Хорошие люди

— Двести, — ответил Глеб.

— Двести чего? — Бирюков обалдел, — Фунтов?

— Фунтов, ага, — захохотал парень, — стерлингов, блин.

— Серьезно? — Дима тоже был под впечатлением, — Килограмм? Два центнера?

Юный Геллер махнул на них рукой.

— Признайся, батя тебе тачку обещал купить, если нас до смерти загонишь? — поинтересовался Костик, который перестал чувствовать не только спину, но и ноги.

— У меня даже прав нет, дядь Кость, — рассмеялся Глеб.

— А командуешь, как большой.

— Да-да, — поддержал его Дима, — Для пятнадцатилетнего ты шибко шустрый.

— Это нормальная практика в клубе. Каждый может быть тренером.

— Серьезно? Ты тренируешь мужиков? — не поверил Денис.

— Что-то вроде. Составляю воды*, слежу за выполнением. У меня глаз по технике острый, — хвастался парень в духе своих пятнадцати, — Три минуты прошли кстати. Если пошевелитесь, может выбежим из часа. Подъем. Вперед, вперед.

Он захлопал в ладоши, а потом каждого по спине, подгоняя. Дьдьки нехотя отодрали свои тела от покрышки, на которой возлежали, взяли темп, но уж очень щадящий. Глеб плюнул, больше не подгонял. Впереди ждал рукоход. Не самое приятное задание, но не такое убийственное, как покрышка или прыжки через барьеры с резинкой на ногах, которые были до нее.

Пока Денис доделывал, Токарев кивнул Глебу за спину.

— Это Настя что ли?

— Она самая, — подтвердил юный Геллер немного раздраженно, — Не сидится ей дома.

Костя не сдержался и хмыкнул, потому что последнюю фразу Глеб произнес точь-в-точь, как Саша. Даже интонация под копирку.

Пока Дэн покорял брусья, Настя успела поравняться с ними.

— Все живы? — поинтересовалась она, притормозив, но продолжая бежать на месте.

Пока Дима и Костя придумывали что-то остроумное в ответ, Глеб загадил малину, выдав:

— Дохлые они. На ладан дышат.

— Ну, ты не зверствуй, тренер, — улыбнулась она Глебу.

— Сама не гони, Насть. Опять мне тебя прикрывать?

— Да я отпросилась. Ничего не будет, — заверила его Сокол

— Ну-ну, — он закатил глаза.

"Копия Сашкина", — подумала Настя, подмигнула Глебу, сделала ручкой друзьям и спокойным, но энергичным темпом побежала к финишу.

— Офигеть, — не сдержался Костя.

— На каком она месяце, напомни? — попросил Дима.

— Шестой, — заворчал Глеб, опять повторяя слова отца, — А все носится. Неугомонная.

— И задница такая же шикарная, — игнорировал печаль парня Токарев.

— Угу, — подтвердил запыхавшийся Дениска, — Повезло Геллеру. Учись, пацан. Вот такие девчонки у тебя должны быть.

- Какие? — Глеб хитро прищурился.

— Спортивные.

— Здоровые.

— Фигуристые.

Каждый высказался.

— А папа говорит, главное, чтобы человек был хороший. И добрый, — парировал Геллер младший.

— Папа твой ни черта в бабах не понимает, если честно, — доверительно проговорил Дима, приобнимая мальчишку за плечи.

— Дядь Дим, но ты же сам сказал, что Настя в самый раз.

— А еще я сказал, что Геллеру тупо повезло ее зава… — он кашлянул, понимая, что увлекся, — … завоевать. И вообще, я сколько раз просил меня не дядькать? Еще Петровичем назови.

— Ладно, ладно. А вы значит трое не просто везунчики, но и…?

— Митяй дело говорит. Ты лучше нас слушай. Отец научит — женишься на штанге, — поддержал Денис.

Они продолжали поучать Глеба, двигаясь к финишу неспешным шагом. Заговаривали зубы. Юный тренер мотал на ус, но при этом совсем позабыл о беге.

— Эх, почти конец, — очнулся он на отметке завершающего испытания, объявил, — синхронно тридцать воздушных приседаний.

— Спасибо, что не со штангой фронталом, — буркнул Токарев.

— Пожалуйста. Все готовы? Я считаю. Начали. Один…

Мужчины синхронно присели, благодаря бога за скорое окончание пыток.

Настя зашла в дом, и тут же ее оглушил шум, который может быть только там, где тусуется толпа детей. Почти сразу на нее налетела Лакшми, которая удирала от близнецов Бирюковых.

