Он, другой и ты

— Да похер мне, что ты там себе думала.

Лепет.

— Чтобы теперь все обедали. И поварам передай — варить на всех.

Лепет.

— Официантки носятся целый день, а потом лапшу жрут. Кому рассказать, запозорят же. Я надеюсь, мы друг друга поняли, — и уже тише: — Давай еще меню обсудим, раз уж я зашел.

На этой реплике Саша влила в себя последнюю ложку, поблагодарила повара, сполоснула тарелку и дала деру. В предбаннике она натолкнулась на Леху, который тоже закончил смену и сидел, курил на диване.

— А вот и звезда дня, — гаденько ухмыльнулся бариста.

Девушка проигнорировала его издевательство, одела куртку и провела по губам блеском, стоя у большого зеркала. Именно в этот момент из кухни выскочил Дима, бодрым шагом направляясь на выход. По дороге он дернул Нестерову за хвостик и, подмигнув ее отражению в зеркале, пожелал:

— Удачи в универе.

— Спасибо. Пока, — пискнула Саша в ответ, улыбаясь, как идиотка.

Дима скрылся за дверью, и девушка тоже поспешила за ним. Ее догнал снисходительный смешок Лехи:

— Дима Петрович на тебя запал. Не успокоится, пока не трахнет, — бариста подвигал бровями.

— Ты же сам говорил, что у него подруга, — напомнила Саша, слегка теряясь от выводов парня.

— Пфф, она ему никогда не мешает трахать все, что двигается. Повезло тебе, Нестерова.

Саша закатила глаза, стараясь не принимать близко к сердцу слова Лехи.

— Не пори чушь, — только и ответила она, открывая дверь.

Однако, как Саша не пыталась, но у нее не вышло избавиться от образа Димы, который не может успокоиться, пока не трахнет ее.

Глава 4. Фреш на обоях

Уже на следующий день история с борщом была притчей во языцех. Особенно были рады парни, которые теперь после смены с удовольствием уплетали горячий обед. Только Татьяна смотрела на Сашу волком, но Нестеровой было пофиг на эти взгляды, так как она отработала все долги и снова вписалась в свой обычный график, где администрировал Вова, который весьма неоднозначно отнесся к супному нововведению. Они с Лехой теперь постоянно шушукались за спиной у Саши, и она прекрасно понимала, что эти двое уже совокупляют ее с Димой во всех возможных позах. Честно сказать, и сама она частенько занималась тем же самым.

Ее отношения с Петровичем практически не изменились, он так же мог прицепиться по мелочи, отчитав за мятый ворот рубашки или неправильную очередность при подаче блюд на стол. Но при встрече он всегда тепло улыбался Саше, звал по имени и интересовался у нее, что чаще заказывают. Нестерова старалась держаться подальше от его обаяния, помня о дебильных перепадах в настроении босса и своем неприличном волнении, которое теперь наполняло ее даже от одного его голоса. Она часто одергивала себя, стоя за стойкой и слыша, как Дима орет на кого-нибудь в кухне, или когда он заходил в кофейню, разговаривая по телефону: Саша еще не видела его, но уже вся горела.

Девушку откровенно пугал и Дима, и ее собственная реакция на него. Такого она не испытывала ни с Денисом, ни с Женей. Саша пыталась представить себя с боссом в постели, и по части техники с возбуждением все было в порядке, но вот картинка в голове казалась ей какой-то нереальной. Словно аниме. Она решила, что это все из-за возраста. Саша никогда не встречалась со взрослыми мужчинами. Ее собственной возрастной гранью для бойфренда было двадцать восемь, ну максимум тридцать лет. А Диме уже стукнуло 32.

Не раз Сашка вспоминала наставление Дениса, который велел ей развлекаться, пока молодая. И хотя вопреки всем своим страхам она была не прочь попробовать с Петровичем, тот никогда не заходил дальше подмигиваний и невинных прикосновений. Пошлые аниме-фантазии о боссе Саша бережно хранила, теша ими в свободные минуты свое женское начало. А в реальности она флиртовала с новым поваром, тусовалась с однокашниками и даже стала пару раз в неделю посещать универ.

