Извне

Генри что-то невнятно мямлил. Чего стушевался перед эдаким цыпленком?

– Хорошо, давай изменим правила и разрешим внедрение. … в Австралии … ладно, ладно, в Антарктиде. Нет, не сейчас. Сначала я отправлю Артура на работу. А теперь катись отсюда!

Она взмахнула рукой. От этого безобидного жеста великан Генри вдруг упал, покатился по полу, перевалился через покалеченный подоконник и исчез в оконном проеме.

– Артур, иди на работу.

– Ты с ума сошла! Я с места не сдвинусь, пока не выясню, что здесь происходит. Сейчас я позвоню в полицию. Какая работа? Ты посмотри на мою руку. Я не понимаю, почему я еще не отключился от боли и потери крови.

– О, извини, Арт, я совсем забыла. Это я умею. Но лучше на это не смотреть. Смотри мне прямо в глаза.

Зеленые глаза заслонили весь мир. Боль прошла.

– Так… так… И не надо ни полиции, ни врача, сейчас ты переоденешься и пойдешь на работу. Пошевели пальцами левой руки. Порядок? Ну, вот и всё.

– Как всё? Вероника убита. С детьми неизвестно что, – выросшая рука не показалась ему таким уж чудом посреди всех нелепостей.

– Дети целы и невредимы. Иди на работу. У тебя сегодня презентация. Как вы называете вашу продукцию? Универсальный робот гуманоидного типа. А я займусь квартирой и твоей женой. Видишь ли, у нее была только одна жизнь.

– Что за чушь ты несешь? У всех только одна жизнь.

– Артур, упокойся, – совсем как взрослая сказала она, – я тебе обещаю, все будет в порядке.

– Ты уже обещала мне компенсировать убытки. Может быть, сегодняшняя катастрофа и есть попытка… нет человека – нет проблем.

– Артур, не говори глупости. Доверься мне. Твой гардероб уцелел, так что переоденься и марш на работу. Не зли меня. Ты видел, чем это кончается. Позвони домой после презентации, и, если тебе что-нибудь не понравится, то вызывай полицию, следователей, наблюдателей ООН, самого дьявола. Только это не понадобится. Поверь мне.

И он поверил. Нужно выиграть время. Сейчас он пойдет на работу. Она так хочет, а злить ее нельзя. Презентация закончится в 12 часов. Дети будут еще в школе. На банкет можно не оставаться, сославшись на домашние дела. И тогда-то он постарается разобраться со всем и всеми. А сейчас лучше убраться подальше от этой милой девочки, которая здоровенных мужиков валит простым движением руки. Был взрыв. Генри, конечно, разбился, упав с десяти метров. Его тело лежит под окнами. Без него шум поднимется, а он подключится после презентации.

Тела Генри под окнами не оказалось. Не обращая внимания на еще одну несуразицу, он поймал такси и поехал на работу. И как раз вовремя. Почти все было готово. Робот, новейшая модель, гордость фирмы, уже стоял на постаменте, как будто приветствовал гостей. Их ждали с минуты на минуту. Все еще носились как лошади. Его ждала куча мелких дел, которые не могли решить без него. Раскидав дела, он вместе с шефом спустился в вестибюль, чтобы лично выразить почтение прибывавшим VIP-клиентам. В суматохе он забыл о смерти жены, невероятно, но забыл.

– Сэр, вы точно не остаетесь на банкет?

– Да, Ли, домашние дела, – и, вспомнив, весь покрылся холодным потом.

Они были в кабинете одни. Он сидел за своим столом. Линда стояла напротив. Она всегда стояла, наверно, чтобы лишний раз подчеркнуть свою красивую фигуру. Линда положила ладони на стол, что никогда не делала, и он увидел совсем близко ее глаза. Они вдруг стали ярко зелеными, и Линда сказала знакомым детский голоском:

– Теперь ты можешь позвонить домой.

По спине у него забегали мурашки. Линда выпрямилась и немного отступила от стола.

– Не бойся, внедрение уже разрешили – сказала она детским голосом и звонко рассмеялась.

Она сделала небольшой шаг вперед так, что подол ее миниюбки пополз вверх, призывно обнажая гладкие упругие бедра. Она сделала шаг другой ногой, и подол снова пополз вверх грозя обнажить то, что было выше бедер.

– Что ты делаешь?!

– Я играю, – она снова рассмеялась детским смехом.

– Немедленно прекрати! Мы на работе, – ничего глупее он сказать не мог.

