Монстром буду я

Понимаю, что в какой-то момент ляпнула больше чем надо, но не понимаю в какой именно. То ли когда тупым назвала, то ли когда признала, что была свидетелем первой похожей сцены? Или вообще это было раньше? В любом случае сказанного не вернешь и красные щели уж больно нехорошо так сощурились, подсказывая, что умолять у меня не получается.

- Может, тебе правую отрезать? – предложил этот гад, резко отпуская левую руку и хватая за правую. - В принципе, разницы никакой, зачем тебе правая рука? Писать ты точно не умеешь, а готовишь все равно ужасно.

Никто и никогда не смел так говорить о моей готовке, только этот монстр монстров сказал подобную глупость. Причем уже второй раз! Если в первый раз у меня было задание, цель, то теперь меня ничего не останавливает. Раз уж посягнул на святое для меня, так и получи соответственно!

Вместо того чтобы вырвать правую руку, сжимаю его клешню, разрезая чешуйками и так порезанную руку и используя ее как опору. Моя правая нога проходится по его колену, не причиняя боль, а используя для толчка, чтобы  левой заехать по шлему сапогом. Шлем слетает, монстр хватает меня двумя руками, я вижу его полное злобы лицо и, не имея возможности ударить рукой, ударяю единственным, чем остается – лбом в его подбородок. Перед глазами все кружится, не чувствую ничего кроме боли, а затем эти чувства исчезают.

Перед глазами мелькают ведения, так быстро, что я не могу в них разобраться. Поле боя, усеянное трупами, руки в крови, такой красной и теплой, что я ощущаю ее даже когда просыпаюсь. Судорожно глотаю воздух ртом, понимаю, что это не сон по боли.

Пора заканчивать общаться с серенькими монстрами. Кстати об этом, рука, кажется, на месте, пальцы проверяю, тоже целы. Только пугал? А я ведь ещё как поверила, до сих пор дрожу всем телом. Или это страх из-за ведения? У меня есть странная безумная теория, что ведения как-то связаны с сереньким и нашей, так сказать, свадьбой.

Кстати, где мой, прости Спаситель, муж? Похоже, я на все той же поляне с поваленным деревом. Совсем рядом мирно потрескивает костер, и никакого серенького поблизости. Так, зная этого монстра монстров, он где-то рядом. Кажется, я даже слышу его злобное шипение. Вот только откуда?

Ох, как все болит! Косточки мои бедные! Ну что за изверг! Как так можно с женщиной, с женой, по его мнению, поступать?! Все тело ноет. Раны от его кольчуги болят! Да ещё я безумна зла! Как он мог так о моей готовке высказаться, мерзкий завоеватель! Судя по тому, что и щеки болят в этот раз монстр, проверял, не придуривалась ли я.

Судя по шипению, он где-то за деревом кроет меня матом, по одной интонации могу это понять. Если встану, он может отрезать мне пальцы, или руку, как и обещал.

Прикинусь спящей, возможно захочет снова это проверить и мне достанется. Бежать тоже не вариант, он так легко нашёл меня в тот раз, да и прибить его ещё охота.

Натужно вздыхаю, понимая всю скверную сущность своего бытия. Меня услышали, ибо захрустели ветки, и монстр монстров резко появился из-за дерева, нависнув надо мной. Визг ужаса вырвался сам собой, пока не поняла, что его волосы щекочут мне лицо. Надо же, он не в шлеме, понимаю причину этого, когда замечаю большой розовый синяк на его подбородке. Его черные глазки смотрят на меня с прищуром. Вот-вот меня разорвёт, а я не могу оторвать взгляд от синяка в форме сердечка на его подбородке. Как он таким-то получился? Да ещё реально розовый, самый, что не на есть. Честно, я пыталась сдержать смех, пока он не зашипел что-то неразборчивое, но явно матерное. Прекращаю смеяться сама, пока мне не помогли, и резко делаю серьёзное выражение лица.

- Твою мать, на кой так пугать?! – даже наехала на него, пока не пришёл в себя после моего смеха.

- Ты, - протянул он с недовольством, словно может видеть меня насквозь.

- Я, - слегка неуместно улыбаюсь, пока пальцы нащупали рядом ветку из костра.

- Я же сказал тебе не прикасаться ко мне, - наезжает он на меня, растягивая шипящие звуки в словах.

Кажется, он чуточку зол из-за синяка, это хорошо, ибо я тоже ещё зла.

- А я и не прикасалась, я била, - нагло улыбаюсь, и пока он не ожидает, ударяю его по голове горящей веткой.

Длинные патлы вспыхивают, но быстро гаснут, пока металлическая перчатка сжимает моё горло. Почему я вытянула такую короткую ветку?! Он не душит меня, не сдавливает клешню, но от каждого моего движения на шее появляется порез, который жжет как огонь.

