Страница 7 из 10
Дмитрий с удивлением смотрел на нее и не мог поверить увиденному.
– Ты же сказала, что мы поговорим, – смог он только выдавить из себя, чувствуя себя каким-то размазней.
Он проклинал свою нерешительность, на его месте другой мужчина ни за что не отпустил бы от себя любимую женщину. А любил ли он ее или это было желание собственника, наконец– то сумевшего получить то, что хотел и вновь теряющего, Дмитрий об этом не глубоко задумывался.
– Да, Дима, поговорим, и я уйду.
– И о чем же? – едко усмехнулся он, поняв, что был пешкой в ее игре.
– Ну, зачем же таким тоном со мной говорить? Ведь я тебе ничего не обещала, – с возмущением в голосе произнесла она.
– Не обещала, но дала надежду.
– Дима, ты мне нравишься!
– Какое великое признание! – с сарказмом заявил он. – Больше ничего не хочешь добавить после таких бурных ночей и мятых простынь? – грубо напомнил он.
– Да! Но это не говорит, что после этого я должна бросить мужа.
– Ах, вот как! – в голосе Дмитрия сквозило презрение. – Это, значит, было маленькое развлечение богатой сучки.
– Не надо утрировать. То, что было между нами, это было прекрасно.
– Вот и хорошо, если так было, по твоему мнению. Тебя подвезти до аэропорта? – язвительно предложил он, – я к Вашим услугам.
Дмитрий театрально поклонился. Марина с печалью в глазах смотрела на его паясничанье.
– Нет, спасибо. Дима! Я не хочу, чтобы мы с тобой, так плохо распрощались, – воскликнула она.
– А как ты хотела? – со злостью спросил Дмитрий, – чтобы я счастливо улыбаясь, посадил тебя в самолет.
Он отвернулся от нее. Молчание повисло между ними.
– Прости, ты права, – глухо произнес он, – ты ничего не обещала. Я даже должен быть благодарен тебе за эту неделю.
Марина подошла к нему и обняла его.
– До свидания, Дима.
Дима припал к ее волосам, и крепко прижал к себе.
– До свидания, – с горечью произнес он слова прощания. Помолчал, – а ведь мы совсем не думали о твоем предохранении. Мне было не до этого, – мрачно усмехнулся Дмитрий.
– Зато я позаботилась, – счастливо улыбнулась она, – мне надо идти.
Она освободилась от его объятий. Дмитрий протянул руку, чтобы поднять ее чемоданы, но она остановила его жестом.
– Подожди. Таксист должен подняться, чтобы их забрать.
– Да? – глупо спросил Дмитрий, потому что после всех прощальных слов, не о чем было говорить, не о чем просить. Связывавшая их юношеская мечта обладать друг другом, сбылась. Осуществилась за счет страсти, а она долгой не бывает.
Звонок в дверь прекратил их пристальное разглядывание друг друга и молчаливый обмен мыслями. Дмитрий открыл дверь.
– Такси заказывали?
– Да, – встрепенулась с большой радостью Марина, тяготившаяся обществом мрачного Дмитрия. – Возьмите, пожалуйста, чемоданы.
Таксист, молча, прихватил их и ушел.
– Не надо меня провожать. Расстанемся здесь, так будет лучше.
Она привстала на цыпочки и поцеловала в губы. На пороге обернулась и помахала шаловливо пальчиками, неподвижно стоявшему Дмитрию.
– Прощай. Дверь сама захлопну, счастливо оставаться, Дима, – весело пропела она.
Но в ее глазах Дмитрий заметил слезы. « Расставания или радости отъезда?» – подумал он.
Дверь захлопнулась, Дмитрий вздрогнул от щелчка замка. Этот звук громко прозвучал в пустой квартире. « Пустая? Да здесь же есть я и мебель» – иронизировал он, – и сводящий с ума запах духов Марины. Вот, что осталось очень осязаемое и чувствительное после нее.
Дмитрий подошел к окну, посмотрел вниз. Как приговорённый к смерти не может надышаться, он не хотел расставаться с любимой женщиной. Марина вышла из подъезда и направилась к стоящему возле тротуара такси. Весенний ветер разметал её волосы. Небрежно откинув их, Марина оглянулась на окна дома и заметила Дмитрия. Он поднял руку, делая прощальный жест, Марина на секунду замерла и, ответив ему небрежным взмахом руки, села в такси.
Дмитрий мрачно смотрел вслед уходящей машине, увозившей его первую и последнюю любовь.
