мускул ни дрогнул на ее лице, ровно до той поры пока за ним не закрылась дверь. Дева сразу поникла, плечи ее опустились и разгоряченно она зашептала малышу, заливая его розовые щечки своими горькими слезами:
-Прости мой мальчик. Прости, что обрекла тебя на это. Прости любимый....Я обязательно, обязательно искуплю свою вину.
А ребенок, почувствовав мамин запах, жадно припал к ее груди, наслаждаясь молоком и мило почмокивая.
Время текло, мальчик рос, он был похож на отца. Однако от матери ему достались прекрасные синие глаза и золотые волосы. Его белая кожа выдавала его происхождение и заставляла всех вокруг склонять голову. Ребенок родился в семье высших богов. Арадея-первого господина, главного из богов и Алеи его прекрасной и доброй жены. Эти двое были долгое время единой семьей, но единым целым никогда не были.
Арадей был жесток и высокомерен, гордыня и властолюбие затмевали все доброе, что жило в нем. Истинный тиран, восседающий на троне четырех богов. Крылатый трон, состоящий из четырех седалищ, был сделан из золота и украшен сотнями драгоценных камней. На троне, что стоял к нему прислонившись спинкой, и смотрел вправо, сидела его жена Алея, полная противоположность своего мужа. Мила и великодушна, милосерда и благочестива. Выданная замуж насильно под натиском Арадея и страха за собственную жизнь. Ему нужно было дитя. Дитя для продолжения своего рода, для наследия, что первый господин хотел преподнести миру.
Хаос и мрак, вот о чем грезил Арадей, всей душой ненавидевший людей и духов, и презирающий их смешанных детей, что звались гунрами. Алея же, жаждала общего счастья, тепла и уюта для каждого. Спиной к трону верховного и сбоку от нее сидел брат Алеи- Мавитори, прекрасный хладнокровный убийца, продавшийся за силу и бесконечную жизнь Арадею, а между ними спиной к Алеи и слева от Арадея, сидел- Газай- белокожий мудрец, что был главным советником верховного и во всем беспрекословно подчинялся ему. Когда-то они пришли в этот мир, чтобы оберегать людей. Но Арадей увидел этих созданий и разочаровался в них, ему было скучно и тоскливо, вот тогда он и стал разжигать недовольства. Войны вспыхивали повсюду, все с большей силой разгораясь и превращаясь в извечное сражение. Жившие когда-то в мире люди, гунры и духи стали убивать друг друга переполненные ненавистью и злобой. А Арадей засмеялся, наконец-то он хохотал от чистого сердца наблюдая за бессмысленными битвами и невероятным количеством жертв, что делали его еще безумнее.
Алея сходила с ума, миллионы просителей застилали ее уши, реки крови заливали ее глаза. Она рыдала, но поделать ничего не могла. Только старательно помогала всем, кому может, спускаясь на землю, обращаясь в прекрасную белую гунру. Она делала это тайком от всех ,и однажды в очередной раз собираясь вниз, Арадей увидел это и заставил выбирать или она канет в забытье и ее милые подданные пойдут следом или станет его женой. Нет он не любил ее, он сразу оговорил, что ему нужно только дитя. Арадей даже от мысли о кровосмешении приходил в ярость. И с тех пор жизнь Алеи превратилась в еще больший ад. Она сидела нескончаемыми днями и ночами в золотой богатой зале и ждала, как рабыня на заклании, своего верховного бога. Она ненавидела его всем сердцем, всем сердцем, но была слаба. Слаба, потому что не смогла выбрать собственную смерть. Алея выбрала людей а за это поплатился ее возлюбленный сын.
Она забеременела и родила. Своего мальчика богиня полюбила больше жизни и лелеяла мысли о его свободе. Однако он рос под строгим надзором отца. Мавитори учил его убивать, а Газай долгими часами говорил с ним о чем-то, о чем Алея и не знала, да и не полагалось ей. Как только сына оторвали от груди ей запретили говорить с ним, она просто наблюдала со стороны все время плача, видя, во что боги превращают ее мальчика. Тем временем ребенка нареченного Гидеоном взращивали как воина непобедимого и безжалостного. Арадей даровал ему копье из священного черного береллиза, металла что создали сами боги. За эти годы молодой Гидеон уже одержал немыслимое число побед в битвах с людьми и гунрами. Снес с лица земли десятки городов, полностью сравняв с их землей. Арадей смотрел на него и с гордостью шептал: