Тень предков

– Если будешь полностью раскрывать грудную клетку, то завал на спину неизбежен. Плечи опусти вниз. С полностью растянутым луком левое плечо находится ниже правого, ну хотя бы на уровне. Левая рука прямая, легкий сгиб тут незачем, так как он не может быть всегда одинаковым, а следствие этого – разброс на мишени. Левая кисть, лежащая на упоре рукоятки лука, расслаблена. Но это нужно отрабатывать постоянно.

Теперь правая рука. Нужно правильно держать локоть. Правильное положение – это положение, в котором локоть правой руки находится в плоскости тетивы или чуть-чуть правее. У нас же на Руси большинство стреляет с перерастягом, когда локоть правой руки находится сильно левее тетивы – это неправильно. У тебя хорошо получается. Прямо как степняк…

– Не-е, я не степняк, – ухмыляясь, ответил Святослав.

– Ну, может, белый хазарин… Иудейская у тебя вера али другая какая?

И опять не попал. Учи, учи давай. У меня жизнь только начинается, и лук мне в ней ох как пригодится.

– Православный я… – Святослав вытащил крестик из-под рубахи, что подарила ему Аленка, и поцеловал образ.

Воин удивленно развел руками. Ну что тут поделать. И опять разум не туда завел. «Интересный ты парень».

– Продолжим. Лицо поверни к мишени не полностью, при полном растяге тетива слегка касается носа и щеки или уголка рта. Такое положение позволяет более точно контролировать угол наклона головы вперед-назад. То, во что ты целишься, всегда должно быть в поле зрения. Но ни в коем случае не надавливай лицом на тетиву – будут отрывы.

Святослав быстро отдернул щеку от тетивы. А кажется, что все так просто.

Воин похлопал парня по плечу.

– Ничего, у тебя получается. При растягивании лука плечи разворачиваются практически перпендикулярно к линии мишени, а уже вслед за ними можешь чуть довернуть таз, только не наоборот. Таз и ноги остаются в неизменном положении. Тяни не только руками, но и спиной. А теперь попробуй, натяни.

Святослав натянул. Силенок за последнее время у него прибавилось, а за счет особых тренировок руки и кисти очень окрепли. К тому же его телу такие упражнения были не новы. Это сразу почувствовалось, как естественно и легко подались плечи лука.

Воин аж крякнул.

– Ну, точно степняк, – и засмеялся, – хорошая у тебя растяжка. Аж целый аршин. Не в первый раз ты, паря, лук в руках держишь, как у взрослого воина.

– Да нет! Вы что, Богом клянусь, впервые! – Святослав от возмущения чуть не подавился слюной.

Ну где он мог стрелять из лука? Он же хоккеист! Хотя нет, было пару раз на природе, стрелял из компаунда по мишени метров с десяти. Приятель у него заядлый охотник был. Но тогда из десятка стрел всего одна в яблочко, остальные как говорится в «молоко».

– Не божись, в жизни всякое бывает… Лук для тебя этот слабоват. Тебе другой нужен. А теперь дыхание. В луке выстрел делается на полувдохе или на полувыдохе, второе лучше. Когда ты растягиваешь лук, смотри только на мишень, а вернее на то место в мишени, куда ты хочешь выстрелить. Не забывай при прицеливании чуть-чуть давить левой рукой в мишень, а правой рукой, вернее лопаткой, тянуть назад. Усилия должны быть сбалансированы. Тело твое движения должно запомнить, и тогда все свое внимание ты сможешь сосредоточить на стреле и мишени. Выстрел должен быть «неожиданным».

Лучник вскинул лук, оттянул тетиву, щелчок – и стрела ушла ввысь, описав красивую дугу, точно вонзившись в цель. Красиво.

– Еще нужно помнить о ветре. Сейчас его нет, но когда есть, стрелу от него сносит, и это нужно учитывать. Ветер бывает разным. Коли ветер дует с одной силой и в одном направлении, нужно выносить от цели в противоположную сторону. Если сила его постоянная, а направление переменное, то тут надо выносить цель в разные стороны. Если ветер порывистый – пережидать, дождаться прекращения и стрелять в более быстром темпе, чтоб успеть выстрелить как можно больше стрел до следующего порыва. Если же ветер ураганный порывистый – стрелять с выносом и молиться на удачу, чтоб все стрелы были в цели. И желательно в той, в которую ты целился, а не в десятника твоего десятка, – воин беззаботно рассмеялся.

– А мне до столба точно не добить, лук слабый, – мудрствовал Святослав.

