Страница 27 из 28
– Это так ты за ними приглядываешь? – прозвучал голос над ее ухом, заставляя забыть обо всем.
Саша резко развернулась. Перед ней стоял Арсений. Живой и здоровый.
– Ты вообще обалдел? Ты куда пропал? От тебя две недели ни звука! Почему телефон недоступен? Тебе мать с сестрой обзвонились!
– А ты? Я смотрю, ты рада меня видеть.
– Не переводи стрелки!
– Я тоже по тебе скучал. Пойду, костер разведу. Детей-то сушить надо, да и скоро родители подъедут, пора начинать мясо жарить.
Сеня просто взял, развернулся и пошел в беседку. Чего-чего, но такого поворота Саша не ожидала. Она даже не знала, как реагировать на это. Она было направилась вслед за ним, но вспомнила про остающихся без присмотра купающихся школьниках и осталась на месте. Когда же выпускники вылезли на берег, поговорить девушке с Сеней так же не удалось: подростки всей толпой кинулись к костру, окружив парня. Саша даже почувствовала себя не у дел.
Солнце уже начинало садиться, а поговорить так и не получилось. Мальчики и Арсений во главе почти дожарили мясо, девочки вместе с Сашей – обновили стол в беседке, когда на луг выехала грузовая машина. В ее открытом кузове были родители выпускников. И снова женская половина направилась в беседку, мужская – к костру.
– Александра Сергеевна, как, не доставили Вам хлопот наши детки? – спросила одна из мам.
– Нет, конечно. Они все взрослые, здравомыслящие люди, – не отвлекаясь от нарезки овощей, ответила девушка.
– И эти взрослые люди хотят есть, по крайней мере, мальчишки, – произнес совершенно неожиданно Сеня у Саши под ухом, беря у нее из под ножа ломтик огурца.
От неожиданности нож соскочил и девушка попала себе по ногтю.
– Ай!
– Поранилась? Дай посмотрю, – Сеня схватил ее за руку.
– Да все хорошо. Это просто темно, не видно ничего, – от его прикосновений казалось, могла пройти и головная боль, но то что сломанный ноготь.
– Действительно, Сень, повесь нам фонарь и зови всех к столу, – дала команду сыну Елизавета Александровна.
Арсений оперативно повесил два фонаря в разных концах беседки и вернулся от костра со всеми представителями мужского пола здесь, на озере.
Дружно, весело, за разговорами и воспоминаниями дети и родители поужинали, сидя за длинным деревянным столом. Отцы сходили до машины, на которой приехали, и вернулись оттуда с коробкой спиртного.
– Дети, идите за костром присмотрите, – тактично спровадила детей из-за стола мать, и по совместительству завуч.
– Александра Сергеевна, Вам что налить? – спросил девушку сидящий рядом слесарь, один из отцов.
– Спасибо, я не хочу. Пойду лучше к костру, что-то озябла.
Саша покинула взрослое застолье и пошла к детям. Они расположились на бревнах, покрытыми пледами вокруг костра. Один из мальчиков робко пытался наиграть мелодию на гитаре.
–Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно… – негромко затянули девочки.
Ребята пели дружно, не пытаясь выделиться, и было слышно их единство. Девчонки сидели обнявшись друг с другом, мальчишки задумчиво смотрели на языки костра.
– Вы чего тут раскиселились? – за костер, как раз напротив Саши, присел Сеня. – Про любовь петь надо, а вы как будто навек прощаетесь.
Сеня взял лежащую рядом без дела вторую гитару, сыграл пару аккордов и чуть слышно, неторопливо запел:
– Казалось бы, чего скучать, всего семь дней разлуки.
А вот скучается, хоть волком вой.
Посуды кухонной гора, всё не доходят руки.
И опять забыл полить столетник твой.
Друзья зовут, давай махнём, на шашлыки на дачу.
А я не еду, мне милей мой сплин.
В привычной мизансцене дней, всё выглядит иначе.
Когда невольно поживёшь один.
Я скучаю по тебе, как апостол по святым мукам.
Я скучаю по тебе, вот какая штука.
Казалось бы ну что скучать, считается полезным.
Недельку друг от друга отдохнуть.
И я всё пробую начать жить логикой железной.
Но в логику любовь никак не запихнуть.
И наш обыденный уклад, сложившийся годами.
Где суета сует, владеет всем.
