Бриллиантовый огонь (ЛП)

— Не волнуйся, — сказала Эльба. — Саманта — трусиха, а Адриана ничего не скажет. Она покупала у меня пару раз таблетки Изабеллы. У нее «беспокойство», и если ее мама об этом узнает, то спустит с нее три шкуры.

Ксавьер скорчил гримасу.

— Хорошо, держи их под контролем, а я разберусь с остальным.

Запись остановилась.

— Да я пристрелю его на хрен, — прорычал Леон. — Утоплю его в том гребаном фонтане, затем откачаю и утоплю снова.

Внутри меня разверзлась пропасть. Я ощутила желчь на языке и сглотнула ее обратно. По щекам текли горячие слезы, обжигая кожу. Словно бы меня отравили и мое тело отчаянно пыталось избавиться от яда.

— Не плачь, Каталина — он этого не стоит. Не позволяй себе расстраиваться из-за него, — засуетился вокруг меня Леон. — Пожалуйста, не плачь. Я все как-нибудь улажу. Только не плачь, иначе я начну плакать с тобой, а потом ты всем об этом расскажешь и мне будет стыдно. Тебе нужны платочки? Вот.

Он схватил с заднего сиденья коробку бумажных платочков и сунул мне в руки.

— Не расстраивайся.

— Я не расстроена, — процедила я сквозь зубы. — Я чертовски зла.

Леон моргнул.

— Ты не злишься.

Я повернулась и посмотрела на него. Он отпрянул назад.

— Эта ничтожество всерьез считает, что у него есть шанс с нами потягаться. Он думает, я так польщена его десятиминутным вниманием, что готова сделать все, что он захочет. Считает, что он очаровал меня. Вот же высокомерный болван!

Леона передернуло.

— А их блестящий план! Они украдут мой планшет, потому что именно там мы храним наши грязные семейные секреты.

— А они у нас есть? — спросил Леон.

— Нет, но секреты есть у них, и я узнаю их все до последнего. Они считают, что могут расстроить свадьбу, чтобы в отдаленном будущем Роган умер в одиночестве. Что за бред! Такой тупости я еще не слышала. Словно это какой-то телевизионный фильм для подростков.

— Ага, фигня вроде «Ловушки для родителей».

— До такого додумался бы двенадцатилетний. Ксавьер же уже взрослый! Эльбе шестнадцать. Они не могут о себе позаботиться, они не знают базовых вещей, они несносные, незрелые и глупые, а их магия и рядом не стояла с нашей. Откуда взялось это заносчивое отношение?

Леон завел машину и заблокировал двери.

— Окей, — протянул он успокаивающим голосом. — Твое лицо сейчас цвета сливы, и я такого еще не видел. Думаю, нам стоит ехать прямо домой.

— Нет, мы едем обратно в «Горную Розу», где я скормлю ему этот планшет.

— За рулем сейчас я, так что мы едем домой.

— Леон!

— Просто помни, — сказал Леон, выезжая на шоссе. — Я твой кузен и ты меня любишь. Если ты нападешь на меня, пока я за рулем, мы оба погибнем, а он выиграет. Не дай ему выиграть, Каталина.

Я сидела на кухне, просматривая досье. Леон ушел к себе принимать душ. Берн работал за компьютером в комнате, которую мы называли «Хижина зла». На кухне были только я, Арабелла, и мама с бабулей Фридой.

Кое-какие файлы я просмотрела еще вчера, но они были с милю длиной, и я изучила их не так тщательно, как хотелось бы. Благодаря тираде Ксавьера, у меня появились прекрасные подозреваемые.

Я сосредоточилась на Микеле, управлявшем «Рамирес Капитал», приходившемся мужем Марии, помешанной на коктейлях, белой одежде и звенящих золотых украшениях, а также отцом Эльбе, которая была злобной маленькой стервой. Когда Ксавьер разыгрывал для меня спектакль у фонтана и сказал Эльбе отстать от меня, он упомянул, что Микель откупился от домашней прислуги. На обратном пути на склад, я изучила его досье. По бумагам, Микель получал зарплату, эквивалентную 1.4 миллионам долларов. Других значительных источников доходов у него не было. Мария тратила деньги с пугающей скоростью. Они жили в особняке за семь миллионов долларов; у них был второй дом в Барселоне за пять миллионов; она владели четырьмя роскошными автомобилями, общей стоимостью свыше восьмисот тысяч долларов; яхтой; и не было никаких признаков того, что они собираются останавливаться. Откуда они брали все эти деньги?