« Что она нашла в этом Топоркове? – метался вопрос в его мыслях, – что!?»
Он сжал виски ладонями и прислонился лбом к холодному стеклу. А потом он бросил взгляд на себя, как бы со стороны, и его это поразило.
«Боже, – усмехнулся он, – да я же похож на больного человека. А скорее, я уже болен. Так сходить с ума по женщине? Я отупел от чувств. Я похож на маразматика, у которого не все в порядке с головой».
Дмитрий громко расхохотался и воскликнул вслух зло и жестко:
– Я жил без нее и буду жить!
«Маленькая меркантильная дрянь, – проклинал в душе он Марину, – и что прекрасного я ней нашел? Нет, это все воспоминания юности, вот что меня в ней привлекло, – сделал он вывод, – будь проклята моя увлеченность ею». Он стал анализировать прошедшие дни. С его памятью легко было восстановить их. Он припомнил, что Марина так и не рассказала, чем она занимается. Она ничего у него не просила, не требовала подарков. Вела она себя, правда как отдыхающая женщина. Она не контролировала его опоздания, на работу не звонила, в квартире не старалась переставлять мебель, изображая из себя хозяйку. Так же не давала ни разу никаких советов и не пыталась ухаживать за ним. Короче, подвел итог своему анализу Дмитрий, она была очень независима, самостоятельна, мне не надоедала., меня не опекала.
– Я, наивный дурак, потому и купился. Недоступность ее привлекла. Страсть и ревность принял за любовь. А что такое любовь? Любви нет! Кругом одна ложь! Я, решающий судьбы других людей, не могу разобраться в своей. От того, что она не посягала на мою свободу, я и решил, что влюблен в эту женщину, не претендующую ни на что. Что это самая прекрасная женщина. Боже, какой я дурак! Какой дурак! – как сумасшедший бормотал он про себя.
Только после такого анализа и подведения итогов своей безрассудной недельной жизни, успокоилась его смятенная душа. Дмитрий вынул из кейса документы, требующего внимания, и, разложив их на столе, погрузился в них. Этим жестом он перечеркнул встречу с Мариной, как пройденный этап.
Но эти дни все же оставили свой след. Они добавили еще больше цинизма в отношениях с женщинами, проявляющими к нему интерес. Их щебетанье раздражало его, внимание вызывало на лице брезгливую усмешку. Сердце его покрылось большой ледяной коркой. Чем больше он отталкивал от себя женский пол, тем сильнее притягивал их к себе. Холодные голубые глаза, сдержанность в общении и циничная усмешка, иногда мелькавшая на лице, сводили с ума многих женщин. Желающих познать этого мужчину среди них не убывало.
«Летят бабочки», – усмехалась Ирина, когда прекрасно выглядевшие женщины, просились на прием к шефу, не желая говорить о причинах для встречи.
А Дмитрий, молча, проклинал свет, в который надо выходить, чтобы не терять связей «и отряхивать с себя липнущих женщин»,– заканчивал за него жалобу–монолог его брат Роберт.
Глава 2. Марина. Энск
– Он из Питера, – сказал Михаил.
– Что же он там не ищет себе капиталов для инвестиций, приехал к нам, в такую даль? – поинтересовался Алексей Топорков.
Марина, до этого отстранено слушавшая разговор мужа и его брата, навострила слух. Как всегда у них ни одна поездка на дальние расстояния не обходилась без обсуждения деловых вопросов на повышенных тонах. «Надоело. Послать бы обоих к черту», – мысленно простонала она.
Прошло уже полтора года, как она вернулась из Питера. Но в последнее время, все чаще и чаще вспоминала время, проведенное с Димой. Иногда, ее мысли были предательские по отношению к мужу. Воспоминания о горячих днях с Димой жгли тело и наливали истомой. Ее муж, честно признаться не давал и сотой доли того секса, что она получила в Питере. Иногда мелькало сожаление оттого, что она не осталась там с Димой. Но в то время, решение вернуться к мужу, она приняла лишь под давлением одного обстоятельства: ее муж был богаче. Теперь она думала, а настолько ли отличается этот достаток. И нужно ли оно такое большое, когда не всегда можешь получить удовольствия от всех этих денег. Вся эта суета с банком, вначале ее притягивавшая своею властью над людьми, набила оскомину. Она устала всем улыбаться и при этом все время считать. Вот бы сейчас удивился Дима, если бы узнал, что она проводит бухгалтерские проверки. Школьная математика была для нее темным лесом, а бухгалтерия – денежным, но через который она может пройти.