Он, другой и ты

— Димка, черт, я так хочу тебя, — заскулила девушка, как только он насытился ее ртом и спустился к шее. — Хороший мой, родной, я с ума схожу… Это невыносимо.

— Повтори. Скажи, что хочешь меня, — потребовал Дима, крепко сжимая ее задницу.

— Хочу тебя… Пожалуйста, Дим, пожалуйста.

В этот момент Токарев отчаянно хотел утащить ее наверх и не менее отчаянно трахать всю ночь напролет, заставляя Сашку орать на весь дом. Но он помнил, что у него полная гостиная друзей, и Саша злоупотребила спиртным. Дима был почти уверен, что завтра она будет жалеть. Поэтому он пошел на компромисс и слегка погладил девушку между ног, отчего она громко застонала, снова умоляя.

— Еще, пожалуйста, — заныла Саша, толкаясь бедрами навстречу его руке. — Ты так нужен мне. Не касался меня вчера… Не смей так делать больше. Хочу твои руки, твой рот… Везде… Тебя всего…

Девушка извивалась от желания, цепляясь руками за Димины плечи, задирая вверх его майку, целуя, кусая, водя языком по оголенной коже.

— Господи, Сашка, какая же ты пьяная, — вдруг понял Дима.

— Плевать, — буркнула Нестерова, наконец стаскивая с него майку через голову.

«А мне, нет», — подумал Дима. Он изо всех сил старался остаться в уме, чтобы завтра в похмельном угаре Саша ни о чем не жалела. Но он не желал отказывать себе в удовольствии, ведь Саша просила его, умоляла. Этого Токарев ждал с самого Нового года.

Дима продолжал поглаживать ее между ног одной рукой, а вторую положил ей на грудь, проклиная Сашкин наряд. Она надела длинный худи и легинсы, которые сидели на ней слишком тесно. Помня, что они на кухне, куда может в любой момент кто-нибудь завалиться, Токарев лишь слегка приспустил ее штанишки, чтобы пальцы могли свободно действовать.

Сашка громко застонала, едва он коснулся ее горячей, влажной плоти. Дима поспешил закрыть ей рот поцелуем, хотя сам постанывал ей в губы.

— Охренеть, Саш. С ума сойти. Это все я, да? — спросил он, легонько водя пальцами по шелковистым скользким складочкам. — Ты всегда так течешь, когда я тебя ласкаю?

— Даже от поцелуев. Даже на людях. Я не могу это контролировать, — задыхаясь, призналась девушка.

— И не надо.

Дима специально не трогал клитор, понимая, что она готова взорваться и так. Ему хотелось растянуть процесс, научиться получать удовольствие не только от логического завершения.

— Ты специально, да? — заскулила Саша. — Специально дразнишь меня? Издеваешься?

— Думаешь, только тебе можно дразнить и издеваться, м? — ответил Дима, намекая, что она нарочно торчала с Денисом в курилке.

— Это был эксперимент, — выдохнула Нестерова, прикусывая его нижнюю губу.

— Удачный?

— Я не знаю. Он еще в процессе, — и, отбрасывая иносказания и смущение, Саша взмолилась. — Димка, пожалуйста, дай мне кончить. Не мучай.

— Скажи, что ты моя, — потребовал Токарев, ускоряя движение пальцев и подбираясь ближе к клитору.

— Твоя, — задохнулась Сашка, переполненная сладкой болью перевозбуждения и предчувствием скорого оргазма. — Вся твоя.

— Моя, — повторил за ней Дима, накрывая рот девушки своим, чтобы заглушить крики подступающего оргазма.

Он надавил большим пальцем на клитор, слегка массируя им пульсирующий комочек, и Сашка вся затряслась. Токарев продолжал давить на сладкую кнопку, продлевая оргазм. Два его пальца скользнули внутрь, чтобы ощутить сладкие сокращения и там. Девушка прерывисто дышала, по ее телу проходили все новые и новые судороги разрядки. Дима глотал ее стоны вместе с признаниями в любви, которые грозили вырваться из его рта.

Последнее время он изо всех сил старался не зацикливаться на собственных чувства, полагая, что сейчас Саше рано о них сообщать. Но видеть, как она стонет, умоляет, кончает и при этом не сказать, как он сильно ее любит, стало для Токарева тяжелым испытанием.

Как только Нестерова обмякла, слегка откинувшись назад с блаженной улыбкой, Дима аккуратно убрал руку. Он не успел даже подумать, как было бы классно облизать пальцы, чтобы почувствовать ее вкус, а Сашка уже втянула их в свой рот, посасывая. Токарев ошалел. Девушка чмокнула подушечки пальцев, довольно улыбаясь.