- Раз уж ты такая… глупая, - улыбается краем рта, - я объясню тебе, почему ты не должна меня трогать.

Вот надо было что-то заподозрить по этой страшной улыбке, но я как-то не успела. Прохладные губы прижались к моим, слегка приоткрытым от удивления, и мерзость, что вместо языка у него, ворвалась в рот. В этот раз рвотных позывов не было, ибо сразу за поцелуем последовало ведение.

Вокруг много тел, тысячи и тысячи, все поле укрыто ими. В воздухе витает смрад гниения и пота, во рту привкус крови. Остальные тоже ждут, они стоят сзади, целая армия сереньких. Поднимаю вверх меч, огромный, длинный, меч монстра монстров. Толпа за мной кричит «ВПЕРЕД», но мы не движемся. Наступает тьма, она заслоняет солнце и накрывает армию противника, еле заметную вдали, на другом конце бескрайнего поля. Серьёзно, на много километров ни одного дерева, словно мы в степи. Под ногами хрустят чужие кости, пока иду вперед, вальяжно таща меч за собой. Армии сближаются, всадники обгоняют меня, первыми начиная бой. Уже вижу вражеских всадников, в серо-голубой амуниции с топорами наперевес. Кажется, это оборудование Ледвиги, цвета их флага. Поднимаю меч, чувствую что-то странное, отдаленно похожее на голод. Замахиваюсь и разрубаю сразу двоих и лошадь, и всадника. Животное ржет, кричит в предсмертной агонии. Но этот звук исчезает в тысяче других звуков, что резко ударяют по ушам с началом боя. Поднимаю меч, чтобы забить и лошадь, и всадника и мельком смотрю на него. Шлем упал с его головы, узкие глаза, бледное миловидное лицо, выходец из Ледвиги. Он пытается зажать рану руками, но уже слишком поздно, кишки обратно не соберёшь. Эта картина не вызывает во мне никаких чувств, словно мне все равно. Один удар и голова всадника катиться по остальным телам, а я иду дальше, наступая на останки воинов Антанты и Ледвиги, словно на падаль под ногами.

Меня отпускают, ведение исчезает, зато собственные чувства возвращаются. Отталкиваю от себя монстра и еле успеваю подняться на четвереньки, прежде чем желудок меня подводит. Перед глазами все ещё картина с подростком из Ледвиги и всех тех тел, рвотные порывы не прекращаются, даже когда в желудке ничего не остается. Меня обдает углями, когда монстр тушит ногой костер.

Поднимаю на него глаза, все ещё стоя на четвереньках, но не вижу его лица. Он снова в шлеме.

- Теперь-то поняла, что тебе лучше меня слушаться, - зловеще прогрохотало под шлемом, от чего по всему телу пошли мурашки.

Хочу что-то сказать, спросить, что это вообще было, но меня хватает только на полное ненависти «монстр». Похоже, его неофициальное имя ему не понравилось, ибо он громко приказал мне встать и даже угрожающе сжал рукоять меча.

- Вперед, - повторил он, когда все же заставила себя подняться.

Как же мне плохо, все тело ломит, жжет и болит, не говоря уже о тошноте и усталости. Помимо воли возникает желание, чтобы все это уже закончилось. Красные щели смотрят на меня с прищуром, потому что я не двигаюсь, а просто стою в нескольких шагах. И что он сделает мне за неповиновение? Опять пригрозит отрезать конечность или перестанет издеваться и убьет, наконец?

Не хочу умирать. Сестры, я должна позаботиться о них, защитить от этого жестокого мира, от этих серых монстров. Кто как не я, сделает это? Отец? Да он себя защитить не может, не то, что своих дочерей. Так что я просто должна выбраться из этой передряги живой.

Смотрю в красные щели, а затем разворачиваюсь и иду, куда он сказал, в сторону замка. Под ногами хрустят ветки, в мыслях все время возвращаюсь к жуткому видению, вот только в этот раз монстр отрезает голову не безымянному мальчишке из Ледвиги, а мне. Усталость не дает мне идти быстро, но и монстр не подгоняет, держась сзади на расстоянии. Мы дошли до ручья, где я умылась от грязи и крови, под взглядом красных щелей. Он не торопил, ни слова не сказал, чему я искренне радовалась. Если убрать бред о замужестве, скорее всего впереди у меня пытки и мучительная и ужасная смерть. Возможно, меня тоже в жертву этому их богу отдадут, умру, как и тысячи наших девчонок. Какие же они жестокие твари, монстры! Если я и заслужила подобную участь, то девушки, женщины уж точно нет. Хотя нет, никто такого не заслуживает!