Логика империи

Но как тоскливо будет на ферме без Аннекхен! Он был так погружен в свои тяжелые думы, что не услышал, как его дочь выскользнула из своей комнаты и вышла во двор.

На следующее утро, собираясь на работу, Уингейт и Хартли притворились удивленными, когда их оставили в бараке. Джимми было приказано явиться в Большой дом; они увидели его несколькими минутами позже - он выкатывал из сарая "Ремингтон". Джимми захватил их с собой, затем подкатил назад к Большому дому и стал ждать патрона. Вскоре вышел Ван-Хайзен и, не сказав никому ни слова и ни на кого не взглянув, влез в свою кабину.

"Крокодил" взял направление на Адонис, тяжело и шумно двигаясь со скоростью десять миль в час. Уингейт и Сэтчел беседовали вполголоса и с любопытством чего-то ждали. После томительно долгого ожидания Джимми вдруг остановил "крокодил". Ван-Хайзен поднял окошко кабины.

- Что случилось? - спросил он. - Машина испортилась?

Джимми ответил ему с усмешкой: - Нет, я сам остановил ее. - Зачем? Выйдите, тогда узнаете.

- Я так и сделаю, черт возьми! - Окошко захлопнулось: Ван-Хайзен стал протискиваться своим жирным телом в узкие двери кабины. - Это что за дурацкие штуки? - Лучше вылезайте и идите пешком, патрон. Вашему путешествию - конец.

Ван-Хайзен, казалось, лишился дара речи, но выражение его лица было достаточно красноречиво.

- Я говорю серьезно, - продолжал Джимми. - Это - конец путешествия для вас. Я всю дорогу держался твердой почвы, чтобы вы могли вернуться назад пешком. Идите по следу, который я проложил. Вы сможете проделать этот путь за три-четыре часа, хоть вы и такой жирный.

Патрон перевел глаза с Джимми на других. Уингейт и Сэтчел наступали на него, их глаза были недружелюбны.

- Лучше ступайте, папаша, - сказал Сэтчел мягко, - пока вас не выкинули головой вперед.

Ван-Хайзен прижался спиной к перилам машины, схватившись за них руками.

- Я не покину моего собственного судна, - прохрипел он.

Сэтчел поплевал на ладонь, затем стал потирать руки.

- Ладно, Хэмп, он хотел этого...

- Постой минутку. - Уингейт обратился к Ван-Хайзену.

- Послушайте, патрон Ван-Хайзен, мы не хотим обойтись с вами грубо, если не будем к этому вынуждены. Но нас трое, и мы полны решимости. Лучше вылезайте без скандала.

С лица старика градом лил пот и, очевидно, не только от удушающей жары. Его грудь бурно поднималась, казалось, он готов к сопротивлению. Вдруг внутри у него будто что-то погасло. Все его тело обмякло, выражение лица, до этого вызывающее, стало настолько пришибленным, что на него было неприятно смотреть.

Не говоря больше ни слова, Ван-Хайзен перелез через борт, ступив прямо в грязь, которая была ему по щиколотку. Он долго стоял там, сутулый, с согнутыми коленями...

Когда они были уже далеко от места, где бросили своего хозяина, Джимми повернул "крокодил" в другом направлении.

- Дойдет он, как ты думаешь? - спросил Уингейт.

- Кто? Ван-Хайзен? Вероятно... Конечно, дойдет... - Он был теперь всецело поглощен машиной. Она сползла вниз по склону и шлепнулась в судоходный водоем. Через несколько минут болотная трава сменилась открытой водой; Уингейт увидел, что они находятся в широком озере, дальние берега которого терялись в тумане. Джимми взял курс по компасу.

Далекий берег оказался песчаной отмелью, скрывавшей заболоченный рукав. Некоторое время Джимми следовал по рукаву, затем остановил машину и неуверенно произнес:

- Это должно быть где-то здесь. - Он пошарил под брезентом, сложенным в углу пустого трюма, и вытащил широкое плоское весло. Затем подошел к перилам и, высунувшись, сильно ударил веслом по воде. Шлеп!.. Шлеп, шлеп... Шлеп!.. Он ждал.

Плоская голова амфибиеобразного туземца рассекла воду вблизи берега; он смотрел на Джимми светлыми веселыми глазами.

- Алло! - окликнул его Джимми. Туземец сказал что-то на своем языке. Джимми отвечал на том же говоре, вытягивая губы, чтобы воспроизвести странные клохчущие звуки. Туземец выслушал, а затем снова нырнул в воду. Он вернулся - по-видимому, следовало бы сказать, что она вернулась, через несколько минут, и с нею еще одна.

- Тигарек? с вожделением сказала вновь прибывшая.

- Тигарек, когда прибудем на место, голубушка! - Джимми старался выиграть время. - Вот... влезай! - Он протянул руку, туземка приняла ее, не человеческая, но все же странно приятная фигурка грациозно взвилась на борт. Она легко уселась на перила, рядом с механиком. Джимми пустил машину полным ходом.

Как долго вел их маленький лоцман, Уингейт не знал - часы на пульте управления были испорчены, но его желудок подсказал ему, что это продолжается уже слишком долго. Он порылся в кабине и вытащил оттуда скудный рацион, который поделил с Сэтчелом и Джимми. Предложил немного еды и туземке, но она понюхала ее и отвернула голову.

Вскоре после этого вдруг раздался свистящий звук, и в дясяти ярдах впереди них поднялся столб дыма. Джимми сразу остановил судно.

- Не стреляйте! - крикнул он, - Это мы, ребята!

- Кто вы такие? - раздался невидимый голос.

- Путешественники!

- Вылезайте, чтобы мы могли вас видеть!

- Хорошо.

Туземка толкнула Джимми в бок.

- Тигарек! - заявила она твердо.

- А? Да, конечно. - Он стал отсыпать ей табак, пока она не признала количество достаточным, затем прибавил пачку сигарет.

Туземка вытащила из-за левой щеки веревку, завязала свою добычу и скользнула за борт. Они увидели, как она поплыла, подняв пакет высоко над водой.

- Живей, покажитесь! - торопили их из зарослей.

- Мы идем! - Они вылезли в воду, которая была им по пояс, и пошли вперед, держа руки над головой. Отряд в составе четырех человек вышел из укрытия и осмотрел их, держа оружие наготове. Старший разведчик обыскал карманы их рабочих штанов и послал одного из солдат осмотреть "крокодил".

- У вас строгая охрана, - заметил Уингейт.

Старший разведчик взглянул на него.

- И да и нет, - сказал он. - Этот маленький народец сообщил нам, что вы плывете. Они стоят всех сторожевых псов на свете!

Они снова отправились в путь. Теперь машиной управлял один из разведчиков. Их конвоиры не были недружелюбны, но и не желали разговаривать.