Я попросила Бага покопаться в его финансовой отчетности и дать мне знать, как только он что-нибудь найдет.

Следующим в моем списке был Лусиан де Бальдивиа. Он был женат на Юне, но похоже, все в семье знали, что он ходит налево. Я выслеживала неверных супругов много лет, и знала, что интрижки не даются бесплатно. Они оставляют след. Отели, подарки, свидания, роскошные поездки, замаскированные под рабочие конференции или съезды, еще больше подарков, на этот раз обиженной супруге. В файлах Рогана упоминалось двадцать три женщины, с которыми Лусиан спал с момента женитьбы на Юне двадцать лет назад, и из этих отношений двенадцать были долгоиграющими романами. Каждые пару лет у него начинало зудеть, и он находил кого-нибудь, кто мог бы «почесать». Его последние похождения закончились восемнадцать месяцев назад. Он был готов к новому заходу, и «Морской свет» мог стать хорошим подарком.

Был еще Пауль Сармьенто, ручной мальчик, который, казалось, материализовался из воздуха. Он был загадкой: никто его не знал, никто не знал, как о нем узнала Ане, и никто не знал, что он делает. Может, двести пятьдесят тысяч долларов и не были большим кушем для Рамиресов и Бальдивиа, но это был заманчивый приз для обычного вора…

Арабелла застонала и ударилась головой о стол.

Мама с бабулей Фридой отложили свои приборы и всплеснули руками.

— С меня хватит, — заявила сестра. — Она не получит эту проклятую сирень и точка.

— Если она хочет сирень, так дайте ей ее. В чем проблема? — удивилась бабуля Фрида.

— Цветовая схема свадьбы — розовый, белый, и пастельно зеленый. Голубой будет некстати, и все испортит. Букет будет на всех важных фотографиях, и все увидят, насколько уродливо он выглядит. Бабуля, ты не понимаешь. Люди в «Геральде» — злые, жестокие и завистливые. Я не хочу, чтобы Неваду разорвали на части едкими комментариями. Никому не интересна история о прекрасной свадьбе, но зато все будут глумиться над Превосходной невестой, которая выходит замуж за миллиардера, но не может позволить себе нормальный букет. Ну уж нет!

— С каких это пор мы переживаем, что подумают люди в «Геральде»? — спросила мама.

— С тех пор, как мы стали Домом, и все думают, что мы деревенщины. — Арабелла повернулась ко мне. — Каталина, скажи им.

Все посмотрели на меня.

— В жопу этот «Геральд».

Бабуля Фрида выронила вилку.

— В жопу всех этих Превосходных с их папарацци, и если Невада хочет сирень, она ее получит. Я сама куплю ей эту чертову сирень за собственные деньги. — Я забрала планшет и пошла прочь.

Позади меня, Арабелла выдавила:

— Мам?

— Думаю, твоя сестра немного на взводе, — сказала мама.

Я свернула налево в другой коридор и прошла к Хижине Зла. Когда мы продали наш дом, чтобы расплатиться за папино лечение, и переехали на склад, нашим первоначальным планом было обустроить его как можно более похожим на дом. Но вместо этого мы просто наставили стен, где они были необходимы, и в итоге у нас получилось несколько необычных закутков. Для незнакомца наша планировка показалась бы бедламом, но нас все совершенно устраивало. Хижина Зла была одним из таких странных местечек.

Это была маленькая комнатка внутри большего пространства, дополненная дверью и крышей, и приподнятая над землей, чтобы разместить все кабели и систему охлаждения. Мне пришлось подняться на три ступеньки, чтобы попасть внутрь.

Температура внутри была минимум на пять градусов ниже, чем в остальном доме. Берн сидел на своем привычном месте перед тремя мониторами. Я заняла кресло Леона.

— Тяжелый день? — спросил Берн.

— Они лгут, изменяют и воруют. И при этом считают себя лучше нас, потому что мы работаем и у нас не так много денег. Такова семья, с которой породнится Невада.

— Невада выходит замуж за Рогана, а не за его семью. Роган мне нравится. Мне нравится и миссис Роган тоже, да и восточное крыло их семьи кажется порядочным. Подумай, большинство из них вернется обратно в Европу, и мы никогда, никогда их снова не увидим. Нам просто нужно пережить свадьбу.