– Не беда. Эй, парнища, а ну принеси щит и встань с ним в ста шагах от холма. Вон там, у реки, – крикнул воин парню, что бегал за луком.

– А если я в него попаду? – удивился Святослав. – А вдруг убью?

– Ну, допустим, убить его не так-то просто. Через пару лет сей детский отроком дружинным станет. Это тебе не лапотник. А коли попадешь, я тебе этот лук подарю.

Для Романова было невдомек, что со ста метров, стреляя в первый раз, даже в ростовую мишень не попасть, а уж в щит и подавно.

Повеления воина отрок исполнил быстро, встал у реки, щит на руку повесил, ждет. Мужик подмигнул Романову, мол, давай, щегол, покажи, из какого ты теста. И Святослав показал. Не он это стрелял, а тот, кем он был ранее. Мальчик, чье место он занял. Все, как ему говорил воин, так он и сделал. Вскинул лук, выхватил стрелу, наложил, натянул резко и отпустил. Щелчок тетивы о запястье. Больно, но привычно. Не впервые его так ласкают. Ушла стрела. Быстро, стремительно, не целясь. Короткий перелет и удар. Стрела в щите, в центре под умбоном. Воин улыбнулся, обнял Святослава за плечи, развернул к себе.

– Ну, коли лук ты держишь впервые, то меч вообще никогда не держал. Прекрасный выстрел. От души. Лук свой заслужил.

– Благодарю, но я правда впервые…

– Дело твое, но стреляешь ты лучше половины моих гридней. Ну-ка, еще раз покажи.

И Романов выстрелил. Стрелы были специальные, для его лука. У воина они длиннее и тяжелее. И снова попал, опять не целясь. А потом еще и еще. Весь десяток, за пять ударов сердца. Все в цель. Это быстро, быстрее, чем сам воин пускал. Лучник покачал головой.

– Хорош, Святослав Игоревич! Лучше меня с луком управляешься. А я еще учить тебя вздумал. Видно, сильный у тебя род. Где же ты живешь такой?

Святослав насупился. Ну не хотелось ему после такой похвалы говорить, что он холоп.

– У кузнеца живу. Холоп я, – буркнул Романов.

Мужик улыбнулся.

– И как же тебя в холопы угораздило?

– Потерялся я, к реке вышел, а там на меня боярыч – сука – налетел, побил ни за что и похолопил со своими шестерками.

Воин нахмурился. Красивое лицо исказилось от раздражения. Потемнело солнышко.

– Значит, как разбойники на путника напали? Так получается?

Святослав пожал плечами.

– Значит так, я ваших законов не ведаю.

– Грамоту холопскую на тебя уже составили?

– То мне неведомо. Меня к боярину не водили. Живу у кузнеца, помогаю по хозяйству.

– Тогда делай, что велено. Когда разберусь во всем, пришлю к тебе человека. Коли свободным станешь, знаешь куда идти?

Святослав задумался. А знаю ли я, куда идти? К реке или в степь, где я проснулся? Не-ет, ничего хорошего мне там не светит. Домой мне так точно не вернуться.

– Не знаю. Если честно, некуда мне теперь идти.

Воин задумался.

– Руки покажи.

Романов протянул руки мужику ладонями вверх. Тот покрутил их, рассмотрел внимательно.

– Вот здесь, видишь мозоли?

Святослав посмотрел. Его ладони вообще теперь напоминали сплошную мозоль. Ничего особенного.

– Ну, вижу. Мозоли.

– Это мозоль от тетивы. Она уже никогда не пропадет. Лук в руках ты лет с пяти держишь, зим семь уже. Говорить можешь что хочешь, но я не удивлюсь, если на коне ты сидишь как влитой. Не дури мне голову, мальчик.

– Я не дурю. Я правда… Я просто память потерял, ударился сильно, теперь что-то помню, а что-то нет… – И губы его задрожали, а из глаз потекли слезы.

Воин сначала нахмурился, ложь он не любил. Да и кто ее любит? Но потом не выдержал. Как можно сердиться, когда ребенок плачет? Потрепал мальчишку по голове, обнял отечески.

– Ну хватит, хватит, не плачь. Вспомнишь все со временем, у меня в дружине гридень один был. Так ему палицей по голове прилетело, ничего потом не помнил, но через пару месяцев отлегло, начал признавать своих. И ты все вспомнишь. Ты, парень, из белых благородных хазар. Мало вас осталось. Те, что живы, спасаясь, после разгрома вашего царства в Византию подались. Хорошие были воины.