Ближе к зиме ее график изменился, и теперь Саша работала два через два. История с борщом забылась, Татьяна ушла из кофейни, вместо нее взяли нового администратора, тоже мужчину. И работа перестала приносить удовольствие. Нестерова теперь ясно видела все минусы этого ремесла. Особенно ее бесили придурошные вип-клиенты. То какой-то браток принесет собственный чай и чайник, требуя заварить ему кипяточком. То депутат прочитает лекцию о классическом макиато, пеняя на то, что в его кофе молочная пенка на миллиметр тоньше, чем положено. Но больше всего Саша ненавидела баб, тех телок, которые стелились, сосали и пресмыкались перед этими важными членами, и при этом мнили себя самыми крутыми письками в этом районе. Стоит ли говорить, что наиболее сильным раздражителем для Нестеровой являлась подруга Димы.

Как выяснилось, ее звали Ксюша, и она с завидным постоянством действовала официанткам на нервы. Особенно Саше. Вова рассказал, что после того случая с фрешем, пока Нестерова ревела в курилке, эта самая Ксюша долго поучала его: мол официантка ей нагрубила, и такая выходка должна быть наказана рублем. Папа Володя, конечно, уверил ее, что примет меры, и… принял. Он велел Саше быть с этой дамочкой аккуратней, ведь в следующий раз она могла на самом деле накапать Диме, и тогда они бы огребли вдвоем. Конечно, Нестерова оценила заботу админа и старалась не сильно мозолить глаза этой Ксюше. По негласной договоренности ее столик всегда обслуживала другая официантка, однако и при таком раскладе Саша, которая могла по пути поменять пепельницу или забрать грязную посуду, отхватывала гаденькие шпильки. То она подошла слишком близко, то торт слишком сладкий, раньше был другой, то пепельницу менять не надо, то просто магнитная буря и пмс в один день.

По правде говоря, Саша понимала, отчего эта девка злая, как сто собак. Хоть она и являлась официальной Диминой пассией, но, не зная этого наверняка, было сложно догадаться. Петрович практически никогда не оказывал ей знаков внимания. Ни поцелуев при встрече, ни объятий. Да что там, он мог даже не взглянуть на свою подругу. Босс без зазрения совести тусил в кофейне отдельно от своей пассии. Пару раз он совершенно откровенно зависал за столом с девчонками, которых бессовестно клеил. Наверное, у них был такой свободный формат отношений, скорее всего, Ксюши ему хватало и дома, ведь они жили вместе. Но для Саши это было диковато. Она по сто раз на дню слушала рассказы о Диминых похождениях, его любви к клубам, выпивке и сексу. У босса были реальные проблемы с алкоголем и бабами.

Раньше Нестерова не замечала, что Петрович пьет почти каждый вечер. Он чаще всего приезжал утром, был за рулем и трезв. Но в последний месяц Дмитрий как с цепи сорвался. Леха быстро поставил ему диагноз: запой. Внедорожник с драконом уже пару недель не светился у кофейни, Дима катался на такси, всегда был на веселее или хорошенько навеселе. Он мог начать квасить с самого утра, попросив списать бутылку Бордо или пару пива. Как следствие, поведение босса стало еще более нестабильным. Он мог орать, не затыкаясь, весь день, придираясь по каждой мелочи, а мог благостно зависать на кухне, потягивая пивас, болтая с поварами и официантками.

Саша решила держаться подальше от неадекватного запойного Димы, хотя даже в таком виде он не перестал ей нравиться. Но у девушки накопилась усталость и проблемы. Забивание на универ аукалось все громче с приближением сессии. Нестерова переживала, что не может разорваться и отказать себе в лишних часах сна утром, что подведет папу Володю, если будет постоянно отпрашиваться в универ. Саша неосознанно приобрела ответственность за свои обязанности. Она стала относиться к работе намного серьезнее, чем как к средству зарабатывания денег.

В один из дней Саша вырвалась покурить на второй этаж с приятельницей из универа, которая подрабатывала в журнале, и их офис находился в том же здании, где кофейня. По случайности одногруппница вышла покурить вместе со своим начальником, который, узнав Сашу, весьма удивился, что она работает официанткой. Он не предлагал ничего конкретного, просто сообщил, что есть много заказов, как в городе, так и по интернету, сетуя, что молодые талантливые кадры тратят себя попусту. Это был первый звоночек.