Страница 14 из 24
Карлос набрал полные легкие воздуха что-то сказать, но Валентина коснулась его руки.
— Во-вторых, вы не сообщили нам о взломе. В контракте четко указано, что в случае возникновения проблем, вы в первую очередь сообщаете нам, а не полиции, если это не непосредственная угроза для жизни. В-третьих, вы навели порядок, уничтожив улики.
Повисло напряженное молчание.
Валентина прикусила губу.
— Если вы все отмените, мы разоримся.
Я прекрасно понимала, о чем она думала. Она смотрела в будущее и видела крах своего бизнеса, а я была человеком, решавшим, жить ему или умереть. Еще никогда в жизни я так сильно не хотела телепортироваться. Будь моя воля, я бы сбежала и сделала вид, что этого никогда не было.
— Можем ли мы все как-то исправить? — спросила Валентина.
— Посмотрим, — ответила я. — Мне необходим доступ к вашему компьютеру. Я могу попросить вас о большем, в зависимости от того, что мы найдем. По условиям нашего контракта, я не могу заставить вас дать мне доступ. Вы можете отказаться.
— И что тогда? — спросил Карлос.
Я подняла руки.
— Мы уйдем.
— Продолжайте. — Валентина махнула на компьютерный столик в углу.
Я включила диктофон на телефоне.
— Это Каталина Бейлор. Сегодня двадцатое апреля. Сейчас я с Валентиной Крюгер, владелицей «Домашнего кейтеринга Валентины». Могу я получить доступ к вашему рабочему компьютеру?
— Да.
— Спасибо.
Леон направился к компьютерному столу. Его пальцы запорхали над клавиатурой.
— Вы выключили компьютер перед уходом?
— Да, — выдавила Валентина, будто ожидая, что мы треснем ее бейсбольной битой. — Мы выключаем его каждый вечер перед уходом.
— Над чем вы работали в последний раз? — спросил Леон.
— Над списком поставщиков рыбы.
— Так, — протянул Леон. — Кто-то включил его во время взлома и открыл файл «Торт Рогана».
Черт. Я повернулась к Карлосу и Валентине.
— Можно ваши телефоны, пожалуйста? Не нужно их разблокировать, я просто хочу, чтобы они пока полежали вон на том столе. И не трогайте их, пока я не отдам вам их обратно.
— О боже! — Глаза Валентины распахнулись. — Они испортили торт. Но он еще даже не собран. Вчера мы только приступили к бисквитным коржам.
— Телефоны, пожалуйста, — напомнил Леон. Его голос был невозмутимым, но что-то в его тоне подсказывало, что спорить с ним было очень плохой идеей.
Два телефона опустились на металлический стол.
— Я попрошу вас пройти в кладовую и проверить ваш инвентарь. Ни к чему не прикасайтесь. Если что-то покажется вам странным, не на своем месте или со сдвинутой крышкой, дайте мне знать. Пожалуйста, оставьте дверь кладовки открытой, чтобы я могла вас видеть.
Пара кондитеров отправилась в кладовку, а я набрала номер Рогана. Он ответил на втором гудке.
— Да?
— Есть подозрение, что кто-то отравил ваш свадебный торт. Как мне следует поступить?
Через полчаса, на двух бронированных машинах, прибыла команда Рогана, приписанная к дому миссис Роган. Путь от «Горной Розы» в Нью Браунфелс занимал всего полчаса, но мне показалось, будто прошла целая вечность. Я провела это время, пытаясь выяснить, кто мог захотеть отравить торт Невады. Роган с Невадой обзавелись множеством врагов, когда остановили заговор нескольких известных Домов, жаждавших прибрать к рукам власть в Техасе. Большинство из этих врагов были мертвы или сидели в тюрьме.
Когда Превосходные убивали кого-то из мести, они хотели, чтобы об этом знал весь мир. Они не поручали это кому-то другому, а сами хотели смотреть вам в глаза, пока их магия выжимала из вас все соки. Поэтому отравление казалось банальностью. К тому же, мы только-только стали Домом, и ни один из Превосходных не мог официально напасть на нас в течение трех лет.
Кроме того, на свадьбе будет множество Превосходных. Список гостей читался так же, как страница «Могущественные и влиятельные» в «Геральде». Кто бы ни отравил торт, он отправил бы к праотцам половину хьюстонской магической элиты. Ему бы не нашлось места, чтобы спрятаться. Это не походило на политически или финансово мотивированное покушение. Больше походило на ненависть. Ослепляющую ненависть, настолько сильную, что она заставляла забыть о своей собственной безопасности.
