Страница 24 из 28
– Не поздновато ли для чая? – в полголоса спросил Сеня.
Елизавета Александровна вздрогнула – как вошел сын она не слышала.
– Да что-то не спится. Лежать без толка устала, решила чай попить. Закрой дверь и включи свет, Надя тоже только недавно легла. Тебе налить?
– Давай, – Сеня сел за стол напротив.
Мама налила напиток в чашку и вместе с корзинкой печенья поставила перед сыном.
– Это что у тебя такое? – заметила она раненную щеку сына.
– Так, царапина. За ветку зацепился. Не обращай внимания.
– Ой, лесник мне тут нашелся. Лучше бы промолчал, чем врал. Я всегда знаю, когда ты говоришь не правду. Надо обработать.
– Не надо. Мне уже обработали, – остановил мать Сеня, усаживая обратно за стол.
– Белка? В лесу то? – Елизавета Александровна испытывающее смотрела на сына.
Сеня улыбнулся, и, выдержав паузу, решил с матерью не лукавить:
– Саша обработала.
– Ваш агроном? Не знакома с ней лично, но слышала, что хорошая девочка и специалист. Только про семью ее никто ничего не знает.
– Она сирота. Родители погибли в детстве. Что еще слышала? – как бы невзначай поинтересовался парень.
– Что тебя с ней видели не раз. Ты не равнодушен к ней? А как же Светлана?
– Мама, я тебя уже не раз говорил, что со Светкой все не серьезно. Просто времяпровождение. И больше о ней я слышать ничего не хочу. Это прошлое, которое хочется забыть навсегда.
– Ну слава Богу, ты развязался с этой лошадью. Ни кожи, ни рожи.
– Мама! Ты заслуженный учитель! Что за моветон! – Арсений с любопытством смотрел на ТАКУЮ мать.
– Просто я рада, что ты, наконец, понял, что эта не та девушка, с которой стоит строить отношения.
– Я думаю, что нашел ту, с которой стоит, – чуть слышно, больше в чашку, пробормотал Сеня.
Но от слуха Елизаветы Александровны это не скрылось.
– Саша?
Сеня посмотрел на мать. Он никогда не обсуждал с ней свою личную жизнь. И даже в тех случаях, когда инициатором разговора становилась сама мама, на откровения он не решался. Наверное, потому, что для него никогда это не было столь важным. А сейчас ему надо было высказаться, получить совет. С друзьями же он о Саше говорить не хотел.
– Мне кажется она та, с кем я хочу прожить до конца жизни. Только ее я вижу матерью моих детей. Я никогда не думал, что к 27-ми годам меня так накроет.
– А что она? – Елизавета Александровна говорила вкрадчиво, боясь спугнуть разговорившегося сына.
– Я знаю, я чувствую, что я тоже ей не безразличен. И если бы мы были одни в этом мире, давно бы были вместе, если бы никто не лез в наши… Да это даже отношениями назвать нельзя! Мы пытаемся что-то начать, она только-только делает шаг ко мне навстречу, как кто-нибудь обязательно влезет между нами!
Разговорившийся Сеня эмоционально швырнул печенье опять в корзинку, что крошки вылетели за ее пределы.
– Так эти проделки – с надписью на ее кабинете, на поле – это отчасти из-за тебя? – мама начала складывать мозаику в уме.
– Не отчасти, а полностью моя вина. А ты откуда про это знаешь?
– Сын, у нас в селе не так часто что-то случается, чтобы не обсудить это.
– Ой, да, я забыл, где мы живем, – Сеня снова вернулся к порядком остывшему чаю.
– Арсений, не важно, где и с кем в окружении мы живем. Если ты чувствуешь, что эта девочка та, что сможет сделать тебя счастливым, то добивайся ее ни смотря ни на что. Ты же сын своего отца! Он меня буквально выкрал из другого района! Вопреки родителям, друзьям, да и здравому смыслу.
– Так-так, это что-то новое! Ни разу не слышал этой истории. Можно поподробнее? – Сеня с любопытством смотрел на мать.
– Когда-нибудь я расскажу эту историю внукам. Про деда, которого они никогда не увидят. А ты давай работай над этим. А то я уже начинаю думать, что и сама не доживу до внуков, в особенности твоих. Спокойной ночи, – Елизавета Александровна потрепала сына за плечо, и оставила его одного на кухне. Только он и тиканье часов.
