Монстром буду я

- Ничем. Я все, как всегда, готовила, разве что приправку эту вашу добавляла и все. – Заговорила быстро, перспектива весомого наказания меня не радовала.

- Какую еще приправку? – сузил глаза Маратик, так что спина похолодела сразу.

- Так вот эту! Вон она повсюду здесь расставлена. Вот и подумала я, что это ваша приправка такая, на наш салат похожая. Мне вон как живот скрутило, от нее что ли? – делаем на лице недоумение, глазами хлоп-хлоп.

- Эту? – переспросил, со странной интонацией Маратик, оборачиваясь, чтобы посмотреть на этот салатик.

Как оказалось, не только он, поскольку стражи так же с открытым ртом смотрели на эту, не побоюсь этого слова, отраву.

- Ну да, а что нельзя было брать? – уточнила, смотря, как вытягиваются их лица.

- Это же священная трава Мирна!!! Ее даже касаться нельзя, не то, что есть! – невыносимо повысил голос Маратик, а я ему подыграла.

- А что она такая заразная? Может мне руки теперь помыть надо? – Ну а что, мало ли что за травка фиолетовая такая.

На меня смотрели долго, как будто решая, что со мной такой делать дальше. Пришлось сделать глупое лицо и большие невинные глаза. Правда что-то мне подсказывает в то, что я глупая сельская девочка, уже мало кто верит.

Может, стоит тогда не прикидываться ею? Нет, ну это уж совсем глупость. Особенно если учесть что за стенкой трупы, а я на этом этаже не должна находиться. Скосила взгляд за спину Марату, и чуть не выругалась. Я даже дверь не прикрыла! Какое палево! Мой взгляд заметили, помощник главнокомандующего обернулся и как-то странно посмотрел на открытую дверь. Повернулся к стражникам и что-то зло зашипел, на что второй в ответ тоже что-то виновато зашипел. Мне этот их язык так надоел, что я автоматом подставила их речь.

- Почему дверь открыта? А если наш монстр простудиться?!

- Так окна уже выбиты, а монстр уже точно не простудиться.

- Откуда знаешь?

- Да какой мужик, после нескольких минут с ней в одной комнате, целым оставался? - стражники схватили меня и подняли над землей, так что мне оставалось только угадывать, в какую степь они клонят.

- Что ты здесь делала? – прошипел мерзко Марат.

Меня не удивил вопрос, он был логичен для данной ситуации. Меня другое удивило, никто из них не бросился проверять, как там их главный поживает. Если проанализировать их действия, сразу заметна оплошность. Мы с бабушками и дедушками – военнопленные, но нас назначили на довольно важную работу. К тому же наши передвижения по замку не ограничили. Здесь есть два варианта: либо они совсем тупые и верят в нашу покорность, либо это часть гадкого плана. То, что они захватили большую часть страны, говорит о том, что они не глупы. Вывод: убийство главнокомандующего явно входило в этот план. Нас с дедушками и бабушками сделают виноватыми, как будто это мы бунт подняли и сначала отравили, а потом и прирезали их главного монстра. Дальше как военнопленных нас быстро казнят, даже не выслушав и все, конец!

- Туалет искала, – отвечаю, слегка испугано.

- Ну и как, нашли? – В голосе явно издевка, о чем этот мужик думает?!

- Нашла. Кустики во дворе. А вы, с какой целью интересуетесь? – язык мой, враг мой.

Маратик так зашипел, что один из стражников отпустил меня и бросился в покои монстра. Через секунду послышался рев, так что я невольно удивилась. Оказывается, в их языке есть не только шипящие, удивительно. Вот только все это меркло от осознания, что мои проблемы все увеличиваются в масштабах.

Глава 10. Живучий, гад!

Хочу домой, очень хочу. Почему именно я? Я никак не пойму, почему я? Все этот козел, Ферер! Вот бы я ему голову оторвала, если бы сейчас увидела! Но, похоже, сейчас головушку мне оторвут, и я так и не смогу отомстить этому гаду.

Марат бросился на рев в покои, второй стражник за ним. Меня они одну не оставили, так же затащили в те комнаты. Заместитель двигался быстро, так что я и не заметила, как он оказался в спальне возле тела главнокомандующего. Меня тоже сюда завели, и оставили стоять у дверей одну. Стражники разошлись по комнате, зачем-то заглянули даже в ванную, затем выглянули через разбитые окна на улицу. Они шипели, переговаривались друг с другом, но я ничего в который раз не понимала, так что пришлось снова придумывать.

