Страница 16 из 39
Твою мать, как такое вообще возможно, что от одного только взгляда сердце в пятки, а душа навыворот? Пальцы, способные без запинки спускать курок пистолета, направленного на человека, дрожат, когда касаюсь её вещей. Простой тряпки, защищающей тонкий стан от холода. Чувство, что коснулся чего-то святого. Запредельного.
Желание поцеловать туманит разум до пелены перед глазами, а она смотрит так, будто я огромный медведь. Как завороженная взглядом хищника, готового предопределить её участь. И от этого становится тесно в груди и в штанах. От ощущения, что добыча попалась в лапы и только мне решать, что делать с ней дальше. И я бы решил, если бы не окрик самоубийцы, который захотел неуместно поучить нас жизни.
Хотелось дать в морду этому придурку, потому что короткое прикосновение её мягких губ высекло во мне лишь искру, не успевшую возродить былую бурю. Бурю, которую жаждало нутро.
Отпрянула, выскальзывая из дрожащих пальцев, вспыхнула спичкой и бросилась бежать, будто я маньяк какой. Догнал, схватил. Вернуть бы утраченный миг, но нет. И новый не хуже. Взгляд глаза в глаза и чёртова бездна нежности, что тянет сердце вверх. Прямо к глотке.
Отпустить. Не пугать. Не повторять былых ошибок.
– Кукольные они у тебя, - единственное, что смог ответить на почти гневный вопрос.
Замерла, больше не пытаясь удрать. Почти уверен, что она тоже что-то чувствует и тем сильнее желание схватить куклу в охапку и сунуть под свою одежду. Украсть, утащить, защитить. Вот тебе и инстинкты, о которых говорил Гвоздь. Пожалуй, то единственное, с чем самому не справится.
– Идём, – выдохнул, сунув руки в карманы. – Надо ещё забить комнату для ночлега. Народу у брата сегодня много.
И только я повернулся к дому, как услышал удивлённое:
– Брата? – Аня даже шага не сделала. Так и стояла на месте. – Ты тоже Лаврищев?
– Я Чермидов, кукла. Тёма мой двоюродный брат, – взял в руку её узкую ладошку, чувствуя приятное покалывание. – Идём уже. Не хочу, чтобы ты простыла.
***
Тёплый шерстяной свитер, джинсы и серые носки с какими-то сердечками. Кукла среди девиц в обтягивающих платьях выглядела, как подросток. Девчонка, которую хотелось затискать. Зарыться в светлые мягкие волосы и не выпускать, сжимая в объятиях.
Она сидела в кресле у камина и попивала слабый кофе. Пол ложки порошка на два кубика сахара и молока ровно четверть от кружки. Что там? Только запах. А как удивлённо она смотрела, когда я в свой стакан бросил три ложки кофе и кубик сахара. Но это рабочее. Единственная вредная привычка, которая нам позволена. Гробить своё здоровье можно только в запасе. Конечно, мы нарушаем правила в самые сложные времена, но чаще обходимся двумя-тремя стаканами крепкого. А она? Просто чая в уютном гнезде Лаврищевых не оказалось. Выкрутилась, чтобы не пить тёплое вино, именуемое глинтвейном. Умница.
На именинах оказалось человек сорок. Все веселились, обсуждали что-то, давно разбившись на группки, а подруга Ани и вовсе куда-то упорхала, ласково щебеча по телефону с неким Костиком. Кукла смотрела на танцующие языки пламени в камине, и я понимал, что ей до чёрта неуютно в этой обстановке. Она определённо сюда не собиралась идти.
Я поставил свою кружку на столик и подобрался ближе, чтобы перекинуться хоть парой слов. В прошлый раз поговорить у нас вышло на славу. Кажется, мы разговаривали даже молча, но девушка посмотрела с предупреждением, отчётливо проскользнувшим предостережением во взгляде.
Усмехнулся.
Будто маленький котёнок, который демонстрирует коготки.
– Я составить компанию.
Вздохнула и перевела взгляд обратно на пламя камина.
– Тёма сказал, свободных комнат уже не осталось.
– Ничего страшного, мне и здесь уютно, – тонкие пальцы сжали край кружки с остывающим кофейным напитком. Назвать эту воду кофе у меня даже в мыслях не получалось.
– Нет, для меня всегда припасена комната здесь. Я хотел предложить её вам со Светой.
– А ты? – голубые глаза посмотрели так, будто я их обеих в свою постель позвал… Нет, отчасти так, но вовсе не в том смысле.
– Мне не привыкать не спать по ночам. Переживу.
Кукла пожала плечами и пригубила из кружки. Как не морщится? Хотелось отнять у неё эту гадость и напоить горячим какао по маминому рецепту. Точно помню, что дома ещё есть полпачки нужного порошка. К сожалению, дом далеко, но мы обязательно к этому придём.
Чуть позже вернулась Света, которая с придыханием сообщила, что Костя всё же приедет. И это навело на некоторые мысли. Если он доберётся, то где они будут ночевать? Кровать в моей комнате только одна, и я точно не позволю кукле спать на ней с каким-то мужиком, пусть и мужем лучшей подруги.
Скрестил руки на груди и стал размышлять, куда уложить парочку, чтобы самому остаться рядом с Аней. Мы проболтали ни о чём часов до двух ночи, пока мой пациент «ноль», сводящая меня с ума двумя сердцами океана, не уснула прямо в кресле, забавно склонив голову набок. Сначала, хотел унести её в кровать, но у Светы зазвонил телефон, и она всполошилась. Посмотрела жалобными глазами и поведала, что один отчаянный дурак всё-таки застрял. И тоже недалеко от посёлка. Пришлось собирать самых трезвых и плестись спасать мужика.