Взгляд в бездну

– Я-я любим проводить время в лесу, хотя и редко удается. В детстве я-я часто убегали подальше от фамильных владений, ловили рыбу-рыбу, собирали ягоды-ягоды и грибы-грибы… – голос доктора стал мечтательным.

Мира вспомнила свое детство. До некоторого времени у нее тоже была свобода. И они с Торресом часто гуляли в лесу неподалеку от бабушкиного дома, а потом бабушка умерла, дом продали, чтобы выплатить долги. А Миру принялись воспитывать так, чтобы сделать ее идеальной женой для господина Аньеса, и в лес больше не пускали. Но что толку сожалеть об упущенных возможностях? Сейчас-то она там, где ей безумно нравится!

Девушка довольно улыбнулась Дорварду, тот хмыкнул и указал рукой вперед.

– Смотри, там секция домашних животных. Можно покормить кролика-кролика. Все девушки-девушки это любят.

Братья переглянулись.

Мира бы с Дорвардом не согласилась. Она никогда не думала, что будет умиляться, глядя на ушастых зверьков, тем не менее морковку-морковку взяла и кролика-кролика покормила. Вообще-то, смотреть на это было забавно. Две одинаковые мордочки у ее руки так мило принюхивались и хрумкали! А Дор в это время запечатлел ее в олографии.

– Улыбнись! – приказал он.

Мира послушалась. Будет потом что Ариссе показывать, та ее уже достала своими вопросами и требованиями прислать что-нибудь визуальное.

Потом, предварительно обувшись, они посетили террариум. Двойные змеи и ящерицы – это нечто феерическое! И там неожиданно проявил себя Гидеон. Он подробно рассказал, как на Эризее вообще появились змеи и прочие гады:

– Вместе с монами на Эризею прилетели только полезные для колонизации животные, например, дающие мясо, молоко и шерсть. Растения отбирались тоже по принципу практической пользы. Но со временем моны поняли, что создать устойчивую экосистему довольно сложно. Хотя, разумеется, осуществлять контроль над размножением животных они уже были в состоянии. Тем не менее для опыления растений завезли насекомых, а змеи и ящерицы понадобились монам для решения разных медицинских задач. Яды и прочие биологические жидкости – целая природная кладовая, к тому же часто примитивные существа дают практически неограниченные возможности для изучения механизмов регенерации, мимикрии, анабиоза.

«Да уж, – подумала Мира, – и яда-то от эризийских змей в два раза больше!»

– Кстати, – тут же подхватил «лекцию» Дор, – местные формы жизни, вроде слизней, хухлонов и некоторых растений, вполне себе монистичны, а мутациям подверглись исключительно пришельцы. Это, вероятно, объясняет феномен обратного преобразования таракана-таракана в таракана и таракана. Они же твари приспособлючие! Вот отдельные особи и мутировали под местных, в итоге… э-мм, весьма своеобразно…

– Наша культура, – продолжал Гон, – строится на близости к природе и изучении ее законов, постижении ее тайн, взаимодействии с ней и разумных усовершенствованиях с помощью технологий. Само наше существование – путь непротивления и доверия.

– Да, – спохватилась Мира, – ведь моны, после возникновения проблем и появления первых мутаций могли просто улететь. В галактике еще много подходящих для жизни и колонизации планет.

– Ты ухватила суть, – кивнул Гидеон. – Но, как видишь, моны остались, а мы, их наследники, довольны результатом.

– Более чем! – вставил Дор.

– Иногда, – сказал Гон, – стоит довериться себе. Некоторые вещи происходят сами собой, независимо от нас, но это не значит, что они вредны или неправильны.

– Да-да, – подхватил Дор и выразительно посмотрел на брата, – иногда стоит больше доверять себе или… хм… другим.

– Ты-ты верите в судьбу или провидение? – спросила Мира.

– Я-я – материалисты! – заявил Дорвард. – Это я к тому, что, несмотря на законы природы – выбор есть всегда. Например, некоторые животные генетически модифицированы для лучшей выживаемости, пользы и удобства.

Мира согласилась.

После террариума они некоторое время гуляли молча, точнее, Мира молчала, погрузившись в свои мысли, а доктора тихо переговаривались между собой. Наконец, Дор заявил:

– Я-я покажем тебе одно место. Оно не сильно тебя удивит, но мне-мне очень нравится там бывать.