— Ты даже представить не можешь, каким счастливым меня делаешь, — пробормотал Дима, накрывая ее губы своими, чтобы попробовать хотя бы с них вкус Сашкиного оргазма.

— Твое счастье недвусмысленно упирается мне в живот, — хихикнула Нестерова.

Токарев усмехнулся, поправляя на ней легинсы и подхватывая под попу, чтобы усадить девушку на ближайшую столешницу. Они снова целовались, обмениваясь шуточками и подколками.

— Теперь понятно, почему ты ни с кем не спишь. У тебя волшебные руки, — посмеивалась Сашка.

— Не волшебник, только учусь, — отвечал Дима, улыбаясь.

— Может, и меня научишь?

— Если будешь хорошо себя вести.

— А если плохо?

— Тогда я сразу покажу. Мне кажется, или ты немного протрезвела?

— Немного.

— Не пей больше, хорошо?

— Ладно.

Саша спрыгнула со стола, крепко обняла Диму. Хмель и возбуждение действительно покидали ее, уступая место иррациональной тревоге.

— Эй, голуби, вас все потеряли, — раздался у двери голос Дениса.

— Иди поиграй, — попросил Дима Сашку.

— А ты? — с тревогой спросила девушка.

— Я немного успокою свое счастье и присоединюсь, — шепнул ей на ухо Токарев, красочно скосив глаза в область паха, где у него действительно было все приподнято.

Не в силах скрыть улыбки Сашка вышла из кухни, даже не обратив внимания на Дениса, который продолжал стоять в дверях.

— Мутишь с моей женой, да, Митяй? — спросил Деня словно между прочим, как только Саша вышла.

— Она давно тебе не жена, — напомнил Дима, у которого почти сразу все упало.

— Мог бы сказать мне сразу по телефону. Я бы понял.

— Мы не афишируем.

— Да ладно. Люди же не слепые, — закатил глаза Бирюков.

— Дэн, ты играть приехал или действовать мне на нервы? — начал терять терпение Токарев.

— Играть, Мить, играть. Только…

— Только что?

— Ты не обижай ее.

— Сам понимаешь, чего говоришь?

— Ты в курсе, да? Костян рассказал?

— Нет. Саша.

— Хм… Значит верит тебе. И все равно, Мит, не обижай Сашку. Ей достаточно и меня было и этого…

— Кого?

Денис поднял бровь, понимая, что Дима знает о Саше не все. Решив, что уже достаточно намутил сегодня воды, он махнул рукой.

— Никого, забей. Пошли, растрясем Нестерову, а то зазнается, — и он протянул Митяю руку.

Дима принял рукопожатие, заключая мир с Бирюковым-младшим. Однако, когда они вышли в гостиную, оказалось, что трясти некого. Сашка обналичила фишки и уехала домой со Славой. Дима был немного разочарован, но в принципе ожидал подобного развития событий. Он сел за стол и снова включился в игру, параллельно смся беглянке.

Дима: Ты удрала.

Саша: Ага.

Дима: Завтра будешь загоняться? Не звонить?

Саша: Так точно.

Дима: Сладких снов.

Саша: И тебе.

Сдержанные ответы сигналили Диме, что Сашка протрезвела и осознала, какой огромный шаг вперед они сделали. Она сделала. Он решил оставить ее в покое на денек, дабы позволить девушке сделать из всего случившегося выводы. Токарев и представить не мог, к чему их приведут эти самые выводы.

Часть 2

Саша вышла из кухни и увидела, что Слава собирается домой. Она почти мгновенно приняла решение — бежать. Приятель не возражал подбросить ее до дома, и Нестерова по-быстрому натянула куртку, схватила сумку и была такова. Разумеется, Слава не мог не пристать к ней с расспросами, но девушка односложно отвечала, что все нормально, и он быстро отвалил. Хотя на самом деле ничего нормального в Сашиной трезвеющей голове не происходило. Нестерова загонялась по полной, таращась в темное окно, проклиная бывшего мужа, текилу и свой слабый передок.

Совсем не так она представляла первый оргазм с Димой. Саша отчаянно нуждалась в романтике, неспешном темпе развития их отношений. Девушка наслаждалась с Димой все тем, чего у нее никогда не было. И пускай Костя дразнил их тормозами, но Сашке нравилось не спешить. А тут… Трах-бах. Нарисовался Бирюков-младший. Дима впервые на нее разозлился. Она напилась и довела его до белого каления, торча с Бирюковым в курилке. А потом… Трах-бах опять. И звезды. И белый свет в глазах. Его пальцы со вкусом ее оргазма. Ватные ноги. Объявлено перемирие.