========== Фидель - Отпустить ==========
Быстротечно пролетели первомайские праздники, короткая рабочая неделя и праздник Победы. С утра все сельские жители, кроме бригады, что во всю вырабатывала план посевной, пошли на митинг к памятнику погибших односельчан. Компанию Саше составили Люба и Майя. Их папа как всегда, уехал в Пёстров сдать на завод молоко. В толпе Саша так же не нашла Арсения.
– Он на посевной, – подсказала на ухо ей Люба, заметив блуждающий по людям взгляд. – Поехал контролировать. Завтра же уедет в командировку на две недели.
– Откуда ты все это знаешь? – Саша в недоумении смотрела на подругу.
– Ну я то от него не шарахаюсь, как от прокаженного, разговариваю даже иногда.
– Я просто не знаю, что мне ему сказать. Как себя вести. Мне надо чтобы все эмоции от этой Светы улеглись во мне, иначе, просто от его вида я буду каждый раз вспоминать ее и попрекать его.
– Смотри, чтобы ты в себе все эмоции, и нужные и не нужные не успокоила, за это время. Поехали сегодня с нами в лес? Развеешься…
– В лес? Зачем?
– Пошли первые грибы. Сейчас Паша с Пёстрова вернется и после обеда поедем на разведку.
– Мам, я тоже в лес поеду? – Майя уловила разговор взрослых.
– Нет, ты пойдешь к бабушке. Там Люся приедет. Играть будете.
Майя надула губки, но тут же смилостивилась.
– Ну ладно!
– Ни разу не собирала грибы. Надеюсь, поганок не наберу? – прошептала на ухо Любе Саша.
– У Майи энциклопедия есть, там в картинках, для маленьких, что можно есть, что нет. Может, одолжить?
– Ой, посмотрите какая шутница! – Саша закатила глаза.
Она хотела что-то добавить, но раздалась первая музыка, извещающая о начале мероприятия, и девушка прикусила язык.
В лучших традициях прошел митинг, возложение цветов, а затем и праздничный концерт. Лишь через пару часов дамы двинулись ближе к дому.
– Так, давай собирайся и через часок выдвигаться будем, – сказала Люба Саше, прежде чем зайти домой. – Пашка уже вернулся.
– Тогда до встречи через час. На этом же месте, – и Саша скрылась за калиткой.
Как и было условлено, через час Саша вышла ко двору в полном обмундировании. Спортивный костюм, галоши, кепка на голове, а в руках ведро, в котором бултыхался нож. Но улица была пустынна. Девушка подошла к калитке соседского дома, нажала на звонок и села на лавочку. Буквально через минуту на улицу, тоже полностью экипированная, вышла Люба.
– А ты чего одна?
– Паша Майю повез к свекрам сдавать. Уже вернуться должен, – Люба присела на скамью рядом с подругой. – Мы с тобой после первомайских что-то так и не поговорили…
– А что говорить-то? – Саша опустила голову, с любопытством рассматривая землю под ногами.
– Надеюсь ты не будешь отрицать, что все, что там было, имело к тебе отношение?
– Не буду, – пробубнила себе под нос девушка.
– Ну и что ты про это думаешь? Арсений-то наш честь твою защищал, против всех встал.
– И ты туда же, с честью-то? Я его об этом не просила.
– Мужчине и не нужно чье-то разрешение, чтобы защитить свою женщину.
– Я не его женщина.
– Ты будешь отрицать, что вы друг к другу неравнодушны? Это даже дети и слепые видят! – Люба улыбаясь смотрела на подругу.
– Не буду и этого отрицать. Но у нас ничего нет, мы не встречаемся. Любань, я запуталась. Я боюсь чего-то настоящего, серьезного…
– Для того чтобы любить, не обязательно встречаться или спать друг с другом. А то, что он тебя любит, по-моему, очевидно, как и то, что ты его. Я его знаю довольно давно, и таким не видела ни разу. Он селом на село пошел, защищая тебя. А тебе пора отпустить то, что было с тобой там, в Забайкалье. Мне кажется, ты уже должна понять, что не все мужчины одинаковые. Добрых больше, чем негодяев. Думаю, все плохие у тебя уже в прошлом.
Из-за поворота показалась вишневый жигуленок Паши, который приближался к дому. Но только когда он завернул к воротам, Саша разглядела на пассажирском сидении рядом с соседом Сеню. Когда машина остановилась, он опустил стекло, высунулся из машины и задорно подмигнул девушкам: