Невиданное (ЛП)

Мы вышли тем же путем, каким пришли сюда. Джексон закрыл люк и положил четыре арлекинские плиты обратно на место. Я сомневалась, что кто-нибудь придет сюда посреди зимы и найдет то, что мы нашли, но я подумала, что возможно он хочет, чтобы прошлое оставалось скрытым. Я понимала это. Это как закрыть крышку гроба.

Мы проникли в оранжерею и увидели, что Сэмми ждет нас там.

— Мамочка послала меня тебя найти, Сара. Чтобы сказать тебе, что «пришло время ужина»

— А она знает, что я уходила?

Он покачал головой.

— Мэгги сказала, что ты относишь наверх коробки.

Я знала, что он не был рад, что пришлось врать. Я приподняла его подбородок.

— Она пыталась помочь, дружок. Потому что то, что делаем мы с Джексоном, это важно. Но мы просто не можем рассказать об этом маме с папой прямо сейчас. Понимаешь? — Он кивнул. — Мы можем подняться наверх по этим ступенькам — я махнула на кованую лестницу, — и спуститься вниз по главной, чтобы все выглядело так, как будто Мэгги сказала правду.

Он снова кивнул. Он согласился сделать это ради Мэгги.

Я повернулась к Джексону.

— Ты сможешь… сможешь… вернуться? Позже?

— Я приду.

***

Мы все еще сидели и ели Рождество на ужин. Остатки гуся, картофель, соус. Я чувствовала, как все они наблюдают за мной. Я нацепила улыбку на лицо и старалась действовать как обычно. Я с оживлением разговаривала с Сэмом о ловле крабов.

Мой папа спросил:

— Где ты могла научиться ловить крабов, Сара?

Какое-то мгновение я не могла вспомнить. Затем смогла.

— Джексон научил меня, — ответила я. — Какое-то время назад.

После ужина я сделала попытку продолжить поиски в одиночку.

Я поднялась по лестнице, задумавшись, где следует искать дальше, в моей голове роились вопросы: Почему монетка была так важна? Что сделала Дейрдре?

Я пошла в маленькую комнатку, которая, как я знала, принадлежала Нанге. Может быть, она даст мне какую-нибудь идею, ключ, помощь. Я не знала, почему я не подумала попросить об этом раньше.

Я открыла дверь в комнату и обнаружила, что стою рядом с Капитаном, так близко, что казалось, он мог бы ощутить мое дыхание. Он был без пиджака, ни жакета, ни даже жилета. Хотя до этого я никогда не видела его иначе, кроме как идеально, чисто выбритым, сейчас на его лице была щетина. Он слегка пошатывался, и я поняла, что он пьян.

На его щеке темнели три параллельные красные полоски. Он прикоснулся к ним пальцами и увидел, что на кончиках осталась кровь.

Ниангу сжималась в углу комнаты. У нее тоже шла кровь из пореза на ее губе.

— Убей меня! — прокричала она ему. — Я не хочу больше жить как рабыня. И я скорее умру, чем позволю тебе к себе прикоснуться.

— Однажды я тебя убью, — пообещал Капитан, — тебя и всех твоих потомков. Старая карга когда-то давно предупреждала меня остерегаться черной ведьмы и ее ведьминого семени. Он схватил что-то, что висело у него на шее, спрятанное под рубашкой. — И каждый день я спрашиваю, не пришло ли время убить ее? И каждый день она говорит мне: «Нет. Но время придет», — сказал он. — Однажды наша удача изменится. А до тех пор, у меня есть на тебя планы.

Он устремился вперед, а я быстро повернулась, не желая видеть. Если бы только я могла ей помочь.

А потом я вспомнила. Нанга говорила другой Саре: «Джексон тоже был потомком Капитана».

***

Я передумала насчет продолжения поисков в одиночестве. Я затаилась в своей комнате и ждала. Я услышала, как Мэгги повела Сэма спать. Я услышала разговор своих родителей, когда те отправлялись к себе в комнату, выключая свет. Я услышала, что дом затих и замер.

Тогда я выскользнула из комнаты и пошла по коридору к площадке из кованого железа на винтовой лестнице, к бассейну в саду. И нашла там Джексона, как всегда.

— Куда пойдем? — спросил он.