И братья отвели ее на конную базу.

Просторные выгоны, изумрудная трава и чудесные эризийские лошади!

Когда-то давно Мира читала, что у древних народов было принято запрягать лошадей по двое или даже по трое в одну упряжку, и те действовали слаженно, везли карету или повозку… Эризийцы лошадей не запрягали, те спокойно паслись или носились по огромному полю, поднимая вверх светлую пыль. Теплый воздух подрагивал, Мира непроизвольно улыбнулась. Дор-Гон остались довольны ее реакцией, указали ей на широкую скамью с мягкими сиденьями и натянутым сверху тентом. А когда Мира там устроилась, принесли кувшин воды, стаканы и фрукты.

– Посидишь немного здесь? – спросил Дорвард.

– А ты? – вырвалось у Миры.

– Я-я прокатимся.

– А…

Но доктора уже повернулись и отошли.

Гидеон пронзительно свистнул, и тут же к ним подбежали два гнедых тонконогих жеребца. В отличие от большинства эризийских животных, у них было восемь, а не шесть ног, и после того, как Дор-Гон запрыгнули сзади на лошадей, Мира поняла, почему. Третья нога наездников как раз уместилась между двумя лошадиными телами.

«Очень удобно!» – хихикнула Мира.

Сначала братья отъехали довольно далеко и пустились вскачь. Дейгарка устроилась на скамье, налила себе воды и следила за ними. Она только сейчас поняла, как устала. Все-таки гуляли они довольно долго. Но вместе с тем ей очень хотелось бы прокатиться на лошади.

Когда-то давно она пару раз каталась с Торресом на механических конях, и ей очень понравилось, хотя там и делать-то ничего не надо было. Умные машины сами подстраивались под твое тело, сохраняли равновесие, да и двигались равномерно, даже когда преодолевали препятствия. А тут девушка чувствовала, что Дор-Гон по-настоящему владеют навыками езды и получают от этого удовольствие. И Мира им немного завидовала. Завидовала их умению получать от жизни все: заниматься любимым делом, общаться с теми, кто им интересен, заводить друзей, завоевывать уважение коллег и знакомых, и, оказавшись в родном мире, бывать там, где им нравится и делать то, что захочется. Она, даже если бы вернулась на Дейгар, себе такого бы позволить не смогла.

Но, может, у нее еще все впереди, и она тоже научится скакать на лошади? А что? Запишется на какие-нибудь курсы, можно и в Академии, наверняка там есть симуляторы всего и вся. И потом, когда она в следующий раз попадет на Эризею, то сможет так же, как Дор-Гон, нестись по полю под лучами ласковых солнц навстречу ветру и ни о чем не думать… Прекрасные мечты и видения!

Неожиданно вернулись Дорвард-Гидеон. Веселые, разгоряченные… И умопомрачительно красивые! Именно такими они Мире и показались. Она замерла, аж приоткрыв рот от восхищения.

– Крошка! – крикнул Дор. – Хочешь прокатиться?

– Да! – воскликнула дейгарка, подпрыгивая со скамьи.

– Иди ко мне! – и Дорвард протянул ей руку, крепкую, загорелую, сильную. – Доверься, – сказал он. И Мира решилась, протянула свою ладошку и тут же – рывок. И вот она уже сидит верхом, впереди Дорварда. Перед ней густая лошадиная грива, впереди простор, и зеленый горизонт, сливающийся с золотистым небом, а сзади к ней прижимается теплое твердое тело эризийца.

– Держись! – шепнул на ухо доктор. Мира послушно вцепилась в гриву обеими руками.

– Йох-хооо! – И они полетели вперед.

Какие еще механические кони? Вот живые – это да! Бешеная скачка, скорость, спуски, подъемы… Невероятные ощущения! Все вокруг порой сливалось в пеструю неразбериху. Легкое движение за спиной и волнующее касание… Не успела девушка обернуться, как мужская рука вложила ей в ладонь эризийский пушистый двуглавый цветок.

– Это тараксакум, – выдохнул ей в ухо Дор, – подуй, и ты поймешь.

И Мира дунула! Вокруг нее завертелись прозрачные парашютики семян, и девушку затопило полное всепоглощающее счастье…