Назад, в будущее

Наконец, Мари нашла то, ради чего спустилась в подвал – их свадебный фотоальбом. Она уже перелистнула первую страницу, как услышала, что её тихо и испуганно зовет Миранда. Девушка подняла голову и увидела, что дочь стоит на верхней ступени лестницы, ведущей в подвал.

- Мама, я не могла уснуть, пошла искать тебя, но нигде не могла найти, я боялась, что ты пропала, - девочка тыльной стороной ладони растёрла по лицу слёзы.

- Милая, со мной всё хорошо, не плачь, иди ко мне, - Марисса протянула к дочери руки.

Миранда быстро спустилась по лестнице и обняла маму. Но уже через мгновение её внимание привлекли раскрытые коробки, возле которых сидела Марисса.

- А что это за вещи, - девочка взяла в руки игрушечную машинку.

- Это вещи Пабло, раньше, ещё до твоего рождения, он жил в этом доме.

- А потом?

- А потом он уехал.

- И не забрал свои вещи?

- Нет, он оставил их здесь.

- Почему?

- Наверное, они не нужны ему. Но я сложила их здесь, вдруг когда-нибудь они пригодятся ему.

- А что ты смотришь? – девочка показала на фотоальбом, лежащий на коленях Мариссы.

- Фотографии с нашей с Пабло свадьбы. Садись ко мне, будем смотреть вместе.

- А это папа? – Миранда ткнула в фотографию, усаживаясь рядом с мамой.

- Да.

- Он тут другой.

- Это было десять лет назад, за это время он изменился.

- Десять лет? Значит, я тогда ещё не родилась?

- Нет, милая, ты тогда ещё не родилась.

- Ой, мамочка, это ты?

- Да, это я.

- Ты тут такая красивая!

- Все невесты красивые, - улыбнулась Марисса.

- Я тоже хочу быть невестой.

- Вырастешь, будешь. Пока ты ещё слишком маленькая.

- Опять я маленькая, - обиженно проговорила Миранде, переворачивая страницу альбома. - А что здесь делает бабушка Мора?

- Мора – мама Пабло.

- Ааа, - протянула девочка, зевая.

- Так дорогая, пора спать, а фотоальбом мы возьмем с собой и посмотрим его завтра.

- А можно я буду спать с тобой?

- Да, конечно, - ответила Марисса, закрывая коробки.

========== День 5. Четверг ==========

Лухан остановилась перед открытой дверью кабинета Франко.

- Ты тут, наверное, уже час сидишь с трубкой в руках, - обратилась она к Мариссе, которая сидела с ногами в кресле и смотрела на телефон.

Мари подняла голову и взглянула на сестру:

- Надо позвонить Пабло. Сегодня на собеседовании Миранда без перерыва талдычила о том, какой у неё папа. Поэтому на родительское интервью мне надо приехать с мужем.

- Так скажи, что разведена, и отец ребёнка не живёт с вами.

- Я, конечно, думала об этом, но, чтобы ни говорили, к матерям-одиночкам у нас, мягко говоря, относятся настороженно.

- Тогда звони Бустаманте. В чём проблема?

- Я надеялась, что до его отъезда мы с ним больше не увидимся. А так мне придётся завтра ехать с ним на собеседование.

- Ты же вроде держалась? – участливо спросила Лухан.

- Держалась до вчерашнего вечера.

- А что случилось вчера?

- Да в общем ничего. Просто я осознала, что он вернулся всего на неделю, и в воскресенье он снова улетит в Бразилию.

- А ты не думала снова сойтись с ним?

- Возможно, я бы думала об этом, но он даже не извинился. Поэтому, чем дальше от себя я буду держать его теперь, тем легче мне будет после его отъезда. Я справлюсь, проходили уже. Конечно, сначала мне будет плохо, год я буду страдать, но постепенно я стану меньше думать о нём, и года через два с половиной я смогу убедить себя, что больше не люблю его.

- Марисса, ты же прекрасно понимаешь, что сейчас тебе не удастся вычеркнуть Пабло на четыре года из своей жизни.

- Да, понимаю. Когда он узнает о Миранде, он будет чаще приезжать сюда.

- Ты ещё не сказала ему?

- Нет, позвоню ему, когда он вернётся в Бразилию.

- Но ведь ты всё время говорила, что такие вещи нельзя сообщать по телефону.

- Я знаю, но не могу сказать ему это в лицо. Узнав, что Миранда - его дочь, Пабло предложит снова жить вместе. Я же не смогу сказать ему «Нет», даже если он попросит, уеду с ним в Бразилию. – Марисса молчала несколько секунд, подбирая правильные слова. - Но я не хочу, чтобы он жил со мной только ради дочери.

- Дура ты, Марисса. Бустаманте не будет жить с кем-то только ради ребёнка. Звони уже, - и Лухан захлопнула дверь кабинета.

Пабло уже, наверное, час сидел на диване в гостиной у Томаса, изредка отхлебывая из стакана неразбавленный виски - перед ним на столике лежал распечатанный конверт из лаборатории.

- Как ты друг? – в комнату вошёл Эскурра.

