Успешная операция

Роберт Хайнлайн

Успешная операция

Для любого из пишущей братии самым дорогим и ценным словом, конечно же, является короткое и круглое англосаксонское NO!!! А одну из особенностей отношения публики к работе прозаика характеризует тот факт, что люди, никогда не ожидающие от таксиста свободного маршрута движения или от рынка свободного набора товаров, без малейшего смущения требуют от профессионального писателя все новых и новых даров его авторучки.

Это нетерпеливое "а ну-ка давай" - повальное заболевание среди фанатов научной фантастики, в острой форме проявляющееся у организованных фанатов НФ и в самой опасной форме - у фанатов-которые-издают-журналы-для-фанатов.

Следующая история появилась на свет сразу после продажи моего первого рассказа; то есть возникла в результате того, что я в то время еще не научился говорить NО!

- Как ты смеешь такое предлагать!

Главный придворный врач упорно стоял на своем.

- Я бы не осмелился, сир, если бы вашей жизни не грозила опасность. Кроме доктора Ланса, в отечестве нет другого хирурга, который мог бы сделать пересадку гипофиза.

- А я говорю, оперировать будешь ты!

Медик покачал головой.

- Тогда вы умрете, вождь. Моего искусства недостаточно.

Глава государства стремительно закружил по комнате. Казалось, он вот-вот даст выход одному из тех истерических взрывов гнева, которых так боялись его приближенные. Неожиданно он сдался.

- Приведите его ко мне! - приказал он.

Сохраняя достоинство - достоинство и присутствие духа, не сломленные в течение трех лет "превентивного заключения", - доктор Ланс предстал перед вождем. Бледность и истощение выдавали в нем узника концентрационного лагеря; впрочем, люди его расы уже привыкли к притеснениям.

- Я понял, - произнес он. - Да, я понял... Я могу сделать операцию. Каковы условия оплаты?

- Условия оплаты? - возмутился вождь. - Ты еще смеешь говорить об условиях, грязная свинья? Тебе дается возможность хотя бы частично искупить грехи своей расы!

Хирург поднял брови.

- Думаете, я не знаю, что, будь у вас под рукой другой вариант, вы бы никогда не послали за мной? Но вам понадобилась именно моя помощь.

- Ты сделаешь, что тебе скажут! Ты и твой род должны быть счастливы уже тем, что остались живы.

- И все же без гонорара я оперировать не собираюсь.

- А я сказал, тебе еще повезло, что ты жив... - В голосе диктатора чувствовалась неприкрытая угроза.

Ланс молча развел руками в стороны.

- К тому же мне говорили, что у тебя есть семья...

Хирург облизал пересохшие губы. Его Эмми... они могут погубить ее... и маленькую Розу. Но он должен быть мужественным - таким, каким хотела бы его видеть Эмма. И он будет играть по самым высоким ставкам... ради них и только ради них.

- Мертвым им не будет хуже, чем теперь, - твердо ответил он.

Прошло немало времени, прежде чем вождь убедился, что Ланса ему не сломить. Не стоило даже пытаться - хирург впитал мужество вместе с молоком матери.

- Какова твоя цена?

- Разрешение на выезд для меня и моей семьи.

- Скатертью дорога!

- Компенсация за имущество...

- Да подавись им!

- ...выплаченная золотом до операции!

Вождь по привычке хотел возразить, но сдержался. Пусть этот самонадеянный глупец думает что угодно. Вразумить его можно будет и после операции.

- А теперь последнее... операция будет проводиться в зарубежном госпитале.

- Но это нелепо!

- Я настаиваю.

- Так ты не доверяешь мне?

Ланс, не отвечая, смотрел ему прямо в глаза. Вождь ударил доктора ударил сильно, по губам. Хирург даже не шевельнулся, чтобы избежать удара; он принял его, не изменив выражения лица...

- И вы действительно согласились на это, Самуэль?

Молодой человек без страха взглянул на доктора и ответил:

- Да, согласился.

- Нет никаких гарантий, что вы оправитесь после операции. Гипофиз вождя поврежден, и ваше молодое тело может не справиться с ним... Вы должны учесть такую возможность.

- Я все понимаю... но тогда я выйду из концлагеря!

- Да. Все верно. Если вы выживете, вас освободят. Я сам буду заботиться о вас, пока вы не будете готовы к путешествию.

Самуэль улыбнулся.

- Да это же просто удовольствие - болеть в стране, где нет концлагерей!

- Тогда все в порядке. Давайте начинать.

Они вернулись к группе людей, которые нетерпеливо, но молча ждали их в другом конце помещения. С точностью до пенни были отсчитаны деньги, которые знаменитый хирург посмел потребовать, несмотря на постановление диктатора о том, что люди его религии не нуждаются в деньгах. Ланс сложил половину золотых монет в широкий пояс и обмотал им талию. Где-то на дородном теле его супруги была укрыта другая половина.

Через час и двадцать минут Ланс положил на стол последний инструмент, кивнул хирургам-ассистентам и стянул операционные перчатки. Бросив последний взгляд на двух пациентов, он покинул помещение. Скрытые бинтами, оба под стерильными покрывалами, они были неотличимы друг от друга, и неосведомленный человек ни за что бы не разобрал, кто из них диктатор, а кто заключенный. Хотя, если вдуматься, благодаря обмену крошечных желез в жертве сейчас была частица диктатора, а в диктаторе - частица жертвы.

Доктор Ланс вернулся в госпиталь в тот же день к вечеру, после того как устроил жену и дочь в отеле первого класса. Поступок, конечно, не слишком разумный, принимая во внимание их неопределенное положение изгоев и беженцев, но они так давно уже не жили по-человечески там - доктор в мыслях не называл свою страну родиной, - что небольшое безумство им только на пользу.

Вернувшись в госпиталь, доктор осведомился о своем втором пациенте.

Но его здесь нет, - с недоумением ответил дежурный.

- Нет?

- Конечно, нет. Парня увезли домой вместе с Его Величеством - обратно в вашу страну.

Ланс ничего не сказал. Самуэля нагло надули, но помочь бедняге доктор ничем не мог. Он возблагодарил Бога за то, что перед операцией предусмотрительно оградил себя и семью от вероломства диктатора. Хирург простился с дежурным и ушел.

К вождю возвращалось сознание. В уме все путалось, но он уже вспоминал события, которые предшествовали усыплению. Операция! Значит, она уже прошла! И он жив! Вождь никогда бы не признался в том, как страшил его исход пересадки гипофиза. Но он выжил... он жив!