— Простите, — протянула девочка с легким акцентом, который даже спустя два года никуда не делся.

Она отлично говорила по-русски, но интонации сохранила родные.

— Не извиняйся, все хорошо, — улыбнулась ей Сокол, пряча от мальчишек за спиной.

Андрей и Илья пытались обогнуть Настю, но она угадывала их маневры, прикрывая Лакшми.

— Насть, так не честно, — укорил ее Илюха.

Пока она открывала рот, чтобы огласить принципиальную несправедливость бытия, Андрей умудрился обхитрить ее и снова бросился догонять подружку.

— Вот проныра, — крикнула ему в спину Сокол, поглаживая округлившийся живот.

— Жизнь вообще несправедливая штука, — подколол Илья и последовал за братом.

— На улицу идите. Погода класс, — отправила она озорников.

Но им и так было весело. Настя задержала взгляд на Лакшми, которая пыталась отпрыгнуть, чтобы ее не осалил Илюха, а Андрей в это время делал все, чтобы не дать ей ускользнуть. Что-то было в этой девочке особенное. Не только внешность. Настя очень хорошо понимала, почему Саша и Дима удочерили ее. Одним взглядом, одним словом, одним жестом она влюбляла в себя. И братья Бирюковы, которые обычно не ввязывались в игры с мелкотой, считая себя слишком взрослыми, второй день не отлипали своих мелких подружек.

На выручку Лакшми поспешили кузины Бирюковы и Ася Токарева. Настя ожидала увидеть и Лизу, которая обожала носиться не меньше, но дочери не было видно.

Пять лет назад, уехав с Сашей из Подмосковья, Настя решила дать организму возможность восстановиться. Она отказалась от всех добавок из спортивного питания, даже от контрацептивов. Разумеется, от секса при этом никто отказываться не собирался. И как результат — она забеременела вопреки всем мерам предосторожности. Настя не жалела. Саша, тем более. У них родилась Лиза. И хотя это случилось в разгар становления нового бизнеса Геллера, они сумели найти время и для себя, и для ребенка, и для работы.

В тот год Саша сдал экзамен на первый тренерский уровень, выкупил то самое помещение напополам с Толиком, а еще через несколько месяцев они присвоили ему статус первого сертифицированного кроссфит зала в городе. Заботу о журнале Геллер поручил бойкому пареньку, которого нашел на приснопамятной Ярмарке вакансий. И не прогадал. В течение года он еще курировал деятельность «Ресторатора», а потом практически отошел от дел. Только раз в квартал насылал на журнальную бухгалтерию проверку в лице Марины Бирюковой, чтобы не расслаблялись. Сашка Токарева полностью поддержала его решение. Вернувшись, она приняла должность рядового корреспондента. Писала много и часто. Видимо, соскучилась. Геллер тоже время от времени ностальгировал, брался за перо. Но намного реже.

Саша все свободное время посвящал клубу. Он много тренировал, пиарил кроссфит, вообще развивал спортивное движение в городе. Через год были отбиты все затраты, а через два смог позволить себе новую блажь. Геллер задался целью создать настоящую спортивную базу для тренировок. Он выкупил земли вокруг лофта, построил дом, где на первом этаже был хостел для проживания атлетов, а на втором поселился сам с семьей. Параллельно со всем этим пришла идея трассы с заданиями в духе кроссфита. На ее осуществление не требовалось много денег или сил, но Саша хотел, чтобы она стала массовой забавой. Потому и уговорил своих не очень спортивных друзей протестировать.

А Настя… Она всегда была рядом. Столько лет бесперспективной связи с Кириллом приучили ее жить своей жизнью, больше думать о себе, стремиться к личным победам. Но оказалось неожиданно легко и приятно быть надежным тылом своего мужчины. Своего. Он принадлежал только ей и спорту. Но с последним она готова была делиться. Ведь Саше тоже приходилось. Геллер с трудом отговорил ее сушиться, почти насильно кормил соленым и углеводами. Настя понимала, что он прав, но поломать систему оказалось не так легко. Именно тогда они решили полностью изменить образ жизни, отказаться от тупой направленности на спорт, отменили добавки, диеты. Настя вдруг открыла в себе талант кулинара. Ее безумно нравилось печь всякие бисквиты и кексы. А Саше пришлось их есть. Как ни странно, но вся эта кулинария не отразилась на их телах. Геллер и вовсе продолжал расти, так как пахал сначала в гараже, а потом в клубе, как проклятый. А Настя достаточно много бегала, работала.