- Мужик или баба? – подал голос один из стражников, ощупывая тела остальных.

Кажется, он ищет какие-то улики, а может, щупает их, чтобы понять баба это или мужик? А то, правда, как они сами понимают кто из них, кто? По лицам не поймешь, а других половых признаков у той бабенки я не заметила. Вдруг, у них все женщины такие? Вот правда, не понятно, от чего они наших-то женщин богу своему жертвуют? Мы же и красивее, да и пофигуристей, подержаться есть за что. Может, чтобы их бабы на нашем фоне не комплексовали? Или может у них это мода такая, быть похожими на мальчиков подростков? Ну ладно с модой, но как с такой комплекцией детей рожать? Бедра уже чем у мужчины, она же разродиться не сможет, я то знаю, часто на родах повитухе помогала. После этого, кстати, решила, что материнство – это не моё. По крайней мере, еще несколько лет так точно, да и в мужья мне никто пока не набивался. Только солдаты предложения непристойные делали, но я их быстро обламывала.

Еще до войны, папа говорил мне, что я выйду замуж только, когда сестры подрастут, тогда я очень злилась на него. Мне было обидно от того, что все мои подруги повыскакивали замуж, как только им исполнилось шестнадцать. Вот тогда отец и приставил меня помощницей повитухи. После увиденного ужаса, мне замуж расхотелось, но деткам на свет появляться, я все так же помогала. Есть что-то трепетное, в том, чтобы держать на руках это маленькое беззащитное создание. Мой отец, очень хитрый старец, добился того, что я осталась с ним и смотрела за девочками. У меня три сестры, самая старшая после меня - Орися, ей недавно должно было исполниться десять лет. Она у нас в семье самая умная и самостоятельная, большая моя помощница. На ней и осталось две младшие задиры. Сара, ей как раз восемь, та еще жучка и София, ей исполнилось шесть уже. С Софией у меня всегда было много проблем. Можно сказать, я заменила ей мать, и от того она любила помыкать мной, как ей вздумается. Меня это раздражало, особенно потому что стоило мне ее наказать за проступок, она бежала к отцу жаловаться. Отец ее баловал безмерно, и как-то даже одержимо. Вспомнила о семье и так грустно стало, что на глазах слезы выступили. Как там без меня сестрички? Тяжело им, ведь от отца в хозяйстве всегда толку было мало. Шмыгнула носом и отвернулась, чтобы никто ни заметил слезы.

- Эй! Подойди сюда! – крикнул Марат, так что пришлось повернуться к нему. Он стоял над телом главнокомандующего, в луже его крови. Чувствуя подставу, осталась стоять на месте.

Стражники тем временем разделились, один из них побежал на выход, что-то прошипев. Я хотела смыться за ним, но мне не дали.

- Что я тебе сказал?! Живо сюда, девка! – мне пришлось повиноваться, медленно и без особого энтузиазма, обходя каждую лужу крови, остановилась в шаге от тела главнокомандующего. Ну, до чего глупая смерть, не правда ли?

- Помоги мне! – скомандовал он, беря тело главнокомандующего за плечи. Что это он собрался с ним делать?

- Я? А может лучше он? – кивнула на другого стражника, обыскивающего еще одно тело.

- Живо! – только и рыкнул на меня этот гад. Мне не осталось ничего иного, как наступить в лужу чужой крови, и с перекошенным лицом, ждать дальнейших указаний.

- Подержишь его, – приказал он, и поднял монстра монстров, заставляя сесть.

Мне не осталось ничего другого, как схватить его за плечи. А плечи эти, кстати, были совсем ничего, широкие, крепкие, на таких было бы хорошо просыпаться по утрам. Дальше этого фантазия не пошла, мне слишком сильно хотелось спать после долго трудового дня. Не знаю, что там делал Марат, но длилось это долго. Что-то шипел, то ли с умершим прощался, то ли его проклинал. От всего этого я подустала. Притулившись к еще теплому телу умершего, положила голову ему на плечо, стараясь не думать о том, что его рана сквозная и моё платье с фартуком превратились в непонятное нечто. Может у них такой посмертный ритуал? Откуда мне знать?