— Та потайная лестница в Доме сердца напомнила мне, что есть еще. — Я повернулась и пошла назад, выводя его через оранжерею к двери, которая открывалась в западном крыле первого этажа.

— Правда? — спросил он, следуя за мной.

— Ты разве никогда не видел, как мы делаем это? — прошептала я, оказавшись внутри дома.

— Нет, — тоже шепотом ответил он. — Я не вижу ничего, что может произойти в будущем. В точности, так же как и ты не видишь ничего, что происходило в прошлом. Это как действовать вслепую.

— Значит, — сказала я, пытаясь прояснить для себя, — ты не знаешь о том, что если мы это сделаем, то это сработает.

— Я вижу, что это может сработать, Сара. — Мы можем убраться отсюда. Но будущее никогда не бывает фиксированным. Мы делаем выбор и будущее меняется. Будущее может пойти по миллиону разных направлений.

— И все они будут лучшими?

На мгновение он замолчал.

— Некоторые из них.

Это было не то, что я хотела услышать.

— Тогда, — сказала я, — мы можем сделать все еще хуже.

Он остановился перед поворотом, который выведет нас к задней галерее позади библиотеки и кухни.

— Мы все еще должны сделать выбор. Каждый выбор меняет будущее. Мы просто должны сделать все, что в наших силах, чтобы выбрать бескорыстно. Поступай честно, как говорит бабушка.

Мне не нужны были благородные советы; я хотела определенности.

— Слушай, Сара, я могу сказать тебе только одно: если ты не будешь действовать, если ты не сделаешь выбор, то, что ждет нас впереди, для многих людей не принесет ничего хорошего. Я знаю, что тебе страшно, но я думаю, что мы просто обязаны продолжить. Мы никогда туда не попадем, если не станем продолжать.

Если он мог видеть будущее, то я хотела, чтобы он сказал мне, что все станет таким, каким оно должно быть. Я тяжело сглотнула и снова двинулась вперед. Никакого обходного пути не было. Мы просто обязаны были продолжать.

В кухне я подошла к странному, встроенному буфету, высотой по пояс, рядом с кладовкой. Он открывался на панель с выдвижными ящиками, в каждом ящике хранился определенный вид серебряных приборов. Я вслепую двигалась по резьбе наверху буфета.

— Здесь должна быть какая-то скрытая панель, — сказала я. — Ты ее нашел в прошлый раз.

— Странно, — сказал он. Он на миг задумался, затем протянул руку и со щелчком нажал на маленькую деревянную панель. В верхнем краю ящиков образовалась трещина. Затем мы смогли выдвинуть все ящики вперед и вниз, по скрытым петлям на нижнем краю. Задняя часть ящиков превратилась в ступеньки, которые вели к полноценной лестнице, скрытой в стенной нише позади грубых кирпичей от каминов кухни и столовой.

— Странно, — повторил Джексон.

Держась за стену, я начала подниматься, но затем увидела Фиону, с седыми волосами, сгорбившуюся от возраста, которая поднималась по лестнице впереди нас, с сумкой на плече. Мы последовали за ней, остановившись лишь за тем, чтобы закрыть за нами проход. Впереди Фиона дотащилась до первой площадки, затем до следующей, затем тихо прошла на скрытый чердак, который мы с Джексоном нашли раньше, в другом времени.

Когда мы открыли отделанную медью дверь, я обнаружила Фиону, сидящую в темноте на коленях перед открытым сундуком, стоящим на выцветшем ковре. Волоски у меня на руках зашевелились. Я помнила этот сундук. В нем хранились воспоминания, которым лучше оставаться забытыми.

Фиона помещала в него вещи из своей сумки. Когда она закончила, она закрыла крышку, но не заперла ее. Она подняла голову и посмотрела в темноту, на то место, где я стояла.

— Ты видишь? Здесь все, что дом велел принести.

— Мы должны его открыть? — спросил Джексон за моей спиной. Моя прапрабабушка исчезла.

— В нем полно плохих вещей, — сказала я ему. Обрывки видений роились в моей голове одно за другим: забрызганная кровью спина Нанги после бичевания; девочка в светлых кудряшках, окунающая ребенка в воду; Дейрдре, наносящая удар лезвием в грудь своего мужа. Воспоминания горели.

Но я все еще осознавала, что я должна увидеть и прикоснуться к вещам, скрытым внутри.