- Знаешь, странное чувство. Я, конечно, не сомневался, но, когда у тебя перед глазами лежит доказательство. А ведь еще пять дней назад я и предположить не мог, что у меня есть трехлетняя дочь. Надеюсь, у Мариссы есть видеозаписи Миранды, а то ведь я все пропустил, не видел, как она впервые улыбнулась, пошла в первый раз, не знаю, какое первое слово сказала. Не могу понять, как Мариссе удалось скрыть от прессы рождение ребёнка? Ведь если бы о Миранде знали журналисты, меня бы тоже расспрашивали об этом.

- Андраде как раз и боялась этого, - невесело усмехнулся Томас. – Дельгадо, ты помнишь его, директор её театра, пошёл Мариссе навстречу, и, чтобы скрыть беременность, всем было объявлено, что та уходит со сцены из-за каких-то закулисных интриг. А потом, когда прятать беременность стало сложно, она уехала в Лондон к Море, чтобы в Аргентине никто не видел её в положении. Миранда родилась в Англии, они вернулись домой, когда девочке было три месяца. У Лухан с Маркосом на пару месяцев раньше родилась Аманда, и если Мариссу кто-то видел с ребёнком, она говорила, что это дочь её сестры. Никто из нас не верил, что Мари удастся эта афера, но, как ни странно, никто посторонний так и не узнал о Миранде.

- У меня никак не укладывается в голове то, что мама мне ничего не сказала о дочери, точнее я понимаю, почему она так поступила, но принять этого не могу.

- У неё был небольшой выбор.

- Я понимаю, но всё же.

- Мариссу все осуждали за то, что она не сказала тебе про ребёнка, ты же отец и должен знать, никто не мог понять, почему она так поступила, но мы не стали вмешиваться, всё-таки сделать это должна была она сама.

- Да, это ясно. Хотя, будь я на месте Мариссы, скорее всего, поступил бы так же.

- Из-за чего? – брюнет удивленно уставился на друга. - Я думал, что вы разошлись тихо, без скандалов.

- Как сказать, все действительно так и думали. Многие нас считали идеальной парой, поэтому наше расставание было неожиданностью.

- Это точно, я был ошарашен новостью, что ты уезжаешь из страны один, без Мариссы.

- У нас, в самом деле, всё было хорошо, если не считать последний год нашей совместной жизни. Пока мы учились в колледже, а затем в театральном, мы все время проводили вместе, и нас это устраивало, мы не уставали друг от друга, как можно было бы предположить. Но после диплома каждый с головой ушёл в работу, ещё бы - интереснейшие проекты, о которых мы могли только мечтать. Правда театр и сериал отнимали слишком много времени и сил, к тому же, наши графики не совпадали – спектакли Мариссы шли по вечерам, а мои съемки велись днём. Когда же мы все-таки пересекались, получалось так, что всю накопленную усталость мы выплескивали друг на друга – крики, скандалы на пустом месте. Еще весь этот год мы пытались завести ребёнка, мы всегда хотели детей, но, когда поженились, были слишком молоды для этого, поэтому после женитьбы, мы решили, что лучше думать об этом после окончания учёбы. Но забеременеть у Марисссы не получалось, это тоже подливало масла в огонь. В итоге, постоянные истерики и ругать осточертели нам обоим, я всерьез стал задумываться о разводе. Поэтому, когда студия «Глоба» предложила мне контракт, я сразу же согласился из-за того, что прекрасно знал, что Марисса ни за что не захочет уехать из Аргентины. Когда я шёл домой, чтобы сказать эту новость, я ожидал очередной грандиозный скандал, ведь я даже не посоветовался с ней, своей женой. Но, услышав, что я уезжаю в Бразилию, Марисса лишь отвернулась, сказав «Это твоё решение». И всё. Никаких криков, выяснения отношений, упреков, ведь я по сути одной подписью в контракте перечеркнул всю нашу семейную жизнь. Тогда меня переклинило, я кричал, что с ней невозможно жить, что она неуравновешенная истеричка, как от такой конченой идиотки вообще можно было хотеть детей, и много чего еще, всего сейчас не упомнишь. «Глоба» тогда быстро уладило всё с нашей аргентинской студией, они неплохо за меня заплатили. Всю последнюю неделю, что я был в Буэнос-Айресе, мы с Мариссой больше не разговаривали. Что ж, я сам этого захотел. Первые полгода в Бразилии я сильно скучал по ней, но я во всем винил привычку, все-таки мы столько лет были вместе. Я трахался с разными девушками, сначала это была какая-то эйфория, с колледжа я не спал ни с кем кроме Мари, а тут появилась возможность менять партнёрш, я вёл себя как ребёнок, добравшийся до запретных конфет, конечно, этот восторг довольно быстро прошёл, я стал более осмотрителен в связях. Потом каким-то образом рядом со мной появилась Патрисия, чувства к Мариссе стали притупляться, и я смог себя убедить, что больше не люблю ее. Правда, несмотря на то, что мы жили в разных странах и не видели друг друга, я всегда считал Мари своей женой и даже не задумывался о разводе. Но в прошлом году, мы с Патрисией летели в Аспен, она прочитала мне заметку, в которой было сказано, что Марисса вышла замуж за Маркоса. Патрисия показала мне фотографию, на которой были запечатлены Марисса, Маркос и маленькая девочка. Сейчас я понимаю, что с Мари тогда была не дочь Агилоров, а Миранда, видимо, они вдвоем летели на рождество к Море.