Мешает нам расслышать крик, седого мирозданья.
Что мы живём не так и не затем
Я скучаю по тебе, как пустыня по снегам белым.
Я скучаю по тебе, что уж тут поделать.
Казалось бы ну что скучать, пройдёт всего неделя.
И всё вернётся на круги своя.
Домашние дела, друзья, работа на пределе.
А в общем жизнь вполне обыкновенная.
И лишь заметив первый снег, над хмурою столицей.
И у ларьков озябшие цветы.
Я вспомню как не долг век, что он не повторится.
И что всего прекраснее в нём ты.
Я скучаю по тебе, как подранок по своей стае.
Я скучаю по тебе, вот ведь как бывает.
Я скучаю по тебе.
Я скучаю по тебе.
С каждым аккордом, словом, сердцебиение Саши учащалось. А когда и слова и музыка закончились, она не слышала уже ничего за шумам в ушах, лишь как завороженная смотрела на исполнителя.
– Саш, тебя всю трясет. Замерзла? – вернула ее к действительности сидящая рядом Надя, тронув за холодные колени. – Твой рюкзак в нашей палатке, третья с этого края. Иди, оденься.
– Да, да. Пойду.
Растерянно Саша добрела до палатки. В ночной темноте, подсвечиваемой только светом костра, она нашла рюкзак и в нем спортивные штаны с кофтой. Тут же, не отходя, она надела это все на себя. Собравшись с мыслями она решительно направилась к костру, намереваясь в конце концов поговорить с Сеней. Но за костром она его не застала. Еще раз просмотрев все лица, и не найдя нужного, она кинула взгляд в сторону беседки. Но и там его не было, лишь порядком подвыпившие родители.
– Надя, а брат твой куда ушел? – шепча на ухо, склонилась к девушке Саша.
– Не знаю. Посмотри вдоль берега.
Осторожно, боясь ненароком споткнуться в темноте, девушка шла к воде. Дойдя до берега озера и не найдя Арсения, она остановилась и прислушалась к ночи. Смех и разговоры родителей, чуть менее слышное пение выпускников, и где-то совсем рядом она услышала звук гитары, и эта музыка не соответствовала песни у костра. Саша пошла вдоль берега на звук.
Сеня сидел на насыпи, давно поросшей травой, тихо перебирая струны, словно боясь спугнуть квакающих лягушек и стрекочущих насекомых. Саша медленно и тихо подошла к нему, и опустилась рядом, обвив его за предплечье и положив голову на плечо. Арсений прекратил играть, но гитару из рук не убрал. А девушка тем временем покрепче прижалась к нему, пытаясь вдохнуть его запах поглубже.
– Сень… – позвала его чуть слышно она.
– Мм?
– Я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Они сидели молча, не двигаясь, смотря на гладь озера, отражающей в себе серебряную луну.
– И что теперь будем делать? – после пары минут молчания робко спросила Саша, не поднимая головы с плеча любимого.
– Как что? В понедельник пойдем с сельсовет, напишем заявление. Через месяц свадьбу сыграем. У тебя сможет кто с Читы приехать?
– Свадьба? Заявление? – удивилась Саша, но не стала возмущаться, а только улыбнулась. – То есть мы даже встречаться не будем? Сразу под венец?
– А ты против? – Сеня впервые посмотрел на нее. – Я хочу просыпаться с тобой каждый день своей жизни, хочу чтобы ты была моей женой, а не просто девушкой, и хочу чтобы ты родила мне четверых, нет, пятерых детишек.
– Пятерых? – переспросила девушка, распахнув глаза. – Всего-то?
– Ну там как пойдет, конечно… Поэтому понимаешь, нам надо торопиться.
– Ой, дура-ак… – протянула Саша, смеясь.
– Ну так ты согласна?
– Если ты не понял, сказав, что я люблю тебя, я подтверждаю тот факт что я вся твоя. И куда я теперь от тебя денусь?
– Ты права, никуда. В понедельник паспорт с собой не забудь.
Одновременно Сеня и Саша потянулись друг к другу и соприкоснулись губами.
– Молодежь, вы куда пропали? Ой… – сзади к ним незаметно подошла мама Сени, и застала пару за поцелуем. – Простите, я не хотела вам помешать. Мы там все вас просто потеряли. Собираемся в Мафию играть, присоединяйтесь. Извините еще раз, что помешала…