Я уже составила список подозреваемых, но теперь к нему добавилось еще одно имя. Кто-то, кто ненавидел Рогана и был завистливым, жестоким и безрассудным.
Первым в дверях появился Ривера. Следом за ним шла женщина в свободном камуфляже, который носило большинство сотрудников Рогана. На ее голове была низко натянутая бейсболка. Остальная команда оцепила периметр, расположившись внутри и снаружи пекарни.
Женщина сняла бейсболку и оказалась девушкой примерно моего возраста, рыжеволосой и такой бледной, что ее кожа буквально просвечивалась. Один из моих дедушек был чернокожим, а насчет второго мы толком и не знали. Обе бабушки были белыми, и в итоге их смешанные гены подарили мне естественно смуглую коже и темно-каштановые волосы. Большинство из моих друзей были светлее меня, но эта девушка побила все рекорды бледности, будто она отродясь не знала, что такое солнце. Как она вообще сумела выжить в Техасе?
— Руна Эттерсон из Дома Эттерсонов, Магус Венената. — Она протянула мне руку.
Венената означало «яд» на латыни. Руна была магом ядов и сейчас она улыбалась, протягивая мне руку. Наверняка она могла отравить меня, просто дохнув в мою сторону.
— Каталина Бейлор. Из Дома Бейлоров. — Я пожала ее руку.
Она ухмыльнулась мне.
— Ага, замешкалась на секунду. Не волнуйся, случайных незнакомцев я травлю только по вторникам.
— Сегодня вторник, — подсказал Леон.
— Упс. Ничего страшного. Ты уже назвала мне свое имя, так что мы знакомы. Можешь расслабиться. — Она повернулась к Леону. — А вот тебя я не знаю. Поэтому ничего не обещаю.
— Это мой кузен, Леон.
— Рада знакомству, кузен Леон. Так, и где у вас тут отравленные харчи?
Я провела ее к холодильникам и открыла двери. Полки были забиты тубами с глазурью и мастикой всех цветов. Руна потерла ладошки.
— Ну, чего стоим, кого ждем? Хватаем ложки и приступаем к работе. — Никто не проронил ни слова и не шелохнулся.
— Что? А вы как думали? Что я буду морщить нос и вынюхивать отраву? Если бы. Нет, лопайте сами и если умрете, тогда я смогу сказать: «Да, это отравлено».
Ривера вздохнул.
— Мэм. Пожалуйста, отнеситесь к этому серьезно. Согласно договору между Домом Роган и Домом Эттерсон…
— Да знаю. Я уже две недели торчу в домике охраны на тот случай, если на этой свадьбе кого-нибудь отравят. Дайте мне немного повеселиться.
Руна подняла руки. От нее повеял прозрачный зеленый туман, прошел через холодильники, и растворился. Она шагнула вперед, взяла тубу со снежно-белой мастикой, открыла ее, отщипнула немного мастики и отправила ее в рот.
— Ммм, вкуснющий цианид. Старая школа. Гистотоксическая гипоксия у вас, вашего дома и коровы. Погодите-ка. — Она подняла руку. — Что это за рыбное послевкусие?
Руна съела еще немного и громко причмокнула губами.
— Чувствую его на кончике языка. Ооо. Тетродотоксин. Коварно. Цианид прикончит вас за считанные минуты, но если вам посчастливится принять антидот, вас все равно угробит тетродотоксин.
Руна протянула руки.
— Каждая туба здесь отравлена. Вся мастика. Если бы отравитель просто покушался на счастливую парочку, то тогда бы он использовал таллий. У него нет ни вкуса, ни запаха, он смертелен и его действие требует несколько дней. Сделанное же нашим товарищем примерно так же тонко, как взять молоток и с размаху бахнуть им жениха с невестой по голове. Вы ищете кого-то, для кого смерть Коннора с Невадой глубоко личная. Этот человек хочет видеть, как они будут мучиться, умирая. Он будет находиться на свадьбе или вблизи нее. Он так сильно хочет причинить боль и наблюдать за этим, что готов рискнуть своей собственной безопасностью. Он не может этого дождаться. В этом ощущается радость и ужасная злоба.