Зеленый блеск в ее глазах погас, и они превратились в привычные голубые ледышки. Подол юбки сам собой опустился.

– Я могу быть свободна, сэр?

– Мне нужно позвонить домой. Подожди, возможно, ты понадобишься.

Он набрал домашний номер, не решаясь включать видео. Рука заметно дрожала, чтобы подавить дрожь, он вынужден был прижать локоть к столу.

– Слушаю, – это был голос Вероники.

У него бешено заколотилось сердце.

– Слушаю, говорите… ничего не слышно.

– Ники, это ты?

– Ты что не узнал? Включи видео и убедишься, что твоя молодая жена …

– Где дети?

– В школе, где им еще быть? Да что с тобой? У вас презентация провалилась?

– Нет, все прошло на высоте.

Он включил видео и жестом отпустил Линду. На экране монитора была видна мебель и окно, все было цело.

– Тогда иди домой. Скоро придут дети. Будем праздновать победу.

– Ники, когда я сегодня уходил на работу … кстати, когда я ушел? В какое время?

– Не помню. Это так важно? Ты не пьян?

– Нет, просто я хотел …

– Похоже, ты сегодня перегрелся на работе. Давай, иди домой, я тебя жду.

Дома было как обычно уютно и тепло. Дети потребовали рассказать о презентации. Их наивные детские вопросы вызывали улыбку. А можно с вашим роботом пройтись под ручку? – это Кира. А он может рассчитать прогноз погоды на всю планету в реальном времени? – это Саймон. Все было, как обычно, если бы он не помнил, как Ники лежала утром среди осколков стекла, устремив остекленевшие глаза в потолок. Что же это за чертовщина?

Чтобы немного отвлечься, он пригласил всю семью погулять в парк. Парк начинался сразу за домом, большой, дремучий. Они взяли кар, чтобы проехать к ручью. Когда разгорелся спор, кто поведет кар, Вероника строго сказала, что туда поведет Саймон, а обратно – Кира, и чтобы никаких возражений. Возражений не было.

Полянка на берегу ручья была просто сказочно красивой. Дети бросились купаться, а взрослые сели на траву, наблюдая, как дети резвятся в воде.

– Хочешь искупаться?

– Нет.

– И я не хочу. Стареем, Арт, – Ники положила ему голову на плечо.

А, может, не было никакого взрыва, никакой девочки с зелеными глазами, которая отращивает людям оторванные руки и играючи вселяется в других людей? Бред, ведь, угарный бред. Он просто перегрелся, ну, не на работе, а просто от всей этой суетной бессмысленной гонки, когда все носятся как лошади взад вперед не знамо зачем.

Ники захлопала в ладоши, призывая детей вылезать из воды.

– Папа, я видела во-от такую рыбину. Правда.

– У страха глаза велики, – это Саймон.

– Все, одевайтесь и домой. Пора делать уроки.

– Ну, мама.

– Никаких "ну". Живо, живо!

– Ники, я задержусь здесь. Мне надо немного подумать.

Она понимающе кивнула. Кар укатил к дому.

Просто ему нужно побыть одному, чтобы все как-то улеглось в голове. Что-то заставило его поднять глаза. Перед ним стояла эта несносная девчонка. На ней был спортивный костюм и кроссовки. Волнистые волосы свободно спадали на плечи, от чего она казалась старше своих лет.

– Надо поговорить, – она присела на траву напротив него, собранная, решительная, совсем как взрослая.

– Зачем?

– Я хочу все объяснить, чтобы ты действовал сознательно, – она упорно называла его на ты не смотря на разницу в возрасте.

– Я все равно не пойму.

– Я понятно объясню, в привычной тебе логике.

– Какая уж тут, к черту, логика.

– Я постараюсь. Дело в том, что это игра.

– Я это уже понял.

– Ничего ты не понял. Помолчи, – вдруг приказала она и тоже замолчала.

– Сейчас, дай правильно сформулировать, – она поморщила лоб, – нас было четверо, тех, кто создавал игру. Мы дети. По вашим меркам нам примерно семь, ну восемь, лет. Мы выбрали планету, ну не выбрали, а … нет, точнее не скажешь, – выбрали. Все продумали. Присвоили себе игровые имена. По первым буквам латинского алфавита. Без лишней фантазии. Я – Ди. Мальчишки – Эй, Би и Си. Разделили материки. Мне досталась Азия и Восточная Европа. Эй взял Западную Европу. Би – Америку , Си – Африку. Это сейчас так, раньше было иначе, – она грустно улыбнулась, – но